Ата Каушутов - Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) [сборник]

Самое страшное оказалось в отцовском письме. Отец собственной рукой написал: «Не позднее чем через неделю я приеду, и будет очень плохо, если слухи о тебе подтвердятся».

Ата Думанлы знал своего отца. И сразу же лишился аппетита, сна, покоя. Он даже разговаривать перестал, по квартире ходил на цыпочках. Он ни разу не подумал о Гозели, его занимала только собственная персона. И когда Гозель сложила в старенький чемодан свои небогатые пожитки, он лишь бормотал что-то в свое оправдание, обещал вернуть ее, как только все утихомирится, но вздохнул с огромным облегчением, когда ее умчало такси.

Оставшись один в доме, Ата Думанлы стал бестрепетно ожидать приезда отца. «Даже хорошо, что Гозель ушла, — размышлял он, — теперь я могу предъявить отцу «встречный иск» — за оговор».

После ухода Гозель в доме воцарился прежний холостяцкий режим. Все опять покрылось пылью, всюду валялась грязная одежда, а на кухню и вовсе не хотелось заходить, настолько там было грязно и захламлено. Ата Думанлы понимал, что надо бы устроить генеральную уборку, но никак не мог выкроить время и обвинял во всем Гозель, которая «бросила дом на произвол судьбы». В это время он и познакомился с почтальоншей Марьям.

Одинокая тридцатилетняя женщина, веселая, любящая самостоятельность, она не предъявляла никаких требований, довольствуясь тем элементарным, что дает короткое знакомство с холостым мужчиной. И Ату устраивали такие отношения, тем более, что отец только пригрозил, а приехать не приехал. А началось знакомство так.

Однажды Ата Думанлы сильно простыл и вынужден был долгое время соблюдать постельный режим. Марьям, по свойственной женщинам доброте, навестила его. Состояние Аты Думанлы было жалким, он очень ослаб и похудел. Тогда Марьям зачастила каждый день. Приносила лекарства, ставила Ате горчичники, готовила еду. А в ближайшее воскресенье взяла на работе отгул, убрала в квартире, выстирала грязное белье, привела в порядок кухню.

Благодаря ее заботам Ата Думанлы начал быстро поправляться. Теперь уж он забегал к Марьям «на огонек», засиживался допоздна, пока однажды не остался до утра. И ничего не изменилось, только уютнее стало на душе.

Марьям всегда приветливо встречала его, всегда хорошо угощала, всю свою нежность, всю нерастраченную ласку щедро отдавала Ате Думанлы. Ока терпела все — и его пустую болтовню, и хвастливость, и упрямство. Лишь стихи просила не читать, потому что вообще не любила поэзии, особенно в завывающей модификации авторского чтения. Едва лишь Ата, забывшись, начинал утробным голосом чревовещать, настроение у Марьям резко падало, и она была способна на любое сумасбродство, тем более если под хмельком. Ата Думанлы знал это и, по мере возможности, старался не раздражать свою покладистую подругу.

В тот день, когда в газете были опубликованы его стихи, он не собирался читать их Марьям. К сожалению, получилось иначе. Когда они сидели вдвоем, все вначале было прекрасно, но потом выпитое стало действовать на Ату Думанлы, и он завел свою декламационную волынку.

Марьям стерпела.

Ата Думанлы опрокинул еще один стакан вина и с каким-то особым подвывом начал читать поэму «Любовные муки». Тут Марьям вышла на веранду. Но она еще держала себя в руках. Довольно долго стояла, дыша свежим воздухом. А когда, решив, что Ата закончил свою декламацию, вернулась, то увидела, как ее друг читал и плакал.

И Марьям не выдержала. Она закричала: «Вон! К чертовой матери! Вон! На мои поминки пришел, что воешь, как пес на кладбище? Вон отсюда, чтоб я ни тебя не видела, ни стихов твоих не слыхала!»

Ата Думанлы выскочил из дома пулей. Гнев Марьям был так силен, что она с веранды кричала ему вслед: «Если еще раз придешь со стихами, я тебя вот этим утюгом встречу!»

Обиженный, несчастный, Ата Думанлы побрел домой, не поднимая головы, и ему казалось, что все люди смотрят вслед и смеются над ним.

Так он потерял и Марьям…

Тяжело вздохнув, Ата оглянулся. Рабочий день кончился, Дурды Пишик и Рахманберды-ага отправились по домам. Лишь Ата сидит за пустым столом. «К чему все-таки мне приснились памятник Дурды Пишику и Марьям с гитарой?» — вяло подумал Ата и покинул редакцию.

Дома он, не раздеваясь, рухнул на кровать. И уже начал было засыпать, как руки его коснулось что-то мокрое и теплое. Он разлепил веки. Рядом стояла его собака. «Только ты мой неизменный друг», — пожаловался ей Ата Думанлы. Он поднялся, отвел собаку на кухню, положил перед ней еду, какую нашел. И пока собака ела, он сидел возле нее на корточках и гладил ее по голове, а она ворчала.

Однажды, придя вечером с работы, я с наслаждением выпил зеленого чая и сел к письменному столу. Я был уверен, что закончу пьесу к сроку. Мысли уже приобретали стройность и будто бы сами собой излагались на бумаге. Я увлекся, позабыв обо всем на свете. Но тут в дверь настойчиво постучали.

«Кто это?» — подумал я с досадой, откладывая в сторону перо. Из дверей показался сперва длинный нос, худая шея, а потом и все продолговатое лицо моего соседа Джепбар-аги, большого любителя новостей. Джепбар-ага, как обычно, в полосатой пижаме. Он уютно устроился на диване и недовольно уставился в мои бумаги.

— Все пишешь и пишешь… Ей богу, когда ни придешь, вечно ты занят! Просто некогда и поговорить с тобой… Гляжу я на вас, писателей, до чего же мучительно достается вам кусок хлеба!

Я, конечно, рассердился на эти речи. Но сосед — старик, а старость уважать надо. И, сдерживая гнев, я принялся объяснять соседу, что пишу пьесу для закрытого конкурса, времени у меня в обрез, и теперь все вечера я буду занят. А для того, чтобы мои речи прозвучали убедительней, я взял газету и прочел вслух условия конкурса и то, что победителя ожидает премия, назвал сумму каждой премии. У соседа чуть глаза из орбит не повыскакивали.

— Как? Неужели столько денег заплатят кому попало? Удивительно! Говоришь… как это… пессе? А как нужно ее писать? Научи нас, что тебе стоит? А нам с тетей Айлар денежки бы ой как пригодились!

И хотя я нервничал, что сосед отвлекал меня от работы, нельзя же просто так, за здорово живешь прогнать человека, принялся объяснять:

— В общем так… Нужно придумать тему, интересующую зрителей. Сочинить завязку, развязку, наметить сюжет, разработать план. Например, в пьесе, которую я пишу, парень и девушка любят друг друга, а отец и мачеха девушки против этой любви. Девушка заболевает, но и тогда мучителям не жаль ее. И тут в доме случается пожар. Родители возвращаются с работы, они видят, что единственное их дитя мечется в огне. Вдруг появляется влюбленный парень. Не раздумывая, он бросается в огонь, спасая свою любимую. Затем еще раз бросается в огонь за любимой куклой своей любимой. Из пламени слышны его последние слова, все в огне — финал!