Нил Саймон - Последний пылкий влюбленный

Жанет. По-вашему, смерть ужасна?

Барни. Смерть? О, да. Смерть ужасно. Но самое страшное — это насильственная смерть… Жанет, не кажется ли вам, что мы уходим в какую-то мрачную область?

Жанет. А как по-вашему, есть нечто более страшное, нежели смерть?

Барни. Страдание и боль? Скверные вещи. Но все же они занимают второе и третье место. Смерть — на первом… Жанет, давайте-ка лучше выпьем шампанского.

Жанет. Хотите насладиться жизнью? Вам она нравится?

Барни. Я люблю жизнь. Правда, в моей жизни много проблем, но жизнь — это самое ценное, что дано человеку. Не хватит ли на сегодня анализа? Не подходящее для этого время. Позвольте вашу сумочку.

Жанет (убирает сумку) . Скажите, а собственно что вам нравится в жизни?

Барни. Как что? Всё.

Жанет. Так уж и всё?

Барни. Ну, почти всё. В жизни так много хорошего.

Жанет. Например.

Барни. Что, например? Какие у меня хобби?.. Жанет, ваша сумка сводит меня с ума! Поставьте ее на пол, с ней ничего не случится.

Жанет (продолжает держать сумку) . Что придает жизни цену? Какие эмоции, чувства?.. Назовите их. Что вам дает в жизни стимул?

Барни. Многое, Жанет. Одним словом не выразишь. Вас интересуют такие понятия как любовь, секс или семья? (Пристально смотрит на сумку, кидается к Жанет). Давайте сюда вашу проклятую сумку! (Вырывает ее, кладет на стол) . Пусть лежит здесь. (Сам в изнеможении опускается в кресло). Простите, Жанет, я просто не выдержал. Сейчас уже лучше.

Жанет. А сколько радости вы получаете от жизни?

Барни. Вы все еще об этом?

Жанет. Дайте мне цифры, проценты.

Барни. Проценты? Сколько радости я получил от жизни в процентах? Не могу вам ответить. Это же глупо, бессмысленно… Ну, пятьдесят процентов! Около пятидесяти. Пятьдесят один, точнее пятьдесят два, что-то около этого. Но я вам даю эту цифру так, с потолка.

Жанет. Хотите знать мой коэффициент счастья?

Барни (подумав) . Низкий. Очень низкий.

Жанет. Восемь целых и два десятых процента.

Барни. Я так и думал.

Жанет. Мне тридцать девять лет, Барни. И я получила от жизни только восемь целых и две десятых процента счастья.

Барни. И Вы это вычислили с карандашом на бумаге? Не удивительно, что вы так печальны. У меня пятьдесят два процента, да и это меня огорчает, а уж на восемь целых и две десятых — просто не представляю.

Жанет. Как по-вашему, люди по своему существу — хорошие?

Барни. Опять вопрос?

Жанет. Считаете ли вы, что этот мир населяют гуманные, порядочные и благородные люди?

Барни. Ну, конечно, далеко не все. Какая-то часть…

Жанет. Но все же вы допускаете, что какая-то часть из них — люди порядочные.

Барни. Бесспорно.

Жанет. Умеющие любить по-настоящему.

Барни. Разумеется.

Жанет. И благородные?

Барни. Конечно.

Жанет. Назовите их.

Барни. Я так и знал, что вы это скажете, готов поклясться.

Жанет. Назовите десять человек, Барни.

Барни. Десять человек? Я не понимаю, куда вы клоните, но здесь что-то есть.

Жанет. Назовите хотя бы пять. Пять абсолютно порядочных, честных и благородных. Назовите хотя бы трех.

Барни. Трех? Трех человек со всего света! Вы меня просто смешите. Я могу назвать триста, три тысячи человек.

Жанет. Назовите трех.

Барни. Живых или мертвых?

Жанет. Любых… Честных, порядочных и благородных.

Барни. Вы думаете, что я не назову? — Нельзя быть такой циничной, Жанет! Нельзя так плохо относиться к людям. Хорошо, я буду играть, и так, начинаем: первым человеком в списке будет — сейчас я вас удивлю… Вы готовы?

Барни. Тельма. Моя жена Тельма.

Жанет. И так, номер один.

Барни. Вы согласны? Родные не исключаются?

Жанет. Нет. Тельма действительно добрая, любящая женщина. БАРНИ. Слава богу. Вы согласны. Благодарю. Итак, еще осталось назвать двоих. (Раздумывает).

Жанет. Пока что у нас одна Тельма.

Барни. Тельма, я уже сказал. Дайте подумать, я буду очень придирчив… Второй… Джон Кеннеди — пойдет?

Жанет. Ну если вы так считаете.

Барни. Не только я. Все так считают. Послушайте, Жанет. Вчера, когда вы сказали мне там, на кухне, что вам не терпелось меня увидеть, что вы просто жаждали этой встречи, мне и в голову не пришло, что все было затеяно ради этой игры.

Жанет. Хорошо, я объясню вам, зачем я пришла. Хорошо, давайте оставим все это и выпьем шампанского.

Барни. Одну минуту. Сейчас мы закончим. (Перечисляет по пальцам.) Моя жена, Тельма, Джон Кеннеди… и третий?.. Христос. Конечно он! Согласны? Трое.

Жанет. Трое. Вы назвали троих честных, порядочных и благородных людей. Вы выиграли, Барни, поздравляю вас.

Барни. Не с чем поздравлять, это было не так уж трудно. Я выбрал Большую Тройку: Христос, Кеннеди и Тельма. Господи, какое кощунство, послушал бы кто-нибудь наш разговор…

Жанет. А я бы не смогла назвать трех людей. По крайней мере, из этого мира.

Барни. Неужели за ваши тридцать девять лет вы так и не встретили…

Жанет. Увы!

Барни. Я полагаю, что эти три человека вошли в те восемь целых и две десятых коэффициента земных радостей?

Жанет. О, нет!

Барни. А ваша ближайшая подруга, одноклассница?

Жанет. Какая?

Барни. Не знаю, с кем вы ходили в школу! Ну а в отношении Христа? Надеюсь, вы не станете возражать, не скажете, что он был бесчестным и подлым?

Жанет. Назовите людей, которых я лично знаю.

Барни. Тельма. Согласны?

Жанет. Я уже вам сказала, что Тельма нежная и любящая женщина.

Барни. Одну минуту. А как насчет — порядочная? Вы уже второй раз опускаете это слово. Сперва я подумал, что это случайность, но сейчас я обращаю ваше внимание: почему вы опустили слово "порядочная"?

Жанет. А вы считаете Тельму порядочной женщиной?

Барни. Тельма! Моя жена? Да, что с вами? Тельма — самая порядочная и честная женщина в мире. Спросите любого. Тельма — образец нравственности. Тельма Кэшмен и нравственность — синонимы.

Жанет. Браво!

Барни. А вы что-нибудь слышали?

Жанет. Ну, что вы!

Барни. Тогда почему вы пропустили слово "порядочная"?

Жанет. Потому что она в ВАШЕМ списке, а не в моем.