Борис Бублик - Огород по-новому. Революционный метод «ничего-не-делания»

Без ложной скромности могу сказать, что в стране было не так много людей, перед которыми как земледельцами-органистами я должен был бы снять шляпу.

Но увлечение органическим земледелием постепенно сходило на нет. В недоумение меня вводили многие факты и фактики:

● никаких табу на рыхление почвы: в «Энциклопедии органического земледелия» можно было встретить подробнейшее описание мазохистской французской (на два штыка) перекопки – дескать, только так можно угодить, к примеру, дайкону; а в журнале Organic Farming – статью с игривым заголовком «Пахать? А почему бы и нет?»;

● странные основания для объявления выращиваемых продуктов питания экологически чистыми: для многолетних культур, дескать, нельзя использовать «химию» в течение 12 месяцев до появления бутонов, а для одно- и двухлетних – в течение 12 месяцев до сева-посадки. Это полное игнорирование возможной загрязненности почвы: в течение многих десятилетий, а не жалких 12 месяцев хранит она продукты разложения гербицидов и пестицидов (подчас канцерогенные). И нет у растений секьюрити, фильтрующих поступление этой «химии» в плоды;

● досадное разочарование в компосте – много лет подряд довелось наблюдать, что на грядке компост оказывался куда менее полезным, чем на бумаге;

● глушение сорняков настолько толстым слоем мульчи, что напрочь ликвидируются условия для воздухообмена, оседания атмосферной влаги и нитрификации в почве – то есть, попросту, обычные, природные условия жизни растений;

● такая процедура посадки деревьев, что хочется иметь в подчинении хозяйственную роту (яма «два на два», стенки выложены мелкой рабицей, на дне ямы – по полмашины гравия и компоста и т. п.).

После этих обескураживающих рекомендаций Organic Garden («органический садрод») представал капризным, недружелюбным, этаким всепожирающим Молохом, а возня с обертыванием в пластиковую оболочку так называемых органических луковиц, картофелин, слив – детской игрой.

Я пришел к выводу о бессмысленности, суетности перемещения органики в яму и из ямы. То есть ничего плохого в готовом компосте я не видел, но и хорошего – в сравнении с объемами возни – так мало, что никак не оправдывалась суета вокруг него. И я без сожаления, лишь посмеиваясь над своей наивностью, засыпал свою «чудо-яму».

Потом благодаря О. В. Тарханову (директору Башкирского научно-инженерного центра по технологии переработки органики) и Н. И. Курдюмову на смену теориям гумусного и минерального питания растений (а также смесям этих теорий) пришло понятие о динамическом плодородии, и в моем лексиконе слова «компост», «компостирование», «вермикомпостирование», «биогумус» безвозвратно перекочевали в ненормативную часть (я имею в виду делаемый компост и компостирование вне грядок с растениями).

Кстати, я горжусь тем, что мне посчастливилось общаться с Олегом Владимировичем Тархановым – ярким, эмоциональным, энциклопедически образованным и необыкновенно мужественным ученым. Мне везло на встречи с неординарными людьми. Встреча с Олегом Владимировичем – одна из них. Грех мне жаловаться на Бога, коль он к своим щедротам добавил еще и эту.

Теперь я уверен, что компостирование (делание компоста не на грядке, в присутствии растений – потребителей продуктов разложения, а где-то на задворках) – порочное и даже преступное занятие, наносящее вред «четыре в одном». Оно требует больших трудозатрат, но до трех четвертей питательных веществ теряется в процессе компостирования: часть твердых фракций продуктов разложения вымывается и загрязняет подземные воды, а газообразные (углекислый газ, метан, аммиак, сероводород) улетают в атмосферу, уплотняя слой парниковых газов. И в результате сам компост уже не является хорошим удобрением (подробнее об этом – в главе 7).

Было бы смешно, если бы не было так стыдно: натужно возимся с компостом, чтобы с размахом разграбить огород, еще ощутимее навредить биосфере и заменить плоды их муляжами. Нарочно не придумаешь! В американской литературе можно встретить вовсе уж бесчеловечные рекомендации: каждые 3 дня – для ускорения разложения – перетряхивать компост!

Я не кровожаден, но ввел бы штрафы за нагромождение органики в компостных кучах, ямах и т. п., за организацию разложения органики без растений. Если бы это чему-нибудь помогло, то я уколол бы свой язык, вдохновенно говоривший когда-то о компосте и компостировании и певший дифирамбы «чудо-яме».

Замена минеральных удобрений якобы органическими (компостом) была сердцевиной органического земледелия и дала, собственно, название ему. Вместе с компостом, понятно, я прощаюсь и с органическим земледелием, выхожу, так сказать, из партии органистов. Но я не хлопаю дверью – в рядах органистов узнал много полезного и осознал массу заблуждений. А это самое важное в учебе. Невероятно, но факт: ни в одной из дюжины своих книг я не употреблял (как-то подсознательно) термин «органическое земледелие» для обозначения того, чем занимался, хотя некоторые приемы у органистов заимствовал.

Словно в лесу, крутился я между тремя соснами: щадящее, восстанавливающее, сберегающее земледелие. А о том, во что погружен сейчас, – в следующем разделе.

Системы хозяйствования, альтернативные традиционному (пахотному) и органическому земледелию, называют естественным, природным, природосообразным, натуральным, реабилитационным, адаптивным, биологическим, разумным, осознанным земледелием. Эти системы отличаются фактически лишь названием. Все они подразумевают хозяйствование в ладу с Природой ( у злагоді з Природою – эти ладные слова я впервые услышал от Семена Свиридоновича Антонца).

Из русских названий мне больше всего по душе идущее от Т. С. Мальцева определение «природосообразное земледелие». Одна у этого названия беда – его еще и выговаривать надо. Однако более благозвучного, но столь же емкого определения пока нет. Вот в украинском – есть: природодогоджаюче, природопотураюче землеробство (« потурати » – потакать, потворствовать, относиться поблажливо). Пальчики оближешь!

Я не забыл о набирающей популярность пермакультуре – пике природосообразности: в книге «Зазовем пермакультуру в огород» рассказал, что огород можно сделать достойным называться пермакультурным. Нет водораздела между пермакультурой и природосообразным земледелием. И если я остаюсь приверженцем определения «природосообразное», то не только потому, что оно наше, из нашего языка, а еще и потому, что оно информативно. В нем прямо называется ведущая, самая важная черта этого земледелия (чего, строго говоря, нет в термине «пермакультура»). Дефиниция «природосообразное» недвусмысленно подсказывает, как следует хозяйствовать на земле. Я не вижу иного столь же емкого определения для альтернативы традиционному и органическому земледелию.