Андрей Ремизов - Кем стать после детства. Путеводитель по профессиям, том первый

В таких случаях лучше сказать: будьте уверены – не подвернётся. Но вот пойдёте ли вы на комбинат и удержитесь ли там, если вас примут – это ещё вопрос. Потому что, какой бы дефицит кадров на рынке труда ни создался – везде надо работать. И не просто работать, а работать в соответствии с профессиональными требованиями.Платить хорошую зарплату (и вообще зарплату независимо от размера) только потому, что «некому работать» – в условиях рынка никто не будет. Лучше сократят рабочую позицию вообще, закроют направление работы, само предприятие – из-за дефицита квалифицированных кадров. Но держать непрофессионалов не будут. Это просто разорительно для бизнеса.

Значит – как бы кому-то из нынешних тинэйджеров не хотелось уже сейчас начинать прощаться с детством, сознательно выбирая свою взрослую судьбу, а придётся.

Но как сориентироваться в выборе?

При таком-то количестве профессий и отраслей производства. Да ещё тем старшеклассникам, которые ни в каких учреждениях дополнительного образования (музыкальных, художественных, спортивных школах, станциях юных техников, фотостудиях и т.п.) после уроков в обычной школе не занимаются. И вообще не имеют даже хобби. Оказывается, таких подростков нынче не мало. Впрочем, тем, кто в школьные годы не посещал ничего кроме школы и ничем не увлекался, переживать не стоит. Опыт показывает: для большинства разносторонне развитых выпускников школ (я имею в виду занимавшихся в разных кружках и секциях) их внешкольные увлечения так и остаются увлечениями, то есть хобби. Это само по себе очень хорошо, поскольку заметно повышает общую развитость и умственную активность молодого человека. Но и делать ставку только на хобби при выборе будущей профессии вряд ли правильно. Приведу в пример собственный опыт.

Вместе со мной в один год получили аттестат музыкальной школы (начальное музыкальное образование) 40 моих сверстников. Пробовали поступать в музыкальное училище из них только пятеро. Поступили трое. Получили диплом об окончании училища только двое (один из них – автор этой книги). Но самое интересное ещё не это. Навыки игры на музыкальном инструменте (хотя бы самые элементарные) в течение первых десяти лет после окончания школы и музыкальной школы сохранили кроме двоих окончивших училище не больше шести-семи человек.

Обратите внимание: это считается нормальным явлением. Кроме шуток. Так и должно быть. Потому что музыка, как и умение готовить пищу, человеку нужна, прежде всего, для удовлетворения своих личных потребностей. Лишь единицы из тех, кто чему-то учится в детстве, становятся профессионалами в области своего детского увлечения. И то – далеко не все из них, получив диплом и реальные умения специалиста в этой области, останавливаются в выборе профессии. Я знаю немало музыкантов, которые, ничем не уступая своим коллегам из известных оркестров, тем не менее окончательно избрали для себя другую жизненную дорогу, не связанную с музыкой никак. Известны мне и художники, которые при желании могли бы в изобразительном искусстве достичь заметных высот, но выбор остановили на совершенно других, причём совершенно не имеющих никакого отношения к искусству профессиях. Мне, например, самому показалось нелогичным, даже невероятным то, что один из весьма авторитетных в Москве наркологов, успешно избавляющих от наркозависимости, в медицинский институт поступил сразу после окончания… театрального училища по специальности «художник театральных декораций».

Помню, как я дотошно его расспрашивал: может, он во время учёбы где-то случайно подрабатывал по медицинской части, хотя бы санитаром в ЛТП (были раньше такие лечебно-трудовые предприятия, где работой отучались от пьянства и алкоголизма). Увы, мои надежды найти хоть какую-нибудь логику, оправдывающую столь непонятную смену интересов этого человека, не оправдались. Никогда – ни в школьные годы, ни в годы учёбы в театральном училище – доктор Маслов ни на миг не задумывался о профессии врача, тем более нарколога. И никто его на художественном поприще не обидел. Просто познакомился любопытный юноша со студентами Первого Московского медицинского института (ныне Академия имени Сеченова) – совершенно случайно. Начал ходить к ним в гости в общежитие, потом – тоже из чисто «глупого» любопытства – на лекции и даже семинары. А на следующий год неожиданно для себя самого подал документы в этот вуз. И поступил. Мне Маслов сказал примерно так: возможно, мне самому себе захотелось доказать, что художник способен сдать экзамены в такой сложный, совершенно не связанный с театром институт. Но главное – не это. Больше всего лично меня удивляет в этой истории тот факт, что, резко сделав реверанс в сторону медицины, перспективный выпускник театрального училища ни разу не затосковал о первой профессии.

Я привёл, конечно же, интересный, но особенный случай. Оригиналов, подобных наркологу Маслову, в мире, скорее всего, единицы. Но в принципе резкая смена интересов само по себе явление распространённое. Люди склонны менять сферу деятельности, приносящую материальное и моральное удовлетворение, гораздо чаще, чем того хотелось бы им самим. С одной стороны, этот факт подчёркивает важность выбора профессии в школьные годы (многие из сменивших впервые полученную специальность поняли, что вначале ошибались). С другой стороны, человек вполне может оказаться пригодным к разным, причём совершенно между собой никак не связанным профессиям. О чём это говорит? Прежде всего это настраивает на оптимистический лад со спокойным, взвешенным подходом к оценке своих способностей и склонностей. Если перевести эту фразу на язык примеров из жизни, то звучать это может примерно так : даже если в детстве вам аплодировали миллионы зрителей, не торопитесь записывать себя в будущие звёзды шоу-бизнеса – есть немало отличных профессий, и среди них вполне может отыскаться та, что сделает вас по-настоящему… нормальным человеком.

Кстати, многие юные кумиры своих сверстников, снявшись в школьные годы в кино в главной роли, киноактёрами так и не стали. Главное – они, по-видимому, об этом не переживают, поскольку нашли себя в другой, не менее интересной отрасли. Так можно уверенно сказать не только о юных артистах, певцах, музыкантах (мой однокурсник в музыкальном училище, к примеру, Аркадий Д., всерьёз планировал вырасти в композитора, но после окончания консерватории прекрасно почувствовал себя в политике).

Так можно заявить и о юных садоводах, экологах, кулинарах, конструкторах, краеведах, спортсменах, даже трактористах и токарях. Заметьте: речь не просто о тех, кто в школьные годы занимался в соответствующих кружках и секциях. Речь о достигших в своих увлечениях весьма серьёзных результатов. То есть, работы этих ребят награждались на городских, областных и даже всероссийских выставках, олимпиадах, соревнованиях, конкурсах. Но так в жизни получается, что подающий надежды пловец (борец, гимнаст и т.д.) становится врачом, а победитель множества олимпиад по биологии и медицине – инженером гражданского строительства. Известен случай, когда самый настоящий вундеркинд, поступивший на мехмат МГУ в 14 лет, в итоге нашёл себя в милиции. А прирождённый сыщик, в двенадцатилетнем возрасте выследивший и удачно сдавший полиции преступную группировку, вырос в… агронома. Ни тот, ни другой ничуть не жалеют об этом! Но стоп! Вы сейчас подумаете, будто я уговариваю вас не искать себя в творческих профессиях. Вовсе нет! Искать нужно. Просто неправильно зацикливаться на том, что принесло успех именно в школьные годы. Лично я обеими руками поддерживаю многих представителей школьной педагогики, считающих, что профилировать обучение в средней школе можно только в старших классах. Но даже здесь важно не перегнуть палку.