Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

К нам набегает еще с десяток человек - и наши, и портовые. Лай стоит до неба, водила нашей машины держится за морду - явно словил плюху, за него вступаются какието мужики, наши тоже тут же, вотвот начнется потасовка.

Успеваю схватить за рукав и прибежавшего (еще бы!) Фильку.

- Филя, сделай хоть чтонибудь - тут же сейчас стенка на стенку будет и еще и со стрельбой!

Водолаз легко выворачивается из моего хвата и рявкает:

- Сам вижу, ранеными займись!

Вона как! Уже не один раненый!

Мой приятель ввинчивается в толпу, следом за ним те, кто с нами приплыл и те, кто Леньку искали. Страсти в толпе накаляются, слышу особо громкие ругательства, в основном матперемат переливчатый и многоколенчатый, но улавливаю и необычное:

- Минустрация ходячая!

- Сам гарила валасатая!

- Аманды шыгарамын!

- Раха пелуда, педасо де идиота, энано нарис! - последнее совсем неожиданно, тем более что голос явно Сашин.

К моему глубокому облегчению раненый оказывается всетаки один. Вид у него жуткий - вся физиономия в кровище, руки, которыми он за лицо держится - тоже, но характерных признаков пулевого ранения - я не вижу. Страшно хочется дать ему в ухо, но вместо этого ласковым и успокоительным голосом начинаю его убеждать убрать от лица руки и позволить мне посмотреть, что там у него. Моргаю со значением Наде и пытаюсь носом показать, что пока лучше бы ей поглядывать по сторонам. Она неожиданно делает совершенно другой вывод - решительно кивает и вслед за Филей ввинчивается в толпу.

Не, так дело не пойдет!

- Идти можешь? Слышишь меня? Идти можешь?

Он может. И потому я дотягиваю его до салона его же собственной машины - так с открытой дверью и стоит его барабайка. Попутно отмечаю, что стекло кабины расхлестано вдрызг - и, скорее всего морду ему посекло именно битым стеклом. Когда, наконец, он убирает руки и мне удается протереть тампоном с фурацилином (не хотел брать банку с жидкостью, ан пригодилась!) его морду понимаю, что не ошибся - вся кожа в мелких ранках, неглубоких, но сильно кровящих. Это впрочем, ерунда - вот глаза он не открывает, как бы туда не залетело.

От души мажу ему ранки зеленкой, борясь с сильным, властным желанием написать ему на лбу - как наименее пострадавшей части тела чтонибудь характеризующее моего пациента, но опять же сдерживаюсь.

Черт его знает - может быть, чеховские героиврачи и относились ко всем своим пациентам иначе, но сейчас то ли пациенты другие, то ли врачу милосердие стало чуждо в ряде случаев, но когда за помощью обращается очередной мудак - никак не получается ему сочувствовать. Глава семейства, спьяну решивший позабавить жену тем, что пробьет башкой дверь, обдолбанный наркоман, просветленно понявший, что умеет летать и действительно пролетевший с четвертого этажа, водятел, на спор маханувший по встречной полосе и не выигравший спор, потому как на 6 минуте воткнулся в легковушку с пенсионерами или любовница, в припадке ревности стрельнувшая своему бойфренду в мошонку из травматического пистолета, а потом от страха порезавшая себе руки и потому требовавшая от прибывшей бригады первоочередной помощи себе, любимой.

Кстати потом накатала жалобу на нечуткого Петровича - тот занялся мужиком, а на ее порезы глянул мельком и посоветовал наложить пластырь, чем обидел эмоциональную дуру до глубин души. Если таковая у нее была.

К слову - если кто режет себе кожу на запястьях, демонстрируя якобы стремление к самоубийству - то такового можно смело из суицидников вычеркивать. Ибо это демонстративная истерическая показуха, не более того. Тот же Петрович после разбора жалобы злобно заявил, что ввел бы в список медицинских лечебных процедур еще и интенсивный массаж ягодичной области таких пациентов массажером типа «ПДМ» - и расшифровал аббревиатуру как «палка деревянная медицинская». Впрочем, тот же способ лечения Петрович предлагал и в других случаях - даже и в токсикологических, когда например посреди зимы пришел вызов на «укус кобры». Думали люди шутят, но все оказалось верным - пациент в припадке чуйвств решил поцеловать жившую у него в террариуме кобру, а она была против, вот и кусила.

В отличие от Вещего Олега пациента спасли, но вот отношение к нему… Хотя приятель - фельдшер на некоторые вызовы брал с собой баллончик с кислородом - как ударный инструмент вполне пригождалось. Как еще можно переубедить пациента не бить лекаря с целью грабежа? А дачей кислорода. Прямо в баллоне. По хребтине. Кстати - помогало. Видимо предки лучше понимали рефлекторную связь между ягодичными мышцами и корой головного мозга.

С глазами у моего пациента и впрямь беда. Левый открывается нормально, а вот правый - правый открыть не получается, насколько выходит его глянуть и по жалобам судя - влетел парню осколок стекла, и хорошо если один. Старательно объясняю, чтоб поменьше вертел глазами и забинтовываю голову - подложив салфетки на глазницы. Тут ведь какая проблема - глаза у большинства людей двигаются синхронно, а если в глаз попал осколок, лучше, чтоб глазное яблоко не двигалось - меньше повреждений будет. Но если другим глазом пострадавший будет вертеть - то соответственно так же будет и поврежденный глаз двигаться, потому если есть возможность - лучше завязать больному оба глаза. Успокаиваю, насколько могу, вроде сидит тихо, не рыпается. Успеваю обезболить и, наконец, глянуть через неаккуратно пробитую амбразуру - что там, за пределами кузова.

Все же до драки дело не дошло, шум несколько стихает, мужики начинают перебрехиваясь расходиться - во всяком случае, наши отходят к машине, где сижу я.

Сапер Правило просит остальных отойти метров на несколько и встает прямо под моей амбразурой с Ильясом.

- Ну - довольно грубо говорит Ильяс, набычившись и держась явно неприязненно.

- Не нукай, не запряг. То, что сейчас произошло - твоя прямая ошибка.

- Знаешь что, ты мне не мамаша и поучать меня не надо! Я таких учителей вертел пропеллером на одном месте!

- Таких - не вертел. А если не хочешь зазря своих людей угробить и себя туда же - изволь слушать. Или слушаешь - или я своих увожу, мне эта похабель не по душе.

- Я этим моторизованным кретином не командую! Этот долговязый говорит, что человек не их - а со складов. С какого это интереса мне за действия полудурка отвечать, а? Ко мне какие претензии?

- Игнат не виноват и Ирина невинна. Только хата виновата, что пустила в ночь Игната! Не может быть кучи командиров - я тебе еще раз говорю. Не может! Если ты взялся за командование - то тебе должны подчиняться, понял, хан Батый?

- Да иди ты! Тоже Ярослав Мудрый нашелся. Вот конкретно - какая у тебя ко мне претензия?

Я почемуто четко чувствую, что достаточно самолюбивый снайпер все же держится неуверенно, раз позволяет саперу делать такой выговор. А мне и любопытно - да и неловко обозначать свое присутствие при таком тонком разговоре. Сразу надо было бы их окликнуть, теперь уже поздно.