Феликс Неизвестный - Закатиглазка [СИ]

— Отойдите рукожопы! — разогнала охранников Принцесса — Смотрите как нужно. Вот чему я замужем научилась! — она обхватила обеими руками гладкие бока сейфа и прижав к себе, оторвала неподъёмную громадину от земли.

— Доченька, тебе не тяжело? — король бросился помогать Закатиглазке.

— Не мешайте, папинька, — отвергла его услуги Паринцесса — я моего сизокрылого постоянно на ручках таскаю, так что мне, теперь, любая тяжесть нипочём!

Принцесса поставила сейф на подножку, от куда, уже, охранники потащили его волоком в глубь вагона.

Раздался гудок паровоза.

— Ну, прощайте детки! — у короля навернулись слёзы на глазах.

Близнецы принялись обнимать отца и нацеловывать во все щёки.

— Я первый! Я — начальник! — Кобольд запрыгнул на подножку и покрутил выпяченным задом перед остальными.

Но тут ему на плечо лягла чья-то рука, Кобольд тут же брезгливо стряхнул её, и обернулся, намереваясь отчитать наглеца.

Это был Дед.

— Пенсіонери завжди у транспорті йдуть поперед усіх, та займають найкраші місця, затям собі, — прогнусавил сквозь усы Дед.

— Тут тебе не электричка, и не автобус! — огрызнулся Кобольд — Это приличный вагон для очень важных персон, а не дом престарелых, а главное я — начальник, а значит я, всегда, захожу первым!

— А, як шо, я даси тобі доброго ляпаса? — Дед поднёс свою широкую ладонь к лицу Кобольда.

Гном, какое-то время, изучал ладонь, прикидывая насколько опасно для здоровья получить ею леща, и придя к выводу, что лучше это не проверять на себе, отодвинулся в сторону и, сделав пригласительный жест ручкой, сказал:

— Проходите, Дедушка.

Дед, опираясь на клюку, чинно прошевствовал в салон, Кобольд скрутил ему в спину фигу, и засеменил следом.

Закатиглазка, тоже, запрыгнула на подножку и помахала на прощанье отцу, тот не заметил этого жеста, ибо отчаянно отгонял от себя близнецов, всё норовивших чмокнуть его напоследок, в конце концов, он вырвал у старшего свёрток с арапником, вынул кнут, и, только, при его помощи загнал братьев в вагон.

— Досвиданья, наш папочка! — кричали братья, даже когда, не тольоко сам король, но и вокзал, скрылись из виду — Досвидания! Досвидания! — пролетели мимо окон вагона последние стройплощадки пригорода, и состав покинул столицу, а братья всё старались перекричать друг друга — Досвиданья! Досвиданья!.

— Да заглохните вы! — Закатиглазка отпихнула братьев и захлопнула дверь.

— Сестрица, ты не волнуйся, — Старший Брат молитвенно сложил руки — что арапничек у батюшки остался, у нас, ещё, с собой есть!

— Вот! — Средний Брат вытащил Из-за пазухи скрученный кольцами кнут.

— Хочешь мы тебя, прямо сейчас, подлечим? — тут же предложил Младший Брат.

— Отвали, дурак! — отвергла предложение Принцесса, и на всякий случай отошла от сердобольных братьев.

А те завидев в вагоне бильярдный стол, сразу же забыли про Пртинцессу, и побежали разбирать кии, намереваясь расписать партию в карамболь.

В углу большого белого дивана, прислонившись спиной с подушечке, развалился Заяц, его красные глазки горели здоровым блеском, как это бывает когда начальство обдумывает подлости.

В самом конце вагона была вмонтирована барная стойка, и за ней, уже, хозяйничал Дед. Он поставил перед собой высокий пивной бокал, заполнил его до половины портвейном, а поверх него, до самых краёв налил водки, аккуратно палочкой смешал напитки, уселся на хокер, и принялся присёрбывать коктель, щурясь от удовольствия.

Справа от барной стойки стоял сейф. Закатиглазка, искоса поглядывая на объект своих вожделений, тоже, подошла к стойке, налила себе стакан газировки, залпом осушила и облакотившись локтями о полированную поверхность стойки, спросила у Деда:

— Выходит, правду говорили, что вы водку с портвейном мешаете?

— Брехня, — не признался Дед и сделал большой глоток из бокала.

— Что? Где? — это Кобольд кряхтя и чертыхаясь влез на хокер возле Деда — Где портвейн с водкой? Я буду! Наливайте!

— А вам не кажется, что после вчерашнего вам, пока, хватит? — Принцесса недобро взглянула на Гнома.

— Ага, ты мне, ещё, закодироваться предложи, — нервно проворчал Кобольд.

— Не можна тобі, — вклинился Дед — ти замалий.

— Пенсии слова не давали! — Кобольд хлопнул кулаком по столу — Я здесь главный!

— Ти ба який, — Дед возмущённо покачал головой — я усе життя на сталілітейному пропрацював, три війни воював, а такого не бачив.

— Ну, значит, не был ты нигде, — сделал вывод Кобольд — потому, что в тех местах, о которых ты говоришь, таких как я полно.

— Як це не був? — Дед поднял шляпу и промакнул лоб платочком — У мене і медалі є.

— Так у меня, тоже, есть, две медали ветерана труда, и что с того? — хмыкнул кобольд — И, даже, две похвальные грамоты имею, правда не на моё имя. А у тебя удостоверения наград на чьё имя?

— Забагато ти базікаєшь, — разговор пенсионеру был явно неприятен — але ж я можу надати тобі беззаперечний доказ.

— Ой, хрыч старый, ну какой у тебя может быть доказ? — и не спрашивая разрешения Кобольд потянул ручки к дедовскому бокалу.

— Добрий ляпас, — шёпотом, как по большому секрету, произнёс Дед.

Гном, сразу, отдёрнул ручки, и сжавшись от страха пропищал:

— Не надо ляпаса.

— Отож і добре, — Дед погладил напуганного Гнома по большущей голове — а шо ше треба сказать?

— Простите меня, Дедушка, — выпалил наугад Кобольд.

— Добре, цього разу я тебе вибачаю, але наступного разу попереджувати не буду, а відхожу тебе оцім дрючком, — Дед показал свою клюку.

— Ну что вы, — пролебезил Кобольд — я, ведь, так уважаю всяких там пенсионеров, аж до беспамятства, да! Старушек через дорогу перевожу каждый день, честное слово.

В этот момент бокал в руках Деда разлетелся в дребезги, залив содержимым ледерхозены, а на месте бокала оказался оранжевый шар из слоновой кости.

Дед медлено перевёл взгляд с шара на братьев — близнецов. Те, изначально набросившиеся на бильярд, играть совсем не умели, изодрали сукно стола, сломали два кия, и принялись перебрасываться шарами, и один из неумело запушенных шаров попал в Деда.

— Вилупки, пройдисвіти! — разразился бранью старик — Хай вам грець! Ну звідки ви, такі, взялися?

— Не ругай нас, Дедушка, — в унисон заголосили братья — мы же внучики твои!

— Ідіотикі ви! — Дед запустил шаром в братьев, и принялся вытирать шатаны бумажными салфетками.

В окнах вагона начали мелькать одинокие серые лачуги, с крышами поросшими травой.

Закатиглазка покинула место за стойкой, и прижавшись лбом к стеклу, изучала открывающийся пейзаж.

Халупы и землянки стали появляться всё чаще, потом пошли остовы огромных бетонных строений, с зияющими в них чёрными дырами, из которых, словно гигантские щупальца торчали ветви выросших внутри деревьев, а на самом горизонте чернели, выстроивщись в линию, пики доменных труб, половина которых, уже, обвалилась, образовав титанические пни.