Вадим Михайлин - Бобер, выдыхай! Заметки о советском анекдоте и об источниках анекдотической традиции

Что, в свою очередь, дает нам нижнюю временную границу появления этого анекдота. Песня была написана и впервые исполнена ансамблем «Лейся, песня» в 1975 году.

«Трое из Простоквашино» (1978), «Каникулы в Простоквашино» (1980) и «Зима в Простоквашино» (1984).

Экранизации, которые могли сыграть роль в появлении этого анекдотического персонажа: мультфильм Михаила Цехановского (1952) и художественный фильм Романа Балаяна (1975).

Экранизация, релевантная анекдотической традиции: художественный фильм Владимира Бортко (1988).

Последний выпуск был снят Майей Мирошкиной и Леонидом Шварцманом, поскольку Лев Атаманов умер в 1981 году.

Мэй Уэст (1893–1980) — одна из первых белых американских актрис, сделавших сексуальную провокацию своей визитной карточкой.

Упаковка презервативов на 2 штуки («резиновое изделие № 2») стоила 4 копейки.

Афанасьев А. Н. Народные русские сказки не для печати. С. 29.

Справедливости ради стоит заметить, что действующими лицами в анекдоте про «езду на собаках» бывают не только мухи, но и блохи — что, конечно, куда логичнее. Впрочем, статуса вечного парии это не отменяет.

«И как человеку быть правым пред Богом, и как быть чистым рожденному женщиною? Вот, даже луна, и та не светла, и звезды не чисты пред очами Его. Тем менее человек, который есть червь, и сын человеческий, который есть моль» [Иов, 25: 4–6].

Напомню, что в мультфильме Анатолия Резникова в конце концов в выигрыше оставалась обокравшая ковбоев корова.

Сами тигрицы из мультипликационного фильма Леонида Амальрика, в свою очередь, представляют собой вполне очевидную для советского зрителя отсылку к культовой комедии «Полосатый рейс» (1961) Владимира Фетина. В одной из наиболее узнаваемых и цитируемых сцен этой картины Василий Лановой, играющий эпизодическую роль загорающего на пляже пижона в шезлонге, шейном платке и стильных очках. Лениво глядя на море, он замечает своей партнерше: «Красиво плывут!» — «Кто?» — «Вон та группа в полосатых купальниках…» Мгновение спустя выясняется, что по морю плывут к пляжу тигры, что вызывает приступ комической паники на пляже. Создатели мультфильма совместили тигра с подчеркнуто томной манерой пляжника в исполнении В. Ланового, закрепив этот микс узнаваемой моделью очков cat-eye, которая (в сочетании с подчеркнуто лишенным растительности торсом и общей томностью манеры) сообщала этому эпизодическому персонажу откровенно феминизированные коннотации: в исходной «западной» культуре 1950-1960-х годов cat-eye, как правило, были элементами женского имиджа, закрепленными такими звездами стиля, как Одри Хэпберн, Ава Гарднер и Софи Лорен.

Собственно, подобный пафос вызывал иронию отнюдь не только в позднесоветской культуре. Так, чувствительная баллада Уильяма Вордсворта «Мальчик-идиот» (The Idiot Boy, 1789) длиной едва ли не в 500 строк, рассказывающая историю об «альтернативно одаренном», как сказали бы в наши толерантные времена, мальчике, которого отправили за врачом и который вместо этого «завис» у водопада, о его матери, которая отчаянно его искала, и о больной соседке, которая отправилась уже на поиски матери, была расценена лордом Байроном в «Английских бардах и шотландских обозревателях» (1809) как история о «матери-идиотке мальчика-идиота» («The idiot mother of an idiot boy»).

Первой работой актрисы по озвучиванию мультипликационного фильма стала роль Царевны-Лебеди в «Сказке о царе Салтане» (1943) Валентины и Зинаиды Брумберг. А первой ролью в звуковом кино — роль жены председателя в «Одной» (1931) Григория Козинцева и Леонида Трауберга, этакое воплощение «бабьего смирения» на фоне «жалостной» народной песни. См.: Михайлин В., Беляева Г. Две инициации скромного советского героя: «Одна» Григория Козинцева и Леонида Трауберга // Неприкосновенный запас. № 123 (1/2019). С. 161–183. Авторам мультфильма вообще была свойственна установка на максимальную степень сходства между рисованным персонажем и тем популярным артистом, который его озвучил (Борис Чирков — Старик, Анастасия Зуева — Старуха), и, соответственно, на связанную с этим артистом систему коннотаций.

В древнегреческой мифологии непревзойденным специалистом по такого рода изменениям скрипта был Аполлон. Достаточно вспомнить пару стандартных историй с девушками, которые пообещали ему секс в обмен на исполненное желание, а после того, как получали желаемое, «динамили» бога. Кумекая Сивилла, пожелавшая столько лет жизни, сколько песчинок у нее в горсти, забыла оговорить вечную молодость, и в итоге через несколько веков единственным ее желанием осталось желание умереть. Кассандра пожелала дар предвиденья, который Аполлон ей даровал, но оговорил тремя условиями, превратившими всю ее дальнейшую жизнь в кошмар: 1) она будет предвидеть только плохое (что создает ей прекрасный и постоянно действующий эмоциональный фон); 2) она не сможет не сказать любому встреченному человеку о том, что плохого ждет его в будущем (что автоматически превращает ее в изгоя); 3) никто и никогда не будет ей верить (что превращает ее в губительницу собственной семьи и собственного народа, поскольку она знает, чем и как кончится Троянская война, и не может не сказать этого, скажем, в эпизодах с отправкой Париса в Спарту или с Троянским конем, но как только она произносит предупреждение, люди поступают вопреки ему).

К 1949 году целый ряд американских картин, снятых в этом жанре, шел в советском прокате под названием «трофейных», вне зависимости от того, откуда именно они попали в СССР в конце 1930-х — середине 1940-х годов («Дилижанс» (1939) (в советском прокате «Путешествие будет опасным») и «Моя дорогая Клементина» (1946) Джона Форда, «Знак Зорро» (1940) Рубена Маму ляна (в советском прокате «Таинственный знак»). Немые вестерны активно шли на советских экранах в 1920-е годы (в том числе «Знак Зорро» (1920) Фреда Нибло и «Сын Зорро» (1925) Дональда Криспа, оба с Дугласом Фэрбэнксом в главной роли). Так что прямые отсылки к этой традиции, рассчитанные в том числе и на уже сложившуюся систему зрительских ожиданий, в «Алитете» вполне понятны. Впрочем, был и свой извод этого жанра, который начал складываться еще в те же 1920-е годы в фильмах Ивана Перистиани. Подробнее о традиции советского «истерна» см.: Левченко Я. Жанр как поле возможностей: случай вестерна в СССР // Случайность и непредсказуемость в истории культуры. Таллин: TLU, 2013. С. 407–431. Продуманные отсылки к традиции вестерна хорошо заметны также и в «Необычайных приключениях мистера Веста в стране большевиков» (1924) Льва Кулешова, где один из персонажей, ковбой Джедди (в исполнении Бориса Барнета) по большому счету нужен в сюжете только для того, чтобы эти отсылки выстроились в самостоятельный план.