Брайан Фрил - Аристократы

Том: Вилли только что установил вот это, чтобы можно было услышать вашего Отца отсюда, снизу.

Казимир: Что это?

Том: Сигнализация, устройство для детей. Очень удобно, правда?

Казимир: Да, прекрасно, прекрасно…

Том: Убережет Джуди от беготни вверх-вниз по лестнице.

Казимир: Конечно, замечательно, прекрасно, хорошая идея.

Вилли: Помню, однажды я и Казимир — мы были тогда вот такими — Мы оба залезли в лодку, оттолкнули ее от берега и поплыли. Помнишь? И, Jesus, Maria, and Josef, отлив унес нас от берега.

Казимир: Боже мой! Мы что, утонули?

Вилли: Черт, нет. Ветер пригнал нас назад. Никто не знал, что случилось с нами, кроме нас самих.

Казимир: Да, это было здорово. Ха-ха. (Вдруг трясет Вилли руку.) Чудесно увидеть тебя снова. Здесь так хорошо. Ты знаешь, как давно я не был дома? — Одиннадцать лет. А теперь извини меня — я сегодня шеф-повар!

Вилли: Конечно, конечно…

Казимир опять уходит — на этот раз в бельведер, где находит еще парочку потускневших стульев, которые он относит на лужайку.

Вилли: Такой же чудик, этот Казимир.

Том: Да…

Вилли: Когда он приезжал домой из пансиона на каникулы, он иногда гулял по деревне. И мы шеренгой шли за ним, придуриваясь, и повторяя все его движения. Господи, у него и мысли никогда не было, чтобы обернуться назад.

Том: Вы сказали, что взяли землю у Джуди. В каком смысле?

Вилли: Некому обрабатывать землю, поэтому она сдает ее каждый год.

Том: А сколько акров общая площадь?

Вилли: Сложно сказать. Поле и болото.

Том: Вы арендуете ее?

Вилли: Я снимаю это бремя с ее плеч, понимаете.

Том: Что вы делаете с землей?

Вилли: Брожу по ней. Я ведь не фермер.

Том: Но это ведь очень плодородная земля?

Вилли: Плодородная? (Смеется.) Если вы найдете пару высоких сапог, мы как-нибудь прогуляемся там.

Он выходит в залу . Казимир расставляет стулья широким полукругом. Музыка внезапно прекращается.

Клер: Казимир!

Казимир прекращает работу.

Казимир: Да?

Клер: Где ты?

Казимир: На теннисном корте, как раз за сеткой.

Клер: Ты меня слышишь?

Казимир: Да, слышу.

Клер: Угадай, что я играю.

Казимир вдруг очень оживляется, он в восхищении. Он бросается к ступенькам.

Казимир: Ух ты! Это игра, в которую мы всегда играли в детстве!

Клер: Казимир!

Он бежит обратно к центру лужайки.

Казимир: Давай! Я готов! Я жду!

Он стоит в нерешительности и ждет. Его глаза плотно закрыты. Его кулаки сжаты на груди. Говорит самому себе, пока томиться в ожидании:

Казимир: Ха — ха. Боже мой — Боже мой — Боже мой — Боже мой…

Звучит музыка: Вальс Соль бемоль мажор, Op.70, No.1.

Казимир: Ооо…Это — это-это …(Самому себе:) Вальс МакКормак! (Радостно хлопает в ладоши, затем кричит): Вальс МакКормак! Правильно, Клер? Прямо в цель? Я прав?

Клер: Я не слышу тебя.

Казимир: Ты слышишь меня очень хорошо. Это так. Я знаю! Я знаю!

Он бежит в кабинет.

Казимир: Я узнал! Это Вальс МакКормак! Вальс Соль бемоль мажор. Но мы называем его МакКормак, потому что однажды вечером граф Джон МакКормак, помнишь Джона МакКормака, ты ведь знаешь о ком я говорю? — ну тенор? — Ну конечно ты знаешь! — У Отца были какие-то дела с МакКормаком, что-то о получении для него титула папского рыцарства, при помощи французского кардинала, которого Отец узнал в Ватикане. Поэтому Отец и МакКормак стали хорошими друзьями…

Том начинает что-то писать в своей записной книжке.

Том: Казимир, это такая информация, которая….Можно я быстро запишу?.. Итак, вы сказали…

Но Казимир уже за дверью, он хлопает в ладоши.

Казимир: Браво, дорогая Клер! Браво, браво, браво!

Теперь он снова входит и идет к центру комнаты.

Казимир: Как-то раз граф МакКормак остался у нас ночевать. А у Мамы была тогда депрессия. Боже мой, бедная Мама, как она тогда страдала.

Том: Ей было сорок семь, когда она умерла?

Казимир: Сорок шесть.

Том: Она болела? Это произошло внезапно (Пауза.)

Казимир: В тот вечер Клер играла Вальс Соль бемоль мажор, и граф МакКормак пригласил Маму танцевать. Она отказалась, но он был настойчив. Очень настойчив… В конце концов, он вывел ее на середину зала, обхватил за талию, и она вдруг рассмеялась. Они кружились по всему залу, потом на улице, на теннисном корте. Смех был слышен по всему дому, и, в конце концов, они оба протанцевали до самого бельведера… Чудесно! Вальс МакКормак!

Том: Примерно, какой это был год…

Казимир: Большой, грузный человек. Да… Я помню мистера МакКормака. Я помню его огромные трясущиеся скулы. Мама говорила, что он танцевал как Нижинский. (Вдруг пробуждается от воспоминаний.) Я вам не мешаю?

Том: Нет, нет…

Казимир: Ну, конечно же мешаю. Мне нужно только пять минут, чтобы позвонить, а потом я оставлю вас в полном покое.

Он подходит к телефону — старинному телефону с трубкой, висящей сбоку с микрофоном на камине.

Казимир: Вы знаете, чем я занимался вчера вечером, сразу по приезду? Я тайком записал ее игру на две кассеты. Я дам их послушать Хелге и детям, чтобы они знали, какая она потрясающая пианистка.

Том: Они никогда не были раньше в Ирландии?

Секундная пауза.

Казимир: Я поставлю эти кассеты во время пикника. У меня есть еще один маленький сюрприз для всех: кассета, которую Анна прислала мне на прошлое Рождество!

Том: Здорово.

Казимир: Анна — ужасно хороший человек. Кстати, она теперь: Сестра Джон Генри. Знаете, почему она выбрала это имя? Вы помните кардинала Джона Генри Ньюмана? Ну конечно! Он еще венчал Дедушку и Бабушку О’Доннел в этой самой комнате. Еще было специальное распоряжение из Рима… Но для нас она всегда останется Анной. На этой кассете — ее послание для каждого из нас. Это будет так кстати теперь когда мы все опять собрались вместе.

Набирает телефонный номер.

Отец: Не трогай!

Казимир роняет трубку в ужасе.

Казимир: Огосподи! Ха-ха. Боже мой, Это же- это же…

Том: Это всего лишь сигнализация для детей.

Казимир: На мгновение мне показалось, что Отец… что он…что…ТОМ: Может, мне лучше немного уменьшить громкость

Казимир: Боже, как я испугался, какой ужас… Ужас…