Катерина Демина - Дети и деньги. Что разрешать, как запрещать, к чему готовиться

Только мы после садика идем гулять в парк или остаемся на детской площадке, потому что детей увести невозможно. А за Аней и Алей приезжает няня и везет их на подготовку к школе. Да ладно бы еще близняшки были энергичные, гиперактивные и с четырехядерным процессором. Но они обе – немного вялые, тихие, склонные посидеть в углу и пососать палец. Это мама у них… того… гиперактивная. Про таких говорят: «Атомную энергию – в мирных целях!» (Вот, кстати, загадка природы: почему у активных, энергичных, пробивных матерей как правило – вялые, пассивные и ничем не интересующиеся дети? Может потому, что мама всегда лучше знает, чем в данный момент ребенок должен заниматься?)

Понятно, что когда мама убеждена, что обеспечивает своим детям независимое существование в будущем, – до гуляний ли тут!

А недавно я познакомилась с другой мамой, у которой трое детей, чудесный муж и все хорошо. Но средний мальчик страдает дислексией и дисграфией (то есть не может читать и писать). И она тоже таскает его по всяким занятиям. Но! Это все ему в радость, мальчику восемь лет (а не три года), он делает небывалые успехи на гимнастике и акробатике, с удовольствием играет на аккордеоне, рисует и лепит. Ему это в кайф. Со своей стороны могу сказать, что весь этот комплекс – самое лучшее средство от вышеупомянутых нарушений. Мама, правда, слегка замотана, потому что няни с шофером у нее нет, но она всем довольна и считает такое времяпрепровождение самым правильным.

Как везде и во всем, в этой теме важна мера и степень. Для трех-шестилетнего ребенка, посещающего детский сад, оптимальным режимом будет ежедневная дополнительная прогулка, а в выходные – посещение театра, выставки или бассейна. Самым главным развивающим и стимулирующим фактором для малышей является ИГРА. Просто игра – во что угодно. И с кем угодно.

Прицельно учить детей до шести (на самом деле до семи) лет читать – абсолютно лишнее. Вы потратите кучу времени и сил на то, что в соответствующий момент они усвоят сами и практически без усилий. Помните, я выше писала про приучение к горшку? Тот же самый механизм: у детей младше шести лет просто отсутствует аппарат для распознавания символов. Не сформированы соответствующие области мозга. Именно поэтому многие дети в четыре года уже прилично пишут, но категорически отказываются читать.

Теперь о стоимости. Мне кажется довольно диким, что некоторые мамы отказывают себе в дополнительном визите к парикмахеру, потому что все деньги вложены в «образование детей». Уверяю вас, все эти чудесные занятия к образованию имеют весьма отдаленное отношение. Интересно – да, безусловно. Ребенок занят, не ноет, есть некая иллюзорная вероятность, что он потом будет так же прилежно заниматься дома – ну, с некоторой натяжкой, соглашусь. Но отказывать себе в удовольствиях, в новой кофточке, в посиделках с подругами в кафе, утешаясь тем, что ребенок зато «развивается»… Похоже, есть в этом всем нечто невротическое.

Совсем другое дело, когда второклашка остается после уроков в школе, чтобы заниматься бальными танцами за символическую плату. Или за не очень символическую – если вы можете себя это позволить. Но иногда детям эти занятия в тягость, они ходят из-под палки, особенно почему-то это касается занятий музыкой. В этом случае стоит притормозить и спросить себя: «Зачем я это делаю? Почему для меня важно, чтобы мой ребенок играл на скрипке? Может, я сама с удовольствием занялась бы бальными танцами, да нет ни времени, ни сил, а так хоть ребенок реализует мои мечты?»

Это очень опасное построение называется «нарциссическое расширение», когда мы воспринимаем ребенка не как отдельного человека, а как продолжение себя. Папа не смог поступить в МГУ – так пусть сын исполнит папино предназначение. А то, что сын – кромешный гуманитарий и на мехмате ему делать нечего, – вопрос десятый, как-нибудь образуется.

Если вы поймали себя на подобных мыслях, очень вам рекомендую найти поначалу такой формат занятий, где вы тоже могли бы заниматься вместе с ребенком. Заодно и узнаете, кто на самом деле любит лепить из глины.