Нил Саймон - Последний пылкий влюбленный

Барни. Возникало. У меня есть коричневый спортивный пиджак и еще серый в клетку. Но они висят дома, в шкафу.

Элейн. И вы их носите дома, в шкафу?

Барни. Помилуйте! Я их иногда одеваю на выход. Не такой уж я рутинер, как выдумаете.

Элейн. Рутинер… Рутинер!.. А у вас есть машина?

Барни. Разумеется.

Элейн. Бьюик?

Барни. Откуда вы знаете?

Элейн. Потому что он хорошо сочетается с вашими старомодными синими костюмами.

Барни. Однако вы наблюдательны. И я тоже. Я вас сразу заметил, как только вы вошли в ресторан… Я почувствовал к вам влечение. Мне хочется…

Элейн. А мне хочется виски.

Барни. Один момент! (Берет стакан, нюхает пальцы.)

Элейн. Э-э! Опять я вас поймала!

Барни. Нет, я пальцы не нюхал. Я посмотрел на часы.

Элейн. О, вы по часам нюхаете свои пальцы? Через определенные интервалы?

Барни. Нет. Я подумал о маме. У нас еще много времени.

Элейн. А который сейчас час?

Барни. Четверть четвертого.

Элейн. В больнице она освобождается в пять. Стало быть, у нас еще целый час и сорок пять минут. Вы делаете первый шаг? Бог мой!

Барни. Однако вы торопитесь.

Элейн. Иными словами, вы отказываетесь сделать первые шаги.

Барни. Нет, нет, что вы… конечно… сейчас… Но мне кажется, надо сначала допить.

Элейн (пожимая плечами) . Ну, если у вас такой график… А как вы думаете, старушенция, ваша соседка, случайно не курит? Мне так не хватает сигаретки.

Барни. Старушенция? Не думаю. Навряд ли.

Элейн. А что если я позвоню в ее дверь? Скажу, что я от благотворительного общества, собираю сигареты для Красного Креста?

Барни. Хм… Какая досада, что я не подумал о сигаретах! Вы не могли бы потерпеть до пяти часов?

Элейн. Я могла бы ждать и терпеть до лета, но только под гипнозом. Забудьте о сигаретах. Я сделаю дыхательные упражнения.

Барни. Мне вам помочь, миссис Феллини?

Элейн. Если вы будете так меня называть, быть может нам лучше для начала сыграть партию в шахматы?

Барни. О, простите, Ирен…

Элейн. Вы хотели сказать — Элейн.

Барни. Да, Элейн. Но почему — то мне хочется назвать вас Ирен. ЭЛЕЙН. Вашу жену зовут Ирен?

Барни. Нет, Тельма.

Элейн. Хорошо, пусть Ирен будет ее заботой.

Барни. Видите, Элейн…

Элейн. Вижу, Барни.

Барни. Видите, Элейн…

Элейн. Вижу, Барни…

Барни. Вы — женщина с изюминкой…

Элейн. Благодарю. Я это уже слышала.

Барни. Я вам это сказал в ресторане. Это были мои первые слова, обращенные к вам.

Элейн. Нет, вы обратились ко мне со стихами:

Барни. Да, да… Было дело. Но я имею в виду после того, как мы познакомились. Установили личный контакт.

Элейн. Ах, да, личный контакт! Тогда вы мне сказали: "Я не видел красивее рук в этой чаше для полоскания рук.

Барни. Экспромт. Хотя я не Бернард Шоу, но пишу в порядке хобби. Вы читали мои стихи?

Элейн. Читала? Не помню, где? Вы печатаетесь?

Барни. Да. В меню ресторана.

Элейн. Очень заразительно. И какой ритм.

Барни. В этом вся соль. Это называется аллитерацией.

Элейн. Вот как! Вы изучали теорию литературы в колледже?

Барни. В колледже я не учился. Была армия, а после армии я вступил в дело отца. У него был ресторан, он открыл его еще в тридцать первом году. Мы жили у залива Шипсхед. Там я и вырос. Мне всегда хотелось писать для радио. Это была моя мечта. Затем пришла война, потом умер отец и оставил мне свой ресторан, а потом телевидение убило радио. Я бы никогда не смог писать для телевидения. Я пишу для чувственного — слухового восприятия.

Сочинять стихи к меню — это мое хобби. Вы читали мое последнее произведение?

Не рыба, а солистка! Вы это читали?

Элейн. Пробежала глазами… А который теперь час?

Барни (смотрит на часы). Двадцать минут четвертого.

Элейн. Потеряно еще десять минут. И так, что будем делать дальше?

Барни. Боже мой, вы хотите прямо так, сразу?..

Элейн. Послушайте, вы пригласили меня сюда с намерением вступить со мной в связь? Не так ли?

Барни. В известном смысле…

Элейн. Да или нет?

Барни (после паузы). Да.

Элейн. И в пять часов нам уже надо вытряхиваться отсюда? БАРНИ. Зачем так грубо?

Элейн. В котором часу нужно освободить помещение?

Барни. В пять.

Элейн. Так значит, все правильно?

Барни. Послушайте, мои намерения были чисто романтические. ЭЛЕЙН. Романтические? В квартире вашей матери — чистоплюйки с двумя стаканами виски и вашими галошами, сохнущими на газете?

Барни. Но мне казалось, что не обстановка создает роман, а его действующие лица.

Элейн. Прекрасная формулировка. Используйте ее в своем меню. А "вступить в связь" — это по-вашему грязное выражение?

Барни. О, конечно нет! "Вступить в связь"? Все нормально… Я вам сознался, что я раб привычки, но я отнюдь не пуританин.

Элейн. Не пуританин! Сейчас я вам скажу такие слова, от которых ваш синий костюм станет красным.

Барни. Прошу вас, не надо, Элейн.

Элейн. Нет надо. Вы заткнете уши или нет?

Барни. Перестаньте, Элейн, это уже не смешно.

Элейн. Так слушайте: кляча!

Барни. Старая галошница, кастрюля!.. Видите, я тоже могу. Но в чем смысл?

Элейн. Смысл в том, что над нами, как дамоклов меч, висит проблема времени, а вы читаете мне "рыбные стихи".

Барни. Я понимаю: "проблема времени". Но есть еще и проблема человеческого общения. Надо как-то поговорить, узнать друг друга… Простите, быть может такой подход вам покажется уж слишком старомодным?

Элейн (всплескивая руками) . Ну хорошо. Хорошо! Я уступчива. Я попытаюсь встать на вашу точку зрения… Мистер Кэшмен, зачем вы, меня сюда пригласили?