Янка Купала - Павлинка

Павлинка. А давно ли папин гнедой убежал из Лужанки и папа приплелся домой пешком?

Степан. Что было, то сплыло и больше, коханенькая-родненькая, не будет, как говорят люди.

Павлинка. Посмотрим. Завтра ярмарка.

Степан. Не бойся, коханенькая-родненькая. Я кобылу поймаю, но смотри, чтоб и ты поймала мне такого зятя, о котором я тебе сегодня говорил.

Павлинка. Что он — конь или вол, чтобы мне его ловить?

Степан. Не конь и не вол, а так себе, дойная скотинка.

Павлинка. Так вы, папа, его и доите, если он такой дойный, а я и не подумаю.

Степан. Ничего, ничего, коханенькая-родненькая. Подумаешь, как накормлю березовой кашей. Вот только бы погода была хорошая, а то он говорил, что не поедет на ярмарку, если будет дождь.

Павлинка. Черт его не возьмет! Такой сахар не размокнет.

Степан. Коханенькая-родненькая, как скажу, так и будет; две дырки в носу — и конец. Вот только надо узнать, будет ли завтра хорошая погода. Купил я сегодня календарь — какой-то белорусский, как говорит лавочник. Спрашивал я у него, пишут ли в нем о погоде, так лавочник говорит, что о погоде в нем написано больше, чем о другом. Значит, узнаем правду. (Идет и достает из-за иконы календарь; оттуда же падает на пол фотография.)

Павлинка, спрыгнув с кровати, подбегает, чтобы поднять ее, но не успевает.

(Поднимая фотографию.) А это что такое?

Павлинка (пытаясь отнять). Это мое. Отдайте мне, папа!

Степан. Я спрашиваю — кто это?

Павлинка. Разве не видите?

Степан (с злобной усмешкой). Ха-ха-ха! Яким!.. Пропади ты с ним. (Хочет порвать.)

Павлинка не дает.

Павлинка (сквозь слезы). Отдайте, папочка, отдайте, не рвите! Не издевайтесь над ним…

Степан (оттолкнув от себя Павлинку). Отцепись от меня, негодница. Я вам тут поразвожу шашни…

В сенях стук. Входят Пранцысь, Агата, за ними Альжбета.

Павлинка стоит, потупившись, глотая слезы, теребит пальцами фартук.

Павлинка, Степан, Альжбета, Пранцысь, Агата.

Пранцысь. Пустяки, пане добродею. Я, вось-цо-да, говорил, собственно, никуда не денется.

Агата (дразнит). «Вось-цо-да, вось-цо-да»! Сам кобылу, туды-сюды, поставил под поветью, а ищет у забора. Напрасно только ползали, искали следов.

Альжбета. Ну, слава богу, что хоть нашлась. (Степану.) Что ты там вертишь в руках?

Степан (тыча фотографией в лицо Альжбете). На, на! Полюбуйся, какие подарки получает твоя доченька!

Альжбета (закрывая лицо рукой). Чего тычешься? Такая же она твоя, как и моя.

Степан. Врешь! Если б она была моя, то была бы такая, как я.

Пранцысь. Покажи, покажи, пане добродею, что это за птица?

Степан (показывая). На, смотри, сваток! Поздравь меня с такой доченькой и с этим… с этим еретиком!

Пранцысь (рассматривая). Эге! Это тот умненький, ученый, грамотей… Собственно, Сорока, вось-цо-да.

Степан. Да, да! Яким Сорока.

Агата (Степану). Туды-сюды, покажите и мне, сваток.

Пранцысь (Агате). Ты, пане добродею, баба, не лезь с любопытным носом. Собственно, стереги свою юбку и чулки, вось-цо-да. А мы, судьи, суд сделаем… правый и скорый.

Павлинка (подходя к Альжбете, ласково). Мамочка, возьмите ее у папы.

Альжбета. Что я с ним, детка, сделаю? Еще драться начнет.

Степан (Пранцысю). А ты правильно, сваток, говоришь. Сделаем суд-пересуд добрым складом над этим гадом. А какой?

Пранцысь. А такой, пане добродею: стражников позвать, исправнику донести. Собственно, инквизиторский суд сделать: пополам — раз! — и готово! Вось-цо-да!

Павлинка (бросаясь к Степану и целуя его руки, сквозь слезы). Папочка, отдайте. Не издевайтесь над ним!.. Он же вам ничего худого не сделал…

Степан (со злостью). Спать, спать пошла, коль такого нашла! Спать! (Рвет фотографию.)

Павлинка (с плачем опускается на лавку). Папа, погубить меня хотите, насильно выгнать из дому.

Пранцысь (доставая бутылку). А теперь, собственно, выпьем поминальную, вось-цо-да. (Пьет.)

Павлинка (вскочив с лавки, бросается к Пранцысю). По кобыле своей пей поминальную, а не по человеку, которому и в подметки не годишься! (Вырывает и разбивает о землю бутылку.) Вось-цо-да!

Пранцысь (разведя руками, удивленный, как и все). О-о-о-о!

Та же горница, что и в первом действии. За столом сидят: Степан, Альжбета, и гости — три парняи три девушки. Мужчины сидят на одном конце стола, а женщины — на другом. Пьют чай, наливая в блюдце, закусывают. Парни шутят с девушками, перебрасываясь хлебными катышками. С левой стороны (смотря от публики), у стены, где боковушка, сидят двое музыкантови, настраивая инструменты, тихо переговариваются между собой. Возле дверей в сени, у сундука, стоит на табурете самовар. Павлинка, принарядившаяся по-праздничному, увивается вокруг гостей. Немного изменилась в лице; время от времени вздыхает и незаметно посматривает в окно; вместе с тем старается быть веселой и бойкой. Когда подымается занавес, Павлинка несет чай.

Павлинка, Степан, Альжбета, гости, музыканты.

Павлинка (ставя чай перед Степаном). Что ж это о папином зяте ни слуху ни духу? Не пронюхал ли он, что у меня нет приданого?

Степан. Коханенькая-родненькая, не горюй. Не будет Сысой, будет черт иной.

Павлинка (насмешливо). Мало ли что будет… Но если меня уже как магнитом стало тянуть к этому Бык… Бычку. Ах, как его?

Степан (с ударением). Быковскому.

Павлинка (подходя к другому концу стола). Может, Адели еще стаканчик?

Гостья. Спасибо. Напилась.

Альжбета. Да бери. Чего спрашиваешь? Панна Аделя только два выпила.

Гостья. Если ж больше не хочется.

Один из гостей. Пусть паненке захочется за компанию со мной.

Павлинка (берет стакан). Выпьешь, выпьешь, Аделька, — поместится.

Альжбета (пододвигая гостям еду). Старайтесь, гости дорогие, старайтесь. Вот — сыр, масло, ветчина. Сегодня неплохо поработали за полькой да лявонихой.

Гости (угощаясь). Спасибо, спасибо! Мы стараемся!

Степан. Чем богаты, тем и рады. Хлеб на столе, руки — свои. Извините только, коханенькие-родненькие, что водки нет. Но я в этом не виноват. Хотел взять в Михалишках, так, как назло, монополька была целый день закрыта.