Мартин МакДонах - Безрукий из Спокана

Мервин. Послушай, старина, мне есть тебе что рассказать. Вот как ты вошел, я тут же понял. У меня видение было… про тебя… ну не видение, конечно… что-то вроде… я тут давно работаю и вижу всё, замечаю, и у меня ощущение, что здесь с тобой что-то произойдет. Что-то драматичное случится. Вот как было у меня однажды. Заселялись мужики, все в плащах , и у них из багажа были только гарпуны . Ну, где еще такое возможно? Банда гарпунщиков в плащах? Или однажды парень из Нигерии вписался. Он мне хотел аттракцион «Русские горки» за полцены загнать. «Ты больше нигде такого не купишь, брат, только, в Нигерии». Прикинь? Он думал, что я ему поверю, что есть там у них «русские горки». Как же. (Пауза.) А однажды гигантская панда у нас жила. Что-то бормотала, не разберешь. Ну, где еще такое возможно? Гигантская бормочущая панда! Да я такого понарассказать могу! Приходит к нам однажды в отель парень без руки, а с ним девчонка смазливая и черный пацан, через десять минут кто-то стреляет и парень с девкой проваливаются сквозь землю, словно бы их и не было. Ну, где еще такое возможно? Я просто удивляюсь! (Пауза.) Что твоя история. Что другие. (Пауза.) Ну, где еще такое возможно? Удивляюсь просто.

Кармайкл. Я подумаю над этим. Вот прямо сейчас, когда ты закроешь дверь с обратной стороны.

Мервин нерешительно направляется к выходу.

Мервин. Я расстроил вас, да?

Кармайкл. Нисколько.

Мервин. Я пришел сюда, потому что слышал шум. Я обязан это делать. На любой странный звук реагировать.

Кармайкл. На стоянке что-то взорвалось, сходи, проверь.

Мервин внимательно смотрит на Кармайкла.

Мервин. Слушай, дружище, ну ведь я знаю , что это не так. Я не тупой.

Мервиннапрявляется к двери. В этот момент в неё начинают нервно барабанить. Кармайклжестом призывает Мервинаоткрыть дверь. Вбегает Мэрилин, 22-летняя весьма симпатичная девушка. Её трясет мелкой дрожью, у неё в руках бумажный сверток, плотно, крест-накрест заклеянный скотчем.

Мэрилин. Достала, блин! Достала я твою грёбанную руку! А теперь отпусти его, слышишь, ты!? Где он? Это что за хрен с тобой? А, чувак в боксерских трусах. Что ему тут надо?

Мэрилин швыряет сверток на кровать. Пауза.

Мервин. Я всего лишь проверял, что был за выстрел. Я пойду, если я вам больше не нужен.

Опечаленный Мервин выходит.

Мэрилин. Что он проверял?

Кармайкл. Говорит, стрелял кто-то.

Кармайкл поднимает с кровати сверток.

Мэрилин (в страхе) . Где он? Ты обещал, что не тронешь его.

Кармайкл. Знаешь ли ты, Мэрилин, как долго я её искал?

Мэрилин. Я, кажется, тебе задала вопрос: где он? Говори, ты, чёрт однорукий?

Кармайкл медленно поворачивается и пристально смотрит на неё.

Мэрилин. Не, не, просто чёрт…

Пауза. Кармайкл лениво показывает на шкаф, находящийся за Мэрилин, — тот, в которой он только что стрелял.

Мэрилин. И что он там делает?

Кармайкл. Я бы тоже хотел знать. Но знаю точно, что не танцует.

Кармайкл медленно, осторожно разворачивает сверток. Испуганная Мэрилин подходит к шкафу, неуверенно открывает дверцу и заклядывает внутрь. Затем падает на колени, закрывает рот ладонью.

Мэрилин. Что ты с ним сделал?

Кармайкл. Ничего.

Мэрилин. Он без сознания.

Кармайкл. Да ладно, в сознании он!

Кармайкл подходит к шкафу и заглядывает в него.

Кармайкл. Да, ты права. Без сознания. Упал духом, когда я в него выстрелил.

Мэрилин пристально смотрит на Кармайкла, он возвращается к свертку.

Кармайкл. Я выстрелил ему примерно… в голову.

Мэрилин. Что ж ты творишь-то?

Кармайкл. Да ужас.

Мэрилин. Помоги мне вытащить его отсюда.

Кармайкл. Эй, слушай: твой парень, ты и вытаскивай.

Приложив недюжинные усилия, Мэрилин неуклюже вытаскивает тело наружу — это Тоби, чернокожий парень лет 27-ми. Во рту кляп, немного крови на голове. Мэрилин вытаскивает кляп, бьет его по щекам, Тоби постепенно оживает, шевелится, стонет.

Мэрилин. Тоби, ты меня слышишь?

Кармайкл. Чёртов пидорас.

Мэрилин. Он не пидорас! Тоби?

Кармайкл. А имя, как у пидораса!

Тоби приходит в себя, осматривается, тихо рыдает.

Кармайкл. Видишь? Ревёт ! Я ж говорю: пидорас.

Тоби. Я не пидорас.

Кармайкл. А кто рёвет-то, я что ли?

Тоби. Слушай, даже самые сильные люди иногда плачут, ты не знал? В особенности, когда их запирают в шкафу и стреляют в голову!

Кармайкл. Что? Это я что ли в твою голову выстрелил?

Тоби. Ну, мимо головы, какая разница!

Кармайкл. Выстрелить в голову и выстрелить мимо головы — это для тебя одно и то же, что ли?

Тоби. Ну, я же испугался!

Кармайкл. Было от чего испугаться, старик! В этом и суть! Поэтому ты и ревешь как пидорас.

Мэрилин. Что ты тут к нам со своей гомофобией прицепился? Вон рука твоя лежит, да? Пошли отсюда, Тоби.

Тоби. А он отдал тебе пятьсот баксов?

Мэрилин. Тоби, пошли отсюда поскорее и забудем об этом кошмаре.

Кармайкл, наконец, справился со свёртком. Внутри него оказалась высохшая, скрючившаяся, жёсткая, темнокоричневая кисть. Кармайкл пристально изучает её некоторое время, покачивая головой.

Тоби. Нет, я так не согласен. У нас была договоренность. У нас бизнес. Мы отдаем ему его руку. Он отдает нам пятьсот баксов.

Кармайкл. Хотите услышать историю, как я эту руку потерял? Иначе свои пять сотен не получите.

Мэрилин. Да не хочу я ничего слышать.

Тоби. Мы хотим только твои деньги.

Кармайкл. Нет, вы оба сейчас послушаете мою историю.

Тоби. Так я и знал.

Кармайкл. Это случилось ровно двадцать семь лет назад, день-в-день почти что. Молодой паренёк семнадцати лет или около того жил в городе Спокан, штат Вашингтон. Однажды он играл сам с собой в мяч недалеко от дома его матушки. К нему подвалили шестеро быдловатых мерзавцев, которых он совсем не знал и они не знали его. Они взяли его зашкирку и потащили на очаровательный пустырь за городом, у холма, туда, где стоял железнодорожный мост через реку. Без единой на то причины, без объяснений, без единого даже слова они положили руку этого юноши на рельсы… А этот паренёк был я, я , говорю вам… они силой прижали его к земле, он кричал, вырывался, как это делал бы любой на его месте. Грузовой поезд приближался, он уже был совсем близко, вон из тех сосёнок выбирался. Эти твари заставили парня смотреть на этот поезд. Но даже в этот момент он все еще надеялся, где-то глубоко внутри своей души он надеялся, что они просто шутят. Но они не шутили, и паренёк с ужасом видел, как поезд грозно, неумолимо приближался и даже как он мгновенно и чисто отрезал кисть по запястье. И он, истекая кровью и крича, смотрел ему вслед: как поезд убегал вдаль, на станцию Спокан и мчался себе дальше на запад, ничего не замечая вокруг. Подонки подняли отрезанную руку, эти отбросы человечества, и забрали её с собой, а когда они отошли на три сотни ярдов, они обернулись, усмехнулись и, что бы вы думали, они сделали? Они вежливо попрощались с парнем. Они попрощались с ним его же рукой . Сделали ему ручкой, так сказать. Больше он их не видел. До поры до времени, разумеется. Как вы думаете, как чувствовал себя паренёк в этой ситуации? Когда с ним прощаются его же рукой, издалека. Как бы вы себя ощущали?