Феликс Неизвестный - Закатиглазка [СИ]

— Кто мы?! — Ведьма резко обернулась и увидела Принцессу, поначалу она замешкалась, но разглядев на ногах Закатиглазки пынеступы узнала вражину — Ага! Так вы решили вдвоём против меня! Ну давайте попробуйте! — и она швырнула чашку с недопитым чаем в Принцессу, но та успела захлопнуть забрало шлема, о которое и разбилась чашка, обрызгав доспехи чаем с бергамотом.

— Что ты, возлюбленная моя сестрица, — принялась успокаивать Ведьму Фея — не на смертный бой мы тебя позвали, нет! Всё наоборот! Радость пришла откуда не ждали!

— Из Пхеньяна что — ли? — предположила, теперь уже, заинтригованая Ведьма.

— Жених к тебе сватается! — Фея взяла сестру за руку и указала ей на Философа — Руки твоей добивается!

— Прямо таки и добивается? — проборматала обескураженная Ведьма.

— Просто алчет, — подтвердила Закатиглазка, и взглянув на перепуганого отшельника, стоявщего с выпученными глазами и отвисшей челюстью, добавила — Вожделеет!

— Это какая-то ошибка, — еле слышно сказал Философ, от стараха у него свело гортань, и на более громкий звук он был не способен.

— Что он сказал? — спросила, не разобравшая ни слова Ведьма.

— Говорит, что так влюблён в тебя, — озвучила Философа Закатиглазка — что боится до свадьбы не дотерпит, мол, доведёшь ты его до греха.

— Это ничего страшного, — хихикнула Ведьма — мы люди современные, без предрассудков. Так что нечего ему бояться.

— Видишь как всё удачно сложилось, — сказала принцесса Философу — ну давай, иди поцелуй молодую, не робей.

Философ, только, беззвучно открывал рот, как рыба вытащенная на берег. А потом, издал носом свист и рухнул как подкошенный лишившись чувств.

— Перевозбудился, — констатировала Принцесса.

— Скорее забирай своего жениха, — подсказала сестре Фея — пока кто-нибудь другой не подобрал.

Ведьма подхватила Философа на руки и посмотрела на него.

У отшельника вывалился на бок язык, небритое лицо было в грязи и пыли, нос, разбитый при падении, забился, от чего протяжно хрюкал при выдохе.

— Какой красавчик! — восхитилась Ведьма.

Молодая, неся своего жениха, вернулась в центр пентограммы.

— Жду тебя на свадьбе, — улыбнулась Ведьма Фее, а та обняла сестру и поцеловала в дряблую щёку.

— Я могу считать, что пынеступы тебе больше не нужны? — спросила у Ведьмы Принцесса.

— Можешь себе оставить. Дарю. Они волшебные, лечат скалиоз и плоскостопие, — Ведьма никак не могла налюбоваться на своего суженного — а я, теперь, с козлиной магией завяжу наглухо. Мне некогда теперь, мне за мужем следить надо будет. Что бы не пил, не курил, не бездельничал, что бы носки стирал и посуду мыл, — она взмахнула головой и сбросила козлиный череп на землю.

Из пентограммы, где стояла Ведьма, вырвался сноп пламени, и тот час же исчез, а с ним исчезли и молодые, испарилась и сама пентограмма.

— Надеюсь больше я тебе ничего за подарки не должна? — спросила у Феи Принцесса.

— Наоборот, — Фея была на седьмом небе от радости — ты так меня осчастливила, что и сравнить не с чем! Разве что когда мне подарили Бентли кабриолет. Тогда, конечно, поприятней было. Сама понимаешь.

— Если честно, я тебя совсем не понимаю, — созналась Принцесса.

— Это потому, что ты, ещё, слишком юна. Хотя эти прописные истины нужно с отрочества знать, — с материнской нежностью отметила Фея — Но, как бы то ни было, я хочу сделать тебе ещё один подарок.

— Надеюсь в этот раз, без каких либо дополнительных условий?

— Разве, только, с тем, что ты обязательно убьёшь дракона, — рассмеялась Фея — отсечёшь ему голову и отдашь мне, хочу её в гостиной на стену повесить, рядом с головой первого мужа. Второго, третьего и четвёртого.

— Знатная у тебя коллекция, — похвалила крёстную Принцесса.

— Сначала занимательно, — согласилась Фея — но, уже, после тридцатой головы, это занятие наскучивает, хотя, надо же как-то развлекаться.

Фея взяла левую руку Принцессы закованную в железную рукавицу своими нежными, унизанными перстнями, пальчиками коснулась палочкой металла, и на руке Зактиглазки материализовался щит миндалевидной формы, обтянутый кожей и стянутый стальными полосами, на внешней стороне был изображён пышный бутон белой розы на алом поле.

— Это мой герб, — Фея провела отполированным ноготком по выпуклому лепестку нарисованной розы — гордо неси его в бою!

— Афигеть не встать! — Принцесса развернула щит гербом к себе — Прямо, только, об этом и мечтала, с твоим гербом носится.

— Прощай, дитя, — Фея помахала крестнице ажурным батистовым платочком, сжатым меж кончиков длинных, расписанных дивным узором, нарощенных ноготков — успехов тебе на ратном поприще. Лёгкой победы. — и Фея исчезла, а на её месте остались, кружащиеся, как снежные хлопья, лепестки белых роз.

— Иди ты в пень!. — пожелала напоследок крёстной Принцесса.

Закатиглазка проснулась от того, что кто-то стучал ел ей камнем по шлему.

Это был Кобольд.

— Давно утро, а ты всё дрыхнешь? — сказал он — небось, тепло внутри доспеха, согрелась, что и вставать не хочешь.

Но внутри доспеха было совсем не тепло, холодный металл, никак не хотел нагреватся о тело Принцессы, а снимать его, и тратить на это драгоценные минуты сна, Принцесса поленилась, и сейчас она усиленно дула в забрало, пытаясь дыханием нагреть воздух в шлеме, что бы отошла, отёкшая от холода шея.

Скрипя и лязгая Закатиглазка перекатилась на живот, и отжавшись руками от земли встала на одно колено, схватилась рукой за гарду, вонзённого в землю меча, и, под грохот лат, медленно поднялась.

Заяц, как и полагалось хорошему подчинённому, встал первый, и, уже, растопил печь, закипятил чайник и подал свежий кипяток в кружечке своему непосредственному руководителю, который, завернувшись в плед, блаженно прихлёбывал горячую водичку.

Принцесса, тоже, решила согреться кипяточком, а так как наклонятся за кружкой в латах было тем ещё удовольствием, она залила себе в рот кипяток прямо из, стоящего на печи, чайника, и принялась гонять его за щеками.

— Вот бы добавить сейчас мивины, — подумала Закатиглазка — она бы, прямо, во рту сварилась.

Чаёвничали в полном молчании. Каждый по своему переживал события прошедшей ночи.

Кобольд размышлял над тем, стоит ли ему после вступления в должность министра официально оформлять свои отношения с прекрасной Феей, или же она должна будет остаться «женой на стороне».

Принцесса прикидывала за какую сумму, после победы над драконом, можно будет сдать доспехи и оружие на металлоприёмной точке.

Заяц же, косился, если можно использовать это выражение в его случае, на закованную в броню Принцессу, и в душе его росло опасение, как бы на время поединка, его не предоставили, как боевого коня.