Феликс Лопе де Вега - Фуенте Овехуна

Я вам ручаюсь словом чести,
Что в этой внутренней войне
И я на правой стороне,
С моими родичами вместе.
И, чтобы не дерзал отныне
Сьюдад-Реаль служить врагу,
Я грозной молнией сожгу
Его могучие твердыни.
Не скажет ни чужой, ни свой,
На мой незрелый возраст глядя,
Что в день, когда угас мой дядя,
Угас и пыл мой боевой.
Я обнажу мой белый меч,
Чтоб он сравнялся цветом славы
С крестом священным Калатравы,
Омытый красной кровью сеч.
А где сейчас стоите вы?
И есть у вас солдаты?

Мало,
Но лучше этих не бывало.
Возьмите их. Они, как львы,
За вас готовы в бой пойти.
А во Фуенте-Овехуне
Искать бойцов я стал бы втуне.
Там людям впору скот пасти
Да землю рыть, а не сражаться.

Вы там теперь живете?

Там,
По нашим смутным временам,
Я предпочел обосноваться.
Вы счастливы в своих солдатах:
Все явятся на сбор к войне.

Сегодня ж буду на коне,
С копьем у стремени и в латах.

Ах, если б он и в самом деле
Убрался прочь из этих мест!

Я думала — его отъезд
Ты примешь несколько тяжеле.

Дай, боже, чтобы никогда
Его я больше не встречала!

Лауренсья, я таких знавала:
Посмотришь — ужас, как горда!
А сердце тотчас же готово
Растаять маслом — и конец.

Ну нет, мое — из тех сердец,
Что тверже дуба векового.

Как можно говорить вперед:
«Я эту воду пить не буду»?

Я это повторю повсюду,
Хотя бы спорил весь народ.
Чтоб я влюбилась в командора?
Неужто это твой совет?
Меня он взял бы в жены?

Нет.

А я не потерплю позора.
Как много девушек вокруг
Польстилось на его слова,
И вот их участь какова!

А ты уйдешь из хищных рук?
Ты веришь в чудо? Что ж, прекрасно!

Нет, ты напрасно судишь так.
Ведь скоро месяц, как мой враг
Меня преследует напрасно.
Ортуньо, хитрая лиса,
И сводник Флорес — тоже зелье! —
Мне приносили ожерелье,
Корсаж и гребень в волоса;
Такого мне наговорили
Про господина своего,
Что я теперь боюсь его.
Но, сколько он ни трать усилий,
Я никогда не соблазнюсь.

Где это было?

У ручья,
Паскуала милая моя,
Шесть дней тому назад.

Боюсь,
Обманут ловкие ребята.

Меня обманут?

Нет, попа.

Брось! Курочка не так глупа,
Да для него и жестковата.
Клянусь создателем, что мне
Куда милей, моя Паскуала,
Проснувшись рано, ломтик сала
Себе поджарить на огне,
Чтобы вкусней был кренделек,
Который я из печки выну,
И отхлебнуть, в ущерб кувшину,
Тайком от матери глоток;
Куда милей в полдневный час
Смотреть, как мясо и капуста,
С приятным звуком пенясь густо,
Заводят свой веселый пляс;
Иль, если голод слишком рьян
И от работы ломит спину,
Сосватать жирную свинину
И полновесный баклажан;
А вечером, когда прохлада,
Готовя к ужину еду,
Гроздь пощипать в моем саду, —
Господь храни его от града!
Куда милее на ночь съесть
Салат на постном масле с перцем
И лечь в постель с покойным сердцем,
Молитву господу прочесть,
Чтоб он не ввел во искушенье,
Чем слушать этих подлецов
И трескотню фальшивых слов
Про их любовь и их томленье.
Они лишь об одном пекутся:
Измучить нас и обмануть,
Чтоб с удовольствием уснуть
И с отвращением проснуться.

Увы, обычай их таков.
Когда они разлюбят нас,
Они становятся тотчас
Неблагодарней воробьев.
Когда промерзнут все пути
И на полях исчезнет пища,
К нам воробьи летят в жилища
И говорят: «Впусти, впусти!»
И крошки хлеба поедают
И на столе, и под столом.
Но чуть повеяло теплом
И нивы снова зацветают,
Любовь и дружба — позади,
И мы спасиба не услышим;
Плутишки прыгают по крышам
И говорят: «Уйди, уйди!»
Вот точно так же и мужчины;
Пока у них до нас нужда,
Мы — их душа, мы — их звезда,
Их жизнь, их свет, их луч единый
Зато как только пыл угас,
«Впусти» становится «уйди»,
И тут таких словечек жди,
Что трудно и понять подчас.

Не верь ни одному, Паскуала.

Все до единого плуты.

Такого спорщика, как ты,
Баррильдо, в мире не бывало.

Да вот кто разрешит наш спор!
К ним обратиться можно смело.

Но перед рассмотреньем дела
Мы заключаем уговор,
Что, если выиграю я,
Заклад, условленный сейчас,
Придется с каждого из вас.

Вполне согласен. А твоя
Какая ставка?

Я поставлю
Мою скрипицу. Ей цена
Не меньше, чем амбар зерна,
И то, когда я цену сбавлю.

Отлично, обратимся к ним.

Приветствую прелестных дам.

К лицу ли этот титул нам?

Так принято. Мы говорим
Не баккалавр, а лисенсьят;
Мы скажем про слепца — кривой,
Про одноглазого — косой,
А про хромого — грузноват.
Скупец зовется бережливым,
Сутяга — деловым умом,
Огромный ртище — свежим ртом,
А крохотный глазок — пытливым.
Про плута скажут — молодец,
Про дурня — человек занятный,
Про нестерпимого — приятный,
А про нахала — удалец.
Про труса говорят — застенчив,
Про дерзкого — неустрашим,
Про болтуна — неистощим,
Про сумасшедшего — изменчив.
Ворчливость — важностью слывет,
Плешь именуется — маститость,
Несвязность мыслей — даровитость,
Широкая ступня — оплот.
Зовут беспечностью — разгул,
Кто всюду лезет — всюду нужен,
Безносый — чуточку простужен,
Горбатый — чуточку сутул.
Едва ли стоит продолжать;
Число примеров безгранично.
Поэтому вполне прилично
И мне вас дамами назвать