Люция Сулейманова - Можно все. Возраст вдохновения

Но с тех пор прошло немало лет, сменилась не одна формация, «смешались в кучу кони, люди», и мы получили очень специфическое общество, которое, может быть, и декларирует на словах какие-то обнадеживающие обещания, но на деле относится к теряющему силы человеку как к лузеру – проигравшему, сошедшему с дистанции. Такое общество придерживается концепции «дожития», но при этом оно утратило культ старости, и только надписи в общественном транспорте о необходимости уступить место пожилым людям выглядят теперь как наскальные рисунки древних племен (особенно если учесть, что они давно уже мало кого мотивируют действительно уступить место немощному пожилому человеку). «Акела промахнулся» – великая находка Киплинга, да есть ли вообще хоть что-то, чего он не учел и не отразил в своей «Книге джунглей»? Человек не смог сделать то, что еще вчера делал отлично, и его списывают со счетов. Нет, его не сталкивают со скалы и не относят умирать на вершину горы Нараяма – просто автоматически переводят в категорию бесполезных членов общества, непригодных уже ни к чему такому, что требует хоть каких-то физических усилий.

Для человека возраста «дожития» спасением от отчаяния становится философия сокращения усилий и адаптации к постоянно сужающимся возможностям.

Присловье «старый да малый» и расхожая сентиментальная формула слабости «дети и старики», безусловно, имеют под собой прочную объединяющую основу. В обществе модели «дожития» юный и пожилой человек действительно уравнены, так скажем, в правах. К ним относятся как к слабым, несмышленым, требующим заботы и руководства, потому что они действительно физически (а порой и интеллектуально) не в состоянии делать то, на что способен активный взрослый человек на пике своего развития и возможностей.

Я еще неоднократно вернусь к этому сопоставлению, потому что оно реализуется на всех уровнях и во всех сферах деятельности. Но сейчас мы говорим конкретно о недостатке сил, и, казалось бы, этим очевидным фактам трудно что-либо противопоставить. Да, пожилой человек, так же как ребенок, не уверен в своих силах, ему трудно правильно рассчитать свои возможности, он вынужден постоянно соизмерять с ними свои желания и потребности и чаще всего довольствоваться малым. Он не может передвинуть условное пианино и бодро пройти несколько условных кварталов, не может с ходу заучить несколько страниц условного иностранного разговорника и физически защитить себя от обидчика, не может… да много чего еще он не может, этот список велик и разнообразен, но разница все же есть. Во-первых, ребенок научится, а пожилой человек уже разучился. Во-вторых, ребенок на пути постижения безрассудно смел и не оставляет попыток освоить новый навык, а пожилой человек, напротив, все более осторожен, опаслив и боязлив. Но одна очень важная часть упускается из виду: опыт. Ребенку еще лишь предстоит его получить, а у нашего героя опыта в достатке, только он растерян и сбит с толку новым этапом в своей жизни, поэтому не понимает, как этот богатый опыт можно использовать и применять в новых обстоятельствах: зачем мне нужен теперь этот опыт, если я уже еду с ярмарки, как я теперь смогу использовать все то, что я пережил и прожил, разом ставшее бесполезным и бессмысленным?

Между тем именно здесь, в точке отношения к своему опыту, проходит та развилка, на которой человек выбирает, «доживать» ему или жить полной жизнью, должен ли он безвольно и покорно отдаваться дрейфу «дожития» или может спокойно и уверенно входить в возраст «второй половины жизни».

Именно в точке отношения к своему опыту проходит та развилка, на которой человек выбирает, «доживать» ему или продолжать жить полной жизнью.

Неужели, скептически спросите вы, в этой модели «второй половины жизни» к человеку чудесным образом возвращается молодая сила и прыткость? Нет! Физически с ним происходит то же самое, просто он по-другому к этому относится и по-другому распределяет физические и интеллектуальные ресурсы. И нет, он вовсе не бросается с шашкой наголо в заведомо проигранную битву и не подстегивает себя, как загнанную лошадь, отказываясь признать неизбежный бег времени и пытаясь выжать из себя максимум на уровне прежних стандартов.

А что же в таком случае он делает? Об этом мы поговорим в следующей главе нашего учебника. Кстати, здесь не возбраняется делать пометки и подчеркивать заинтересовавшие вас мысли – такой уж это учебник, подразумевающий диалог.

Параграф 3.1 А что, так можно было?

Параграф 3.2 А теперь мы отдохнем – и опять плясать пойдем

Параграф 3.3 Врага надо знать в лицо

Конечно, было бы ошибкой полагать, что люди «второй половины жизни» не сталкиваются с теми же трудностями, что и люди возраста «дожития». Сталкиваются, еще как! Вопрос в том, как они к этому относятся. Они не отрицают и не игнорируют очевидной потери сил – они просто определенным образом адаптируют, вписывают эти свои новые особенности в концепцию жизни.

Какой бы вам привести наглядный пример? Можно вспомнить, например, пресловутых «западных» или «японских» пенсионеров, которых мы постоянно и во множестве наблюдаем в путешествиях: бодрых, полных не наигранного, а совершенно естественного энтузиазма, с наслаждением использующих каждую возможность встречи с новым – прогулки по старинному городу, посещение музеев, разнообразные экскурсии. В этих компаниях можно увидеть людей совсем преклонного возраста, которые передвигаются с тростью, с помощью ходунков, а то и в кресле-каталке. За завтраком, обедом и ужином они деловито достают пилюльки из маленьких таблетниц, а при необходимости спокойно прибегают к помощи посторонних – сиделок, коридорных, гидов. И им абсолютно искренне даже в голову не приходит мысль о том, что их физическое состояние может стать препятствием для достижения намеченной цели! Эти люди не думают о том, что путешествие для них представляет собой цепочку трудностей, а сами они будут кому-то в тягость. У них другая система координат, другое отношение к себе в пространстве и обществе, другое ощущение своих прав, свобод и ценностей.

В корне неверно думать, что выбор концепции «второй половины жизни» можно осуществить осознанно, всего лишь составив список клятв и дав себе новую клятву что-то изменить в своей жизни.