Сборник - Анекдоты о Ходже Насреддине

Когда жена ходжи Насреддина рожала, сам он держал в руках свечку. Пришел час, и показался младенец, ходжа, естественно, был обрадован. Но вот вдруг за первым младенцем показался второй. Когда ходжа увидел это, он ахнул и тотчас потушил свечу. Соседки, что были рядом, рассердились и сказали ходже: «Пока свет солнца не озаряет горизонта, разве можно тушить свечу?» Ходжа на это ответил: «Ох, если свеча будет так ярко гореть, они там увидят свет и все вылезут наружу».

Смотрел ходжа Насреддин из окна на улицу и увидел, что идет заимодавец, которому он давно уже никак не мог отдать немалый долг. Тогда он обратился к жене: «Свет очей моих! Ты скажи ему из-за дверей, как я тебе говорил. Может статься, нам удастся надолго избавиться от его назойливых приставаний». Однако сам на месте не усидел и также подошел к двери, чтобы подслушать их разговор.

Между тем заимодавец постучал в дверь. Жена спросила, что ему нужно. «Я думаю, – очень сердито сказал заимодавец, – за это время уже по голосу можно было бы догадаться, кто я. В сотый раз я прихожу, и все по тому же делу. Совести у вас нет. Позови-ка ты своего мужа, мне нужно сказать ему два слова». А жена, сохраняя в речи мягкость, заметила: «Его нет дома, уважаемый. Но если вам нужно передать ему что-нибудь, вы можете сказать мне. Я вам так скажу – вы совершенно правы, жалуясь на него. К сожалению, мы никак не могли приготовить вам деньги. Но мы понемногу поднакопим. Мой хозяин посадит перед домом ряд кустов. Мимо наших дверей постоянно проходят деревенские стада. Овцы будут задевать за кустарник, на нем будут оставаться клочья шерсти. Мы соберем шерсть с кустов и спрядем, а нитки продадим. И тогда выплатим вам долг».

Заимодавец, конечно, понял, что получить деньги ему не удастся, однако, должно быть, способ уплаты понравился ему, потому что он невольно стал громко смеяться. Когда же ходжа увидел, что на хмуром лице заимодавца появилась улыбка, он не вытерпел и, выставив голову из-за спины жены, сказал: «Ах ты такой-сякой! Отдал деньги в верные руки, а теперь доволен!»

Пришли однажды к хакиму два человека. «Эфенди! – начал излагать суть спора истец. – Этот человек шел, взвалив на спину дрова. Он споткнулся и упал. Дрова свалились, и он попросил меня взвалить ему вязанку дров на спину. Я спросил у него, что он даст мне за это. «Ничего», – ответил он. «Ладно», – подумал я, взвалил ему дрова, а потом потребовал обещанное им «ничего». Но он мне его не дал. Вот я и требую теперь от него это «ничего». Прошу вас, удовлетворите меня в моих правах».

Хаким переправил людей к «теневому судье», то есть ходже Насреддину, известному своим искусством в разрешении подобных тяжб. Ходжа, согласно положению, внимательно выслушал все, как было, и сказал: «Ну, конечно, ты прав: сомнений нет, он должен исполнить свое обещание – уплатить свой долг, – и, указывая на коврик, на котором сидел, продолжал: – Подойди сюда, дружок! Подними этот ковер, на котором я сижу. Что там?» – «Ничего», – отвечал истец. «Возьми его и уходи. Ну-ну, не задерживайся, бери, что тебе принадлежит, и проваливай!» Как всегда, присутствующие при этом были поражены мудростью ходжи в принятии решений.

Случилось так, что дом ходжи Насреддина загорелся. Побежал сосед и, разыскав ходжу, сказал: «Беги скорей: твой дом горит. Я стучал, стучал, но никто не отзывается. Беги же!» Но ходжа оставался совершенно спокойным. «Друг мой, – заметил он, – мы с женой поделили домашние дела, и я теперь совершенно спокоен. Я взял на себя обязанность зарабатывать деньги, а вот смотреть за домом – ее дело. Потрудись уж, сообщи о пожаре моей жене. А я в эти дела не вмешиваюсь».

Один хвастун без умолку тараторил в собрании. Говорил он вещи, хорошо известные присутствующим, и всем уже порядком надоел. Ходжа Насреддин сидел в уголке и позевывал. В конце собрания болтун вздумал посмеяться над ходжой и говорит: «А вы совсем и рта не разеваете». – «Помилуйте, что вы говорите! – отвечал ходжа, у которого от молчания все нутро изныло. – Я так часто раскрывал рот, что чуть его не разорвал».

Как-то раз женщина, захватив с собой невестку, пришла к ходже Насреддину и, плача, пожаловалась, что у той нет детей. Тем временем невестка грустно смотрела перед собой. «Ах, эфенди, – буквально стонала свекровь, – наступает утро, муж садится в одном углу, жена – в другом, и так печально смотрят они, что прямо сердце разрывается на части. Пока нет ребеночка, который щебетал бы без умолку, словно воробушек, бегал, подымал шум, – нет в доме веселья. Это все равно, что мельница, из которой ушла вода. Ходжа, ты много знаешь. Во имя Аллаха, выгони из нее бесов, или «окури» ее, или дай ей какое-нибудь лекарство, ну, словом, что-нибудь придумай».

Услышав такие речи, ходжа расстроился. Сначала он начал толковать то и се, а потом, обернувшись к невестке, сказал: «Девонька, да может, у тебя это по наследству? У твоей матери, видно, тоже не было детей?»

Когда ходжа, впервые придя в Акшехир со своей родины, увидел громадное озеро, он воскликнул: «Гляньте, что за великолепное пастбище, куда можно бы выгонять стада! Но вот незадача – и сюда воды налили!»

Плыл однажды ходжа Насреддин на парусной лодке. В пути поднялась сильная буря и порвала паруса. Когда ходжа увидел, что матросы карабкаются на мачту и подвязывают паруса, он сказал: «Чудаки! Это суденышко качается у основания, а они лезут на верхушку. Если вы не хотите, чтобы оно качалось, так и привяжите его внизу».

В то время, когда ходжа был софтой [18], носить оружие было строго запрещено. Случилось так, что когда ходжа шел в медресе, у него выскочил наружу громадный ятаган, спрятанный под джуббэ. Ходжу, естественно, схватили и повели к начальнику города. Начальник сердито спросил: «Разве тебе не известен приказ правительства? Почему средь бела дня ты таскаешь эту штуковину?» – «Эфенди, – отвечал ходжа, – когда я занимаюсь, я указываю им при чтении на ошибки». Начальник рассвирепел окончательно: «Ты что, издеваешься надо мной?! Да разве такую громадную указку держит учитель в руке?!» – «Ах, ага [19], – заметил ходжа, – иногда такие бывают ошибки, что и этого мало».

Как-то раз взвалил ходжа Насреддин на осла вязанку дров, взобрался на него и, поставив ноги в стремена, так, стоя, поехал. Увидели ходжу дети и, показывая на него, столпились вокруг и заливались смехом. «Ходжа, да отчего ты не сядешь и не поедешь спокойно?» – смеясь, спрашивали они его. А ходжа отвечал: «Детки, будьте справедливы, мне еще навалиться на осла всей своей тяжестью, будто и так мало и того, что он тащит ношу! Спасибо ему, благодетелю, что он позволил подобрать с земли мои ноги».