Феликс Неизвестный - Закатиглазка [СИ]

Отяжелевщей рукой Принцесса вогнала меч остриём в землю, где он несколько раз покачнувшись замер, и подняла забрало шлема.

— Чего ты от меня хочешь за это? — спросила она у Крёстной.

— Того чего и ты, смерти дракона, — Фея оглядывала Закатиглазку со всех сторон, проверяя цельность доспеха — если эту сволочь не остановить, он в конце — концов захапает всё, а что не захапает, то уничтожит, и для меня ничего не останется.

— Поняла, — Принцесса попыталась кивнуть, но шейная защита чётко фиксировала голову на месте — это у вас внутривидовой дарвинизм, кормовая база постоянно сокращается, и один из хищников должен погибнуть.

— Фи! — отмахнулась ручкой Фея — Как же вульгарно это у тебя звучит. Нет это победа прекрасного над ужасным, красоты над безобразием, прелестного над отвратительным.

— Хватит, — перебила Фею Принцесса — ишь заладила, всё цены себе не сложишь. Если, ещё, что-то надо, говори, а то до утра не далеко, а я хочу, ещё, всхрапнуть маленько.

— Да, есть ещё одна маленькая просьба, — Фея захлопала ресницами — будь так любезна, верни пынеступы, моя бедная сестра так страдает без них, и возможно, если я ей их верну, это послужит поводом к нашему примирению.

— Вот же ты дура! — Принцесса обстукивала нагрудник, наслаждаясь глухим металическим звуком — Если бы я так легко расставалась с добычей, то никогда бы мне не заполучить такого мужа как Король Многоземельный. Так что ничего я никому не отдам.

— Очень жаль, — грустно произнесла Фея-тогда придётся вернуть всё то, что я тебе дала.

— Вот ты какая! — сорвалась на крик Принцесса — Я так и знала! Так и знала! Но ты, опять, просчиталась! Ничего я тебе не верну! Подарки не отдарки! — Принцесса хотела скрутить скупой Крёсной фигу, но стальная рукавица не дала сложить пальцы.

Фея, ошарашенно глядела на Принцессу, не зная, что и сказать ей в ответ на столь категорический отказ. Но Закатиглазка, внезапно, сама нашла выход из ситуации, в пользу обеих сторон.

— Я могу предложить тебе кое — что получше, — Принцесса лукаво сощурилась.

— Что же это? — ранодушным голосом спросила Фея, уверенная, что ничего путнего ей не предложат.

— А вот иди сюда, — и Принцесса увлекла за собой Фею.

Они подошли к мирно спящему Философу, взявшему короткий отдых от размышлений о сущности познания. Ветер перебрасывал края его шарфа из стороны в сторону, ладони Философ спрятал подмышки, скрестив руки на груди, худые ноги, практически, скрутились в косичку, пытаясь сохранять тепло. Таким образом, даже, в спящем состоянии, этот индивид, имел вдумчивый вид, по крайней мере, на этом настаивала Закатиглазка.

— Ты посмотри каков! — нахваливала Закатиглазка спящего — Но гланое, умён, до безумства. Великий Философ. Что ему не скажи, он это со всех сторон обдумает, и выскажет какое-нибудь толкование. Может рассуждать на любые темы, даже, те в которых ничего не смыслит. Так что, бери, от сердца отрываю!

— Здался он мне? — скривилась Фея — Был у меня когда-то философ, и пока все подружки на Канарах отдыхали, да по Венеции в гондолах катались, я от него в хрущовской однушке, про расширение границ самоосознания слушала.

— Да я не тебе, — нетерпеливо разъяснила Принцесса — Это для твоей сестры будет.

— Ах, ну если не мне, — успокоилась фея-то, конечно, сгодится. Но, он-то, сам, согласится ли? Пока, что мне таких не встречалось.

— А куда он денется! — Принцесса наклонилась, гремя латами, схватила Философа за шиворот, и встряхнула как следует.

— По что тревожите мой разум, замутнённый грёзой? — прочмакал спросонья Философ.

— Послушай, Мудрец, — Закатиглазка зашептала Философу в самое ухо — ты, уже, столько сделал для развития философской мысли, что можно смело давать тебе звание величайшего мыслителя современности, но меж тем, силой мысли ход времени не остановить.

— Не остановить, — признал Философ — но замедлить, возможно, главное, абсолютно ничего не делать, ни малейшего движения, потому-то я и на роботу не спешу устраиваться, и таким образом поток времени замедляет ход, а там, вполне возможно, что при условии совершенствования понимания сознания вне материи, а времени как условности самоограничения сознания, и отвергая их, прийти к состоянию бесконечного и вездесущего Я, которое.

— Да заткнись ты! — Принцесса, ещё, раз встряхнула отшельника — Я сейчас не об этом. Я о том, что пора остепенится. Я, тут, тебе невесту подыскала, не бесприданницу, жильём обеспеченна, не капризна и не переборчива, будешь у неё как за каменной стеной, отъешься на домашних харчах, и будешь на собственной жилплощади разводить свои философии, может, какой-нибудь трактат накрапаешь, а она, невеста твоя, женщина обеспеченная, оплатит издательству, и тебя, наконец, напечатают. Ну как, готов ты жениться?

Философ, слегка щурясь перевёл взгляд на Фею, которая вся изнывала от нетерпения, ожидая ответа. Мудрец — отшельник внимательно оглядел Фею с ног до головы, повернулся, опять, к Принцессе и произнёс:

— Я полагаю промедление в этом вопросе — архипреступно!

— Вот и договорились! — Принцесса подняла Философа как котёнка и поставив на ноги, стряхнула с него пыль. Затем она подошла к стоящей в двух шагах от них Фее.

— Дело сделано, — сказала крёстной Закатиглазка — молодой согласен, осталось дело за невестой.

— Сейчас я её призову, — глаза Феи светились от радости.

Она начертила волшебной палочкой на земле пентограмму, затем подняла руки к небу и произнесла заклинание:

— Tatre rop a mis trobeen hassan sobar sum!

От звука этих слов у Философа похолодело в затылке, а Кобольд от страха, залез в кресло и с головой накрылся пледом.

Ветер задул с удесятерённой силой, переходя в пронзительный вой, свинцовые, тёмные тучи сгрудились, над лагерем.

Внезапно, из пентаграммы, в небо, вырвался столб пламени, озаривщий окрестности на много миль вокруг, а из огня, выпрыгнула Козлиная Ведьма, на голове у неё был надет убор из перьев сине — жёлтого ара, украшенный козлиным черепом с загнутыми рогами, в левой руке был зажат ритуальный кинжал для жертвоприношений, с извивающимся как змея лезвием, а в правой полупустая глиняная чашка, из которой свисала нить чайного пакетика.

— Кто дерзнул призвать меня! — прогремел раскатистый голос — Три часа ночи! Люди вы совсем охренели?! Я же вывесила график, там ясно указано, что у меня приём, исключительно, в первый вторник, третьего месяца, в високосный год!

Ведьма поправила сползший на глаза козлиный череп, и осмотревшись, первой заметила Фею.

— А, это ты! — обозлилась она — Что, опять, выгулялась до трёх ночи, а теперь решила с сестрой увидиться?

— Выслушай меня, сестрица, — Фея сложила руки как ангелочек — Мы тут.