Жан Ануй - Птички

Арчибальд. Да ну?! (Пристально смотрит на себя в зеркало, трет подбородок рукой, восклицает.) Скорее, дети, скорее а то мы опоздаем к завтраку. Я еще не брился. Специально для демонстрации не брился. Но не могу же я в таком виде показаться за столом! Брр! Бегу навести красоту!.. И, конечно, вы уже большие. И вам незачем говорить, что не имеет смысла повторять это маме. Она может неправильно понять!

Все выходят. Девочки за спиной у Арчибальда давятся от смеха.

Затемнение

Холл. Входная дверь расположена на некотором возвышении. Лестница на галерею, на которую выходят двери комнат. Пустая сцена едва освещена. Вечер. Появляются: молодая женщина, неприятная на вид, но очень элегантная, в сопровождении солидного мужчины. Их встречает Кривой, одетый с претензией на элегантность. Белая рубашка с засученными рукавами, но с черным галстуком.

Женщина. Мелюзина Мелитта.

Кривой. Господа за столом.

Женщина. Встанут. Пойдите скажите, что я здесь.

Кривой без всякого удовольствия выходит.

Мужчина (оглядывается). Дом симпатичный…

Мелюзина (проводит пальцем по мебели). Но, как всегда, грязь! У него в услужении невероятная супружеская чета. Он таскает их за собой всю жизнь. Мужчина с металлическим крючком услужил ему как-то еще во время войны. Впрочем, женщина тоже. Все это еще со времен его первой жены. У него всегда была склонность к беспорядку.

Мужчина. И вы, с вашей склонностью к порядку, его терпели?

Мелюзина. Это продолжалось недолго. Я была глупа как гусыня, когда встретила его. А он уже был известным писателем. А потом, после первой удачи в театре, я и упорхнула…

Мужчина. Вы были в него влюблены?

Мелюзина (раздраженно) . Вы мне надоели, мой милый! Я вам уже все это рассказывала, когда мы поженились. У меня нет никакого желания начинать сначала. Особенно сейчас. О таких вещах предпочитаешь забывать. И это вполне удается.

Из столовой выходит Шеф.

( Кричит ему своим пронзительным голосом.) Здравствуй, дорогой мой!

Шеф (просто) . Здравствуй, цыпочка!

Целуются.

Мелюзина. Ты знаешь Дюплесси-Морле?

Шеф (любезно). Кто же не знает Дюплесси-Морле? Разве что тот, у кого голова ни разу не болела! Впрочем, ты забыла, что я был на вашей свадьбе…

Дюплесси-Морле (сердечно). Здравствуйте, дорогой мой!

Шеф. Здравствуйте-здравствуйте! По-прежнему торгуете аспирином?

Мелюзина (раздраженно). Не смешно, дорогой мой, уверяю тебя!

Шеф (продолжает невозмутимо). А глистогонное «Тютю»? «Конфетка против бобо»?

Дюплесси-Морле(с торжествующей улыбкой). У них по-прежнему прочная репутация. Сейчас эпоха биохимии. Только темные знахарки не понимают этого. Врачи выписывают рецепты строго по науке, а знахарки лечат по старинке.

Шеф. А вы недовольны? Шутник!

Дюплесси-Морле. Да нет, не жалуюсь. А вообще-то, знаете, делами занимается директор моих лабораторий. Я лично — прежде всего писатель.

Шеф (по-прежнему сердечно). Да, но таким людям, как вы, писательство обходится недешево. Как идут дела?

Дюплесси-Морле. Не могу пожаловаться. Система социального обеспечения весьма способствует процветанию аптечного дела. Количество больных утроилось.

Шеф. Наступило-таки времечко! Всем хворать можно! Не одним капиталистам. Мелюзина должна вами гордиться. Ты, душенька, по-прежнему занимаешься общественной деятельностью?

Мелюзина. Мы здесь не за тем, чтобы слушать твои афоризмы, дорогой мой. Как ты знаешь, у нас с тобой была дочь.

Шеф. Очень мило с твоей стороны, что ты об этом вспомнила. Спасибо. У нее все отлично. Ты ее сейчас увидишь. Мы как раз обедали. Она уже съела кашку. Не слишком удивляйся. Она немножко подросла и даже родила ребеночка.

Мелюзина. Именно поэтому я и приехала тебя повидать. В Париже знают, что у меня широкие взгляды. И какой вес я имею в МЛФ. Но я не хочу быть смешной. Среди звезд театрального Парижа я на самом виду. Речи не может быть о том, что я бабушка! А этот ребенок говорит сам за себя!

Шеф. Ты меня удивляешь! Ему всего два месяца!

Мелюзина. Я хочу сказать, что о нем говорят. Я этого не допущу! Когда ты имел слабость подстрекнуть свою дочь его оставить, вместо того чтобы сделать так, как делают все, я выдвинула условия. И пусть эта потаскушка Роза вобьет себе это в башку.

Роза (входя, с улыбкой). Потаскушка Роза обнимает тебя, мамочка.

Мелюзина (натянуто). Осторожней! Помаду смажешь! Не ломайся, прошу тебя. И зови меня, как все, просто Мелюзиной. В чем дело? Ты гуляла со своим ребенком в Тюильри? Не отрицай. Элиана тебя видела!

Роза. Но, мамочка, я должна была отвезти его в Париж к педиатру.

Мелюзина. А что, за городом педиатров нет?

Роза. Здесь все больше ветеринары!

Мелюзина (внезапно выходит из себя). Ты смеешься надо мной! Я тебя никогда, девочка моя, не лупила, но я могу это наверстать.

Роза (спокойно). Ты опоздала. Упустила время. Мы ведь никогда не виделись. Да и сдачи могу дать.

Мелюзина (громко, смешно кричит). Нахалка! Я твоя мать!

Роза (холодно). Мне об этом говорили.

Дюплесси-Морле (вступает в разговор). Полно-полно. Успокойтесь. Вы же прекрасно знаете, что обожаете друг друга!

Мелюзина (внезапно взрывается). Я не допущу, чтобы эта сопля делала из меня посмешище. Нарочно! Она ведь сделала это нарочно. Мало было преподнести нам этот отвратительный орущий кусок мяса, она еще и показывать его вздумала. Конечно, Элиана — надежный человек. Хочу надеяться. А если там был фотограф? Они сейчас повсюду! На носу Международный конгресс за демократизацию абортов. Хорошо я буду выглядеть! О, шлюха! Шлюха! Уважаешь ли ты хоть что-нибудь?

Роза. Дорогая мамочка, ты мне надоела. Я свободна. Так написано на твоих плакатах? Или нет?

Мелюзина (недовольно). Девочка, ты абсолютно лишена социологической культуры. Вероятно, мы с тобой говорим о разных свободах.

Роза. Если женщина вольна избавляться от детей, она и родить имеет право. Так мне кажется.

Мелюзина. Несчастная! Несчастное создание, отчужденное порабощающей цивилизацией! Как это печально! Пожалуйста, будь чем хочешь или — чем можешь, девочка моя. Единственное, о чем я тебя прошу, — веди себя прилично. Совершила ошибку, не афишируй ее. Не заставляй других страдать из-за тебя. (Дрожащим голосом.) Ох уж эта мне трусость самки перед самыми низменными инстинктами! Я считаю это просто отвратительным!