Эдуардо Де Филиппо - Филумена Мартурано (др.)

ДОМЕНИКО.Что хочется.

МИКЕЛЕ.Знаете что? Мне стыдно.

ДОМЕНИКО.Разве ты не поешь в мастерской?

МИКЕЛЕ.То другое… Знаете эту: «Скажите, девушки, подружке вашей»? Эх, хорошая песня! (Начинает напевать бесцветным голосом, сильно фальшивя.)

РИККАРДО (перебивая) . Так и я умею петь… Каким местом ты поешь?

МИКЕЛЕ (обиженно) . А что, плохой голос?

УМБЕРТО.Так и я могу петь.

РИККАРДО.А я нет?

ДОМЕНИКО.Так любой споет. (К Риккардо.) Спой-ка!

РИККАРДО.Нет, я не решусь. Я не настолько самоуверен, как Микеле… но могу попробовать… (Напевает.)

Скажите, девушки, подружке вашей,

Умберто подтягивает последнюю фразу.

МИКЕЛЕ (продолжает) .

Возникает нестройный хор.

ДОМЕНИКО (прерывает их) . Довольно, довольно…

Все смолкают.

Перестаньте, так лучше… Вы волнуетесь… Нельзя так… Трое неаполитанцев — и не умеют петь!

Слева выходит Филумена в красивом новом платье. Высокая прическа «по — неаполитански», две нити жемчуга на шее. Серьги в ушах. Она выглядит почти как девушка. Говорит Терезине, портнихе, которая идет за ней с Розалией и Лючией.

ФИЛУМЕНА.Ну, а ты сама не видишь, что тут испорчено, а, Терезина?

Терезина — одна из тех неаполитанских портних, которые не смущаются. Обиды разочарованных клиентов даже не задевают ее. Ее спокойствие вызывает бешенство.

ТЕРЕЗИНА.Где вы видите дефект, моя донна Филумена? Я же не первый год шью вам…

ФИЛУМЕНА.И глазом не моргнет! У нее еще хватает совести смотреть в глаза и лгать?

ТЕРЕЗИНА.Что ж, по — вашему, я должна признать, что здесь испорчено?

МИКЕЛЕ.Добрый вечер, мама!

РИККАРДО.Добрый вечер, поздравляю!

УМБЕРТО.Поздравляю, добрый вечер!

ФИЛУМЕНА (удивленно) . Вы уже здесь? Добрый вечер. (Терезине, упрямо.) Знаешь, почему ты испортила? Когда ты кроила мне, ты выкроила и на платье своей дочке…

ТЕРЕЗИНА.Да что вы!

ФИЛУМЕНА.Это не в первый раз… Я видела твою девочку в новом платье из моего материала…

ТЕРЕЗИНА.Если это правда, пусть я умру от холеры! (Извиняющимся тоном.) Конечно, если остается…

Филумена с упреком смотрит на Терезину.

Но чтобы в ущерб клиентке? Никогда! Совести не хватит так поступать!

РОЗАЛИЯ (восхищенно) . Донна Филуме, вы— сама красота! Прямо под венец!

ТЕРЕЗИНА (облегченно) . Какое же платье вам еще надо?

ФИЛУМЕНА (побледнев) . Не надо было воровать материал, понимаешь?

ТЕРЕЗИНА (несколько обиженно) . Зачем такие слова? Вы так со мной еще никогда не разговаривали… Что же я, мошенница? Меня обозвали мошенницей только потому, что осталось мало материала!

ДОМЕНИКО (который до этого момента нетерпеливо ждал конца сцены, погруженный в свои навязчивые и волнующие его мысли, Филумене) . Филуме, я должен кое-что сказать тебе.

ФИЛУМЕНА (делает несколько шагов по направлению к Доменико; она хромает: новые туфли жмут) . Мадонна… ох, эти туфли!..

ДОМЕНИКО.Жмут? Больно? Сними, надень Другие.

ФИЛУМЕНА.Что ты хочешь сказать мне?

ДОМЕНИКО.Терези, если вы уйдете, то этим доставите нам большое удовольствие.

ТЕРЕЗИНА.Я не задержусь. Все, иду. (Складывает черный материал и берет его с собой.) Примите поздравления, желаю счастья. (Лючии, направляясь в глубь сцены.) Никак не пойму, какое еще платье нужно? (Уходит в сопровождении Лючии.)

ДОМЕНИКО (молодым людям) . Идите в столовую, займите шаферов. Выпейте чего-нибудь. Розали, проводите их.

РОЗАЛИЯ (покорно) . Да, синьор. (Молодым людям.) Идемте.

МИКЕЛЕ (братьям) . Пойдемте.

РИККАРДО (шутливо) . Ты ошибся в выборе профессии. Тебе надо бы петь в театре Сан — Карло! [3] Оперный театр в Неаполе.

Смеясь, все трое выходят через «кабинет».

ДОМЕНИКО (глядит на Филумену, восхищенно) . Как ты хороша, Филуме!.. Снова стала молодой… И если бы не эти волнения и раздумья, я сказал бы — ты опять можешь заставить мужчину потерять голову!

ФИЛУМЕНА (любой ценой хочет избежать разговора о том, что, как она знает, волнует Доменико) . Ну вот и все. Кажется, я ничего не забыла. Как я сегодня устала!

ДОМЕНИКО.А я не чувствую себя спокойным, нет у меня покоя.

ФИЛУМЕНА (делая вид, что не понимает его) . Разве можно быть спокойным? Одна Лючия помогает. Альфредо и Розалия — старики…

ДОМЕНИКО (возобновляя прерванный разговор) . Не увиливай, Филуме, не уклоняйся от разговора. Ты думаешь о том же, о чем и я… (Продолжая.) Только ты, Филуме, можешь дать мне душевное спокойствие и равновесие.

ФИЛУМЕНА.Я?

ДОМЕНИКО.Ты знаешь, я сделал все, как ты хотела. После того как расторгли брак, я пришел к тебе… И не однажды, много раз приходил… Но мне говорили — тебя нет. Я пришел к тебе и сказал: «Поженимся, Филуме!..»

ФИЛУМЕНА.Сегодня вечером наша свадьба.

ДОМЕНИКО.Ты счастлива?.. Хоть немного?

ФИЛУМЕНА.Разве не видно?

ДОМЕНИКО.Тогда сделай и меня счастливым. Сядь и выслушай.

Филумена садится.

Если бы ты знала, сколько раз за эти десять месяцев я пытался поговорить с тобой, но у меня не хватало смелости. Всеми силами я старался победить в себе чувство стыда. Я понимаю, это сложная и деликатная тема, и мне самому больно ставить тебя в трудное положение, требуя ответа, но ведь мы будем мужем и женой. Еще немного — и мы встанем на колени перед богом. Мы ведь не девушка и юноша, у которых все чувства наружу и которые ни о чем не задумываются. Филуме, мы прожили свою жизнь… мне — пятьдесят два, тебе — сорок восемь. Мы два сложившихся человека, которые должны со всей ясностью и до самой глубины понять совершенный ими шаг и принять на себя всю ответственность за него. Ты знаешь, почему выходишь за меня. Зачем я женюсь, мне не известно. Я знаю только, что женюсь потому, что один из трех — мой сын…

ФИЛУМЕНА.Только поэтому?

ДОМЕНИКО.Нет… и потому, что люблю тебя. Двадцать пять лет мы были вместе. Это целая жизнь — двадцать пять лет! Воспоминания, устремления, общие интересы… Я понял, что без тебя жить не смогу. Я убежден в этом. Есть вещи, которые понимаются сердцем, и я их прочувствовал. Я хорошо тебя знаю, вот поэтому и говорю все. (Тяжело, печально.) Ночами не сплю. Уже десять месяцев прошло с того вечера, помнишь?.. А я не знаю покоя. Не сплю, не ем, не дышу свежим воздухом… не живу! Если бы ты знала, что у меня на сердце… Прерывается дыхание… вот так… (словно глотает воздух) и останавливается вот здесь… (показывает на горло) . Ты не можешь, не должна заставлять меня так жить. У тебя есть сердце, ты женщина и прожила большую жизнь, ты поймешь… мне хотелось бы немного счастья. Не мучай меня! Вспомни свои слова: «Не клянись!..» Я не поклялся. Но теперь я прошу у тебя милостыню. Буду просить, как пожелаешь: на коленях, буду целовать у тебя руки, платье… Скажи мне, Филуме, скажи, кто мой сын, кто моя плоть… моя кровь?.. Скажи ради себя самой, не думай, что я хочу тебя обмануть… Все равно я женюсь на тебе, клянусь!