Ю. Короткова - Такой многоликий чай

– Китайская стрела в Россию вошла, в христианские сердца – сгубила всех до конца.

На Руси у каждой хозяйки был свой секрет приготовления чая, который передавался из поколения в поколение. Купить чай в магазине было многим не по карману. И люди изобретали свои сборы чая. В состав таких чаев входили душистые лекарственные растения различного спектра действия на организм. Каждая хозяйка знала, как получить тот или иной требуемый лечебный или общеоздоравливающий эффект, используя разные составы. Считалось, что чай лечит от семи недугов. Это было особенно актуально для жителей северо-запада страны, подверженных простудам в любое время года. При заварке чая наши предки использовали уникальную единицу измерения – перст. Перст – это щепотка, которая помещалась между большим и указательным пальцами. Таким образом, у каждого человека в зависимости от возраста и телосложения была своя индивидуальная мера, приносящая ему максимальную пользу.

Как гласят старинные летописи, пить этот чудесный напиток следовало медленно, чтобы получить наслаждение и освободиться от вредных мыслей, болезней и забот. У москвичей было принято пить чай 4 раза в день, а у псковичей 6 и более, особенно в дни поста. В какое бы время ни пришел гость, для него ставили самовар. Хозяева по обычаю должны были выпить с ним чаю. Гости и домочадцы рассаживались за столом в строгой иерархии, по старшинству. Под образами сидели самые почитаемые гости или глава семьи с женой. Разливать чай и потчевать сидящих за столом надлежало хозяйке, которая могла прибегнуть к помощи старшей дочери. В исключительных случаях эта почетная обязанность возлагалась на любимую невестку.

Чашку принято было передавать двумя руками с приветливой улыбкой и пожеланием:

«На здоровье!». Принимая чай, полагалось отвечать: «Спаси Бог вас» или «Благо дарю вам». Эти слова произносились за столом так часто, что буквально пронизывали воздух горницы и создавали ту особую добрую магию, которая так интриговала иноземцев. Дети тоже были полноправными участниками чаепития. Слушая «пользительные» беседы, они набирались уму – разуму, учились вести себя за столом: не болтать, не хохотать, уважать старших. Если за столом и возникали разговоры, то только благостные, призванные доставлять радость окружающим. В этом состоит огромное сходство с японским и китайским народом, вот только в современной России забываются традиции, складывавшие саму церемонию чаепития. Порой за чаем люди могут и ругаться и сквернословить, что, конечно, исключали традиции на Руси.

Состав сборного чая в России у каждой семьи был различен и зависел от пристрастий хозяев, состояния их здоровья, пола, возраста и времени суток. Разные сборы предназначались людям различных полов и возрастов. Казалось бы, какой смысл приготовлять два разных сбора для матери и ее молодой дочери. Но существовала традиция, обычай, основанный на наблюдениях народа.

К примеру, девицам полагалось пить только «девичий чай», основу которого составляли сушеные яблоки с сердцевиной и семенами. Этот отвар помогал юным псковитянкам становиться белокожими румяными красавицами. По преданию, «Татьянин чай» из трех видов клевера способствовал поддержанию жизненных сил у Татьян, а также укреплял веру, надежду и любовь. В «мужские» чаи часто добавляли корневища девясила, петрушки, зверобоя. Наши предки знали и такие сборы чая, которые отпугивали даже кровожадный болотный гнус.

Нельзя не упомянуть о самоваре как о части традиции, хотя самовар был вовсе не обязательным атрибутом русского чаепития. Но, безусловно, атрибутом крайне желательным.

При всем почтении к разнообразным чайным традициям можно с гордостью и удовольствием заявить, что лучшего прибора для приготовления воды для чая, чем самовар, не существует, так как, во-первых, самовар чаще всего имеет большой объем. И вода закипает медленно, а медленное закипание воды – очень важное свойство, позволяющее легко поймать момент «белого ключа», т. е. такую стадию кипения, при которой температура воды идеальна для заваривания черного чая. Мало того, самовар работает как резонатор, усиливая раздающиеся из него звуки. И даже неподготовленный человек может легко определить, когда самовар поет, когда – шумит, а когда – бурлит. (Как говорится в китайской мудрости, заваривать надо на шумящей стадии.)

Вторым замечательным свойством самовара является его теплостойкость. Самовар хорошо держит тепло, и вода в нем долго не остывает, что весьма приятно, особенно там, где холодно бывает чаще, чем тепло. Кстати, именно эта особенность самовара стала причиной еще одного русского обычая – питья чая из блюдца с «сербаньем» (таким остужающим прихлебыванием). Когда в самоваре все время кипяток – и в чашке все время кипяток. Такой чай не очень то попьешь, предварительно не остудив. В-третьих, самовар при правильном использовании потребляет очень немного топлива. Это совсем не актуально сейчас, однако в прошлом такая экономность была весьма кстати.

Четвертой причиной для гордости самоваром заключается в его эстетическом исполнении. Самовар очень красив, является украшением стола и предметом, вокруг которого собираются и общаются люди. Такую функцию не может выполнить ни один другой кипятильник. В самоваре причудливо отражаются лица, открывать его краник – это настоящий праздник, на самовар можно поставить заварочный чайник, он образует центр русского чаепития.

К самовару относились весьма трепетно. Часто именно с самовара молодые семья начинали свое хозяйство. Особенно это было распространено в Сибири (чем суровее климат, тем больше почета самовару). Количество самоваров в хозяйстве могло служить показателем достатка семьи.

Самовар– чудо, которого лишилась наша «чайная церемония». Сейчас хороший «дровяной» самовар достать непросто. Да и попытка раскочегарить его на балконе может привести к тому, что соседи вызовут пожарных.

В классический комплект чайных принадлежностей обычно входило 24 предмета. Особенно ценился синий и белый китайский фарфор. Везде и во всем была идеальная чистота, окруженная аурой легкой таинственности. Дорожку, которая вела в чайный домик, могли украшать золотые и алые осенние листья с деревьев, а старинные металлические вещи в комнате полагалось чистить слегка, не до блеска… Весь стиль, весь дух чайной комнаты в ее аскетической красоте, естественности и некоторой неопределенности как бы оставлял посетителю возможность дополнить видимое в своем воображении, по своему вкусу. Скромный хозяин не претендовал на совершенство своего душевного мира – он лишь обозначал исходное начало в стремлении к этому совершенству.