Марсель Ашар - Дура

Мари Доминик (прерывая его) . Вы меня арестуете?

Севинье. Соответствующее решение будет принято. Но советую вам признаться.

Не отвечая, она направляется к выходу в глубине комнаты.

(Опережает ее, открывает дверь и знаком подзывает полицейского, появлявшегося в первом акте.) Сержант! Пройдите с мадам в эту комнату. (Указывает на соседнюю комнату.) И не выходите из нее ни под каким видом!

Мари Доминик (вызывающе) . Вы мне создаете превосходные условия для размышления. (Выходит, сопровождаемая полицейским.)

Кардиналь. Надеюсь, вы «нас» освободите сейчас же?

Севинье. Лично я — да. Вот мой ордер.

Жозефа (кричит). Я свободна?

Севинье. Почти. Мсье Морестан сейчас отнесет это на подпись прокурору. Предполагаю, что он не будет оспаривать мое решение. Вас отвезут в Рокеты, а оттуда выпустят на свободу.

Морестан. Сердце мое чует, что в прокуратуре не все будет гладко.

Кардиналь (готовый к бою) . Хотел бы я посмотреть. (Морестану.) Я иду с вами. И уверяю вас, что не позволю им обвести нас вокруг пальца.

Кардиналь и Морестан выходят.

Жозефа (к Севинье). Браво! Это не комплимент, но вы вершите правосудие по высшему классу!

Севинье. Спасибо!

Жозефа. А мадам хитра-а! Да только не на того напала! Нашла коса на камень! С моего места в первом ряду впечатление было потрясающее!

Севинье (с улыбкой). Да.

Жозефа. Одна проблема — кто мне теперь напишет характеристику с последнего места работы?

Севинье (заметив, что Морестан забыл ордер). Ох! Главное забыл! (Полицейскому.) Догоните их, пожалуйста, и отдайте им это. Комната двенадцать. И принесите сюда, как только прокурор подпишет.

Полицейский. Слушаюсь, господин следователь.

Севинье. Быстрее, пожалуйста.

Полицейский выходит.

Жозефа. Вы не боитесь остаться наедине со мной?

Севинье (искренне). Нет!.. А почему?

Жозефа. Не знаю.

Севинье. Что вы будете делать, когда выйдете на свободу?

Жозефа. Не представляю себе. С одной стороны, я вроде вдова, с другой — меня бросили.

Севинье. Действительно.

Жозефа. И не просто бросили, а подло бросили! (Задумчиво.) Как странно, месяца два тому назад мы с Мигелем спали вместе, и нам приснился один и тот же сон.

Севинье (из простой вежливости). Да?

Жозефа. Ему приснилось, что кто-то хочет застрелить меня. А мне — что кто-то хочет всыпать яд в его вино. И мы оба во сне одновременно закричали — каждый хотел предостеречь другого. И тут же мы оба проснулись.

Севинье (заинтересованно). Закричали одновременно?

Жозефа. Только сон был наоборот. Пуля убила Мигеля, а яд достался мне.

Севинье. Да уж… Боревер — это яд.

Жозефа (глубокомысленно). Когда подумаю, как я жила последние полтора года!.. Вот уж действительно разбитые мечты!

Севинье (весело, чтобы ее подбодрить). Вы будете искать другое место?

Жозефа (кричит). Спасибо! Уж слишком мне везет на этой работе! Нет… Я думаю, займусь стриптизом.

Севинье. Что-о-о?

Жозефа. Стриптизом. В Рокетах мои соседки тоже считают, что во мне «что-то есть».

Севинье. Но это же не повод!..

Жозефа. Двадцать тысяч франков в неделю — разве это не повод? И раздеваться только шесть раз в день!

Севинье (искренне). Обидно! Я думал, вы большего стоите.

Жозефа. Отец мой говорил: «Цена вещи не всегда соответствует ее стоимости»! Приходится с ним согласиться!

Севинье. Приходится!

Короткая пауза.

Жозефа. Господин следователь!

Севинье. Да?

Жозефа. А вы бы не хотели? Со мной?

Севинье (ошеломленно). Что-о-о?

Жозефа. Я прекрасно вижу, что без вас я бы не выпуталась. И мне кажется, что это — самое маленькое, что я могу для вас сделать.

Севинье (переводя дыхание, но улыбаясь). Вы и я?

Жозефа. Да я от всего сердца.

Севинье. Спасибо, вы очень добры, но — нет.

Жозефа. Во мне нет ничего особенного, но все же я вам не милостыню подаю: просто это все, что я имею.

Севинье. Я очень тронут, правда, очень тронут. И я вам отвечаю так же просто — спасибо, но нет.

Жозефа. Тем хуже!

Севинье. Два года тому назад… до моей женитьбы… хотя и тогда бы между нами ничего не было, но… по крайней мере я бы потом себе этого не простил!

Жозефа (почти со слезами на глазах). Умеете вы обращаться с женщинами!

Севинье. Боже мой, вы же так хороши!

Жозефа. Я верила, что кому-нибудь принесу счастье, но вот не получилось. (Быстро.) А что касается «этого самого», я отлично понимаю — при вашей профессии у вас столько возможностей! Сколько вы женщин спасаете!

Севинье (растроганно). Жозефа Лентене, не слушайте никого в Рокетах. Вы не такая, как те, кто там сидят.

Жозефа. Вы считаете меня честной?

Севинье. Да.

Жозефа. Вы — следователь?

Севинье (мягко улыбаясь). Да, я, следователь!

Жозефа. После всего того, что вы слышали?

Севинье. После всего того, что я слышал.

Жозефа (волнуясь). Я хотела бы дать вам что-нибудь на память обо мне. (Лихорадочно роется в сумке.) Но у меня ничего нет. Отец мне подарил наполеоновскую монету с дыркой — но ее отобрали при обыске. Один носовой платок…

Севинье. Да нет…

Жозефа. Он чистый! Не знаю, как и почему, но я больше не плачу.

Севинье (растроганно). Ну, если вы настаиваете…

Жозефа. Он стоит ерунду, но смотрите, на нем бык с тореадором. Мигель привез его мне из Байонны.

Севинье (разглядывает платок, который ему нравится). Прелестный. Большое спасибо.

Входит Антуанетта.

Антуанетта. Она тебе уже дарит носовые платки!

Севинье. Антуанетта, прошу тебя!

Антуанетта. Ты звонишь мне только для того, чтобы спросить, счастлива ли я. Естественно, я в панике. И застаю тебя как раз, когда она тебе дарит платочек!

Жозефа. Это так естественно, мадам.

Антуанетта. Мадемуазель, вы мне слишком затрудняете жизнь.

Жозефа. Каким же образом?

Антуанетта. Как — каким? С тех пор, как мой муж с вами познакомился, для того чтобы он был доволен, мне нужно добиваться, чтобы он дрожал от желания и чтобы у него ныло в затылке.