Марсель Ашар - Рохля

Ролло. И не могут дать условно? Или с отсрочкой?

Карадин. Отсрочка? При десяти годах?

Ролло. Извини, я изучил уголовный кодекс не так глубоко, как ты. Значит, тебе навесят целых десять лет?

Карадин. Пять как минимум.

Ролло. Нда, вы, должно быть, затеяли тогда грандиозную спекуляцию.

Карадин (не обращая внимания на его реплику). Тебе, верно, приятно было бы засадить меня за решетку, а?

Ролло. А как же! Я бы тебе туда апельсины носил!

Карадин. Эх ты, идиот безмозглый!

Ролло (беззлобно) . Ну, давай, давай, поругай меня напоследок.

Карадин. Для человека, который меня так ненавидит, ты слишком плохо меня изучил!

Ролло. Да, признаюсь, ты меня сегодня приятно поразил.

Карадин. Ты думал, я так и соглашусь отсидеть десять или хотя бы пять лет?

Ролло. Ничего страшного, отсидишь как миленький!

Карадин. Правильно я тебя прозвал: рохля он и есть рохля!

Ролло. Рохля, из-за которого ты сдохнешь!

Карадин. И все равно, ты рохлей был и будешь. Ты судишь людей по себе. Вот ты-то уж отбыл бы все пять лет покорно, как баран. Да и десять тоже. И еще стал бы благодарить бога за то, что так дешево отделался. Тебе и в голову не пришло бы, что есть другой выход. А вот у меня он есть!

Ролло. И я сильно подозреваю, что он придется мне по душе.

Карадин. Мой дорогой Ролло, когда человек моего склада совершает глупость, он знает, чем и как за нее платить.

Ролло. Прекрасно сказано! Особенно, когда он. совершает сразу две.

Карадин: Чего ты, в сущности, добиваешься? Отомстить за себя? Но за что же? За все — и ни за что. За четверть века черной зависти. Так скажи мне, что тебе доставило бы самую большую радость?

Ролло. Гм…

Карадин. Чтобы я умер, верно?

Ролло. Ну ясное дело. Просто я не смею требовать от тебя так много…

Карадин. Требуй, не бойся. Я решился.

Ролло (с марсельским акцентом) . Шютишь?

Карадин. Можешь не показывать письма Веронике. Сегодня ночью я покончу жизнь самоубийством.

Ролло (недоверчиво) . Так я тебе и поверил!

Карадин. Я убью себя, если ты поклянешься мне жизнью Эдит, что ты сожжешь эти письма, как только узнаешь о моей смерти из газет.

Ролло. Да что за проклятье, сегодня все заставляют меня клясться жизнью Эдит!

Карадин. Поклянись же!

Ролло (после короткого колебания) . Клянусь.

Карадин. Жизнью Эдит!

Ролло. Клянусь жизнью Эдит. (Со жгучим любопытством.) А как ты собираешься сделать это? Пуля в висок?

Карадин. Ну, нынче это не принято, старина.

Ролло. Почему же…

Карадин. Нет, я предпочитаю несчастный случай. Моя машина врежется в дерево. Можешь попрощаться со мной навсегда.

Ролло. Ты этого не сделаешь!

Карадин. Читай завтрашние газеты.

Ролло. Значит, ты это сделаешь?

Карадин. Посмотри на меня.

Ролло. Но это же идиотство! Конечно, приятно помечтать минутку… но ведь… жизнь! Все-таки — жизнь!

Карадин. Не смеши меня! Ты можешь себе представить, как я покидаю тюрму без гроша в кармане и обхожу бывших друзей, выклянчивая себе на пропитание?

Ролло. Очень даже могу! Именно этого я и добиваюсь!

Карадин. Ну так я не доставлю тебе такого удовольствия! Ты можешь только убить меня, не более того!

Пауза. Карадин встает и направляется к двери.

Ролло. Погоди! (Оттягивает воротник сорочки, совсем, как недавно.) Господи, что это со мной?!

Карадин (с притворным волнением). Надеюсь, тебя не хватил инфаркт от счастья?

Ролло. Просто невероятно! Что со мной творится?

Карадин. Ты у меня, что ли, спрашиваешь?

Ролло. Да нет, ты, конечно, покончишь с собой, я уверен…

Карадин. Я тоже уверен.

Ролло. Я получил даже больше, чем надеялся.

Карадин. Да уж… Если я что-нибудь делаю, то делаю как следует.

Ролло. И я ведь должен быть доволен.

Карадин. Похоже, что так.

Ролло. Особенно, если вспомнить, как ты со мной поступил.

Карадин. Неужели же ты не доволен?

Ролло. Доволен. Но не так, как хотелось бы.

Карадин. Извини, больше ничего не могу для тебя сделать.

Ролло (поразмыслив). Нет, решительно… не стоит тебе… не стоит самоустраняться. Меня это больше не волнует.

Карадин. Остерегайся первого порыва души, Ролло.

Ролло. Говорю тебе, меня это больше не волнует! Не стану же я, в самом деле, умолять тебя остаться в живых!

Карадин. Нет, не станешь. Ты просто вернешь мне письма.

Ролло. Ну, это уж нет, черт возьми!

Карадин. Да! Либо ты вернешь мне их по доброй воле, либо я убью себя, и тебе придется вернуть их поневоле. Я не желаю жить под угрозой разоблачения.

Ролло. Гляди-ка, ты опять командуешь!

Карадин. Я тебя просто информирую.

Звонит телефон.

Ролло (рычит в трубку) . Алло! Алло! Я слушаю! Вам еще не надоело сопеть в трубку, тюлень несчастный?… Отвечайте же, черт вас побери! (С треском швыряет трубку.) Так это, значит, не ты звонил?

Карадин. И сопел в трубку как тюлень?

Ролло. Да.

Карадин. Ты запамятовал, Леон, ведь я — Тюрбиго.

Ролло (пристально посмотрев на Карадина). Теперь я знаю, почему я не так счастлив, как должен был бы.

Карадин. Почему?

Ролло. Потому что ты меня не боишься. Потому что ты ни на йоту не утратил своей наглости. Потому что ты все это время был так спокоен и уверен в себе, словно и не висел на волоске по моей милости.

Карадин. Ну, не совсем так…

Ролло. Я, конечно, могу убить тебя. Но даже и этим я не возьму верх над тобой. Я ничего не могу с тобой сделать, потому что ты не боишься смерти. А смерти твоей я не хочу. Я хочу другого: чтобы ты умолял меня о пощаде. На колени!

Карадин. Да хватит дурака валять.

Ролло. На колени и моли о пощаде своего дорогого Рохлю!

Карадин. Нет уж, я предпочитаю несчастный случай.

Ролло. Ах так? Ладно, тогда употребим другое средство. Гораздо лучшее. Мне кое-что пришло в голову.

Карадин. Да неужели?

Ролло. Тебе все же придется поползать передо мной на коленях, Ноэль.

Карадин. Ты шутишь?

Ролло. Да-да, и умолять меня сжалиться, — и ты сделаешь это из-за Алексы.