Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

Дверь в подъезд закрываю с несказанным облегчением.

Квартира на третьем этаже - хозяева тут были, но мы их оттащили на лестницу - пожилая пара, пенсионеры видно.

Раненого уже привычно размещаем в санузле. Почемуто это помещение кажется самым безопасным. Места остается еще для одного человека - и остается молодой. Помоему он здорово опасается, что мы его там и оставим, а сами улепетнем - но заботливость Ремера по отношению к последнему из его группы и наставительное хахеахуание Ильяса, пытающегося втолковать салабону, что надо делать - немного успокаивают нашего новичка.

Я заглядываю в комнату и чуть не хряпаюсь башкой об пол - какаято круглая фигня раскатилась под башмаком, чудом не убился. Оказывается - на полу рассыпано два десятка стеариновых свечей. Вот это - замечательно, очень к месту. Во всяком случае - мне так кажется, работать с раненым при освещении десятком свечек - куда как приятнее. Да и пришедший в себя раненый отмечает это. А я отмечаю, что перешел парень из первой стадии шока в торпидную.

Можно перевести дух. Только ненадолго - я уже понял, что мы остались без связи и потому вызвать на себя помощь не можем. Ильяс видно надеялся на легкую и вкусную халтурку и потому не потащил с нами ботанасвязиста, а рация Ремера так и осталась в сгоревшей машине. Значит, надо выкручиваться самим.

Прикидываю, что у меня в наличии один патрон в калаше, обойма в пистолете - да в «Малыше» пяток патронов. О, а в сумке находится еще пара пачек к пистолету. Спрашиваю Тимура - что у него. У него - шесть патронов. Нет, определенно с пакистанским ТТ какаято чертовщина творится - как ни доходит до него дело - так в нем шесть патронов.

Стрелки прикидывают, что у них. Кошачьи слезы получаются. По паре магазинов на ствол. Ильяс еще находит у себя несколько самоделокзачинок. Грустно хыкает.

Перетряхиваем все карманы. В стыренной мной у Молчуна разгрузке - три пустых магазина к его «Валу» и один полный. Толкуто от этого - сам «Вал» неведомо где.

- Тимур, ты когда Молчуна из автобуса тянул - автомат его с собой взял? - спрашиваю напарника.

- Нет, я его даже и не видел.

- Ясно, значит, ствол там так и лежит.

- Это хорошо? - осведомляется новичок.

- А черт его знает. Бесшумка вещь хорошая, только патронов шиш. Два магазина - это для киллера хорошо, а в нашем положении…

- В автобусе рация должна быть. Только мне, судя по засаде на мою группу, лучше не отсвечивать - мрачно говорит Ремер.

- Хы хохех хоххохь хыхыхь - выдает Ильяс и дергается - видно неосторожно зацепил голый нерв.

- Да, ваши бы тут в самый раз пришлись бы…

- Хохли? - спрашивает, тяжело поднимаясь, наш снайпер.

- Хохли - в тон ему отвечает Ремер и тоже встает.

- Я с вами пойду. В три ствола все же легче, если что - говорю им.

Физиономии обоих - что капитана, что нашего командира выражают сильное сомнение в том, что мой третий ствол шибко им поможет, но, тем не менее, явных возражений нет.

Так втроем и выкатываемся. Первый пункт назначения - автобус. Около него уже собралось штук пять зомби - ясно, чуют кровищу от водителя. Ильяс (вот в принципе он нынче у нас Старшой, но не подходит к нему это звание) походя - и словно бы немного рисуясь - снимает их и мы заглядываем в кабину, благо стекла высыпались. Совершенно неожиданно слышим из кабины не то бормотание, не то молитву.

- О, да ты живой? - удивленнорадостно тихонько восклицает капитан.

- Кто здесь? - откликается водитель.

- Как считаешь?

- Вы, да?

- А то кто еще? Ладно, двери открывай!

Я вижу испуганную физиономию водилы - убедился, что это мы. Сильно не высовывается. Наконец передняя дверь открывается. Лезем в салон, Ильяс сшибает увязавшегося за нами мужика в майке и трусах.

То, как уцелел под шквалом пуль водитель становится понятным очень скоро - этот жучище спер два куска брони с завода и устроил себе импровизированную бронеспинку и дверцу защитил тоже. Он успел залечь, видно трепаный хвост, но не доглядел - въехал автобусом в столб, и его прижало мятым железом - очень похоже, что левая нога сломана в голени.

Его рация тоже гавкнулась - висела на уровне головы, а там все в дырах. Короче, связи как не было, так и нет.

- Ху хо? - спрашивает меня Ильяс. Он как это ни странно не слишком огорчился тому, что связи нет. Мне так кажется, что на фоне его грусти по поводу упущенной выгоды остальное не суть и важно.

- Что, оставляем раненых и выбираемся сами?

Отрицающе мотает башкой. Делает успокаивающий жест рукой и стучит пальцем по часам. Показывает шесть пальцев…

Водителя приходится выковыривать долго. Ногу ему сломало и зажало и мне приходится корячиться. Лежа на полу, ставлю опять же какуюто дощечку, фанерку, бинтую, стараясь зафиксировать голень, потому как точно помню - тащить зажатого в машине без фиксации повреждений нельзя. Да и вообще тащить нельзя. Потом отжимаем мятое железо домкратом, пока получилось - взопрели. Наконец вытащили бедолагу из кабины. По уму надо бы ему еще и шею воротником подстраховать - но делать воротник мне не из чего, а башкой водитель вертит исправно.

Ремер просит отдать ему магазины к «Валу». Ильяс кивает. Отдаю.

Стемнело уже совсем. И буханка догорела.

Подхватив охающего и причитающего водилу на закорки, тащу его под прикрытием в занятую нами квартиру. Раз начальство не шибко переживает - значит, знает, что делает…

Мне поручают дежурить ближние два часа. Вместе с Ремером.

Остальные валятся дрыхать. Ильяс, перед тем как отойти ко сну, выщелкивает из магазина и передает мне пяток патронов к АК. Мол, если морф полезет в окно, ты все равно больше ничего сделать не успеешь.

Судя по всему - прибывший БТР, который осторожно остановился поодаль от разбитого автобуса, не стал для Ильяса неожиданностью. Видно хитрый снайпер все же растолковал нашим ребятам, куда собирается и когда мы не вернулись вовремя - они с утра пораньше прискакали нам на помощь, заодно войдя в радиус действия наших переговорок.

Это подтверждает Вовка. Вчера было не до того, а вот сейчас - очень приятно, что наши снова поблизости. Да еще и на таком железе. Железо, правда, так себе - очень потрепанный семидесятый, да еще и дымит двигателем изрядно.

Самое сложное в нашем отъезде из этого чертова поселка - запихивание раненых в БТР. С водилой еще куда ни шло, а вот парня с переломом бедра как ни стараемся - а все же немилосердно кантуем, больно ему, да и за ночь он сильно сдал. Прибинтовал я ему больную ногу к здоровой, уже не спорил больше.

Пока я с ним занимаюсь - мужики чтото ожесточенно обсуждают, сидя на броне сверху. Потом зовут меня. В бронетранспортере остается только Серега на пулеметах, да наш новичок, который неожиданно для меня засыпает сном младенца. Салобон, что еще скажешь.