Автор Неизвестен - Сказки народов Югославии

— Друзья, а не сыграть ли нам в честь последних обитателей замка?

Музыкантам понравилось предложение, и они заиграли плясовую. Когда музыка смолкла, из развалин вышел маленький сморщенный человечек, поблагодарил гостей за игру и дал каждому по ореховой ветке, чтобы они отнесли их своим детям.

Музыканты взяли ветки, но по пути побросали их в траву и давай потешаться над старцем: «Тоже нашел, что подарить! Как же, станем мы их тащить, — дома и своих хватает». Только один сунул ветку в карман и, придя домой, отдал ее своим детям.

Наутро прибежали к нему ребятишки и говорят: «Отец, ну и крепкие орехи ты нам принес, никак их не расколешь. А какие красивые да желтые! Таких орехов мы еще никогда не видели».

Подивился музыкант на ореховую ветку, всю увешанную золотыми орехами, и побежал поскорее к товарищам рассказать о нежданном чуде. Те, не долго думая, кинулись искать свои ветки. Да не тут-то было. Целый день шарили в траве, да так ни с чем и вернулись домой.

Не гнушайся даже самыми бедными дарами — вот чему эта сказка учит.

Накануне пасхи шел как-то крестьянин мимо церкви на базар — продавать кур. Навстречу ему — хитрый парень, которому не на что было отпраздновать пасху, и спрашивает он, почем куры. Крестьянин ответил. Парень подвел крестьянина к церковным дверям и говорит:

— Видишь, поп женщину исповедует? Это мой хозяин. Пойду спрошу его, не купит ли он твоих кур, — и пошел в церковь.

Подходит к попу.

— Отче, там у дверей мой брат дожидается. Прошу тебя, исповедуй его. Он принес тебе кур. Позови его, пожалуйста, как только отпустишь женщину. А сейчас подай знак рукой, что согласен, а то он, бедняга, издалека пришел и не может напрасно ждать.

Поп обрадовался и помахал рукой крестьянину в знак согласия. А парень вернулся, взял кур и скрылся.

Поп отпустил женщину и зовет крестьянина. Тот подходит, поп ему кладет на голову епитрахиль, чтобы прочитать, как положено, прежде всего молитву. Крестьянин удивился и спрашивает:

— Что это ты, отче?

— Хочу тебя исповедовать, как просил твой брат.

— Какой брат? Это же твой слуга, а не мой брат. Плати мне за кур!

Поп сразу понял, в чем дело, и говорит крестьянину:

— Он вовсе не мой слуга. Он и надо мной и над тобой насмеялся. Разрази его гром в светлое воскресенье!

Одна женщина постоянно терпела побои от мужа, жила в вечном страхе. Думала она, думала, как избавиться от мучений, пошла наконец к гадалке-знахарке и спросила:

— Что мне делать, бабушка? Ведь когда-нибудь муж забьет меня до смерти! Научи, как горю помочь!

А старуха подумала: «Если муж бьет ее каждый день, значит, она очень болтлива, вечно мужу перечит, никогда не смолчит».

И сказала старуха:

— Хорошо, дочка, сделаю так, чтобы муж тебя больше не трогал. Сходи-ка на рынок — купи кувшин для воды да водицей его наполни. А потом в воду всыпь пригоршню соли и приходи ко мне: я заговор знаю — пошепчу, и все на лад у вас пойдет!

Женщина побежала на базар, купила кувшин, воды в него налила, соли насыпала — и опять к старухе. Принесла. Пошептала старуха над кувшином и молвит:

— Ну, дочка, бери поскорей свой кувшин, в дом внеси и у стенки поставь. Пусть стоит там три дня и три ночи. А потом вот как делай: муж начнет ругаться — промолчи, что бы он ни сказал, и беги поскорей к этому кувшину, обеими руками возьми его и приложи к губам, будто пьешь. Так и сиди, пока муж ругаться не кончит. Вот увидишь — не тронет он тебя!

Жена обрадовалась, схватила кувшин, отнесла его в дом, продержала у стенки три дня и три ночи, а потом, когда муж стал ругаться, молча к кувшину отошла — будто воду пьет. Ну, муж поворчал и затих.

С тех пор как начнет муж браниться — жена тотчас к кувшину и молчит. Перестал муж ее бить. А жена все старуху нахваливает: вот, мол, сделала доброе дело!

У одной жены был муж пьяница. Пьет ли вино или ракию, всегда осушит бокал или стакан до дна, а потом оближет усы, чтобы не пропала ни одна капля. Жена старалась отучить мужа от этакой привычки, умоляла и заклинала его, говорила, что он позорит себя на людях и выдает, что он настоящий пьяница, что другие тоже пьют, но выпивают чарку степенно, не спеша, а не так жадно, как он.

Но все было напрасно, и муж не отстал от своей привычки. Тогда жена придумала, как сделать, чтобы мужу опротивело выпивать бокал до дна. Она купила на ярмарке красивую чарку, а на дне ее был нарисован прекрасный ангел, краснощекий, с голубыми глазами и позолоченными крылышками. Принесла она чарку к обеду, налила полную вина и поднесла мужу. Тот стал разглядывать, увидел на дне ангелочка, улыбнулся, провел рукой по усам, взял чарку и осушил до последней капли.

— Бесстыдник, не боишься ты, что ли, божьего ангелочка, что пьешь так жадно?

— Молчи, жена, — ответил муж, — я боялся, что ангелочек утонет в вине, и мне стало жаль его; потому так и пил.

Вскоре опять была ярмарка, жена купила другую чарку, а на дне ее был нарисован безобразный чертенок с рожками, хвостом — настоящее страшилище. Жена принесла чарку к обеду, налила ее полную вина и поднесла мужу. Тот рассмотрел, улыбнулся, как прежде, погладил усы и выпил чарку до дна, до последней капли.

— Бедняга! — воскликнула жена. — Неужто не боишься черта, что опять так жадно пьешь?

— Молчи, жена, — сказал муж, — я не хотел, чтобы этому мерзавцу досталась хоть капля, а потому и выпил до дна. Ничего ему не оставлю, когда у меня в горле сухо.

«Все напрасно! — подумала жена. — Волк линяет, а привычки не меняет».

Шла девушка на рынок и несла на голове крынку молока. Идет и дорогой сама с собой разговаривает, как бы ей повыгоднее продать и деньжат прикопить. Размечталась девушка: «Вот, думает, приду на рынок, продам молоко, куплю курицу, откормлю ее, она яиц нанесет и сядет в гнездо цыплят выводить. А как выведет цыплят, продам наседку и куплю овечку; окотится овечка, продам и овцу и ягнят и на эти деньги куплю телку, буду кормить ее, пока не отелится, а потом продам и корову и теленка и на эти деньги куплю себе красное платье, как у нашей попадьи. Тогда все парни начнут за мной бегать, будут меж собой говорить: «Ну и хороша, ну и статна девушка в красном платье! А я буду гордо так похаживать, что твоя пава».

Тут повстречался девушке староста.

— Бог в помощь! — сказал он ей.

Позабыла девушка, что у нее на голове крынка молока, и, по обычаю, поклонилась ему. Крынка упала, и молоко разлилось по земле. А староста спрашивает: