Даниил Алексеев - Корона Славии

— Это признак большой концентрации магической энергии, — вновь пояснил их гид.

Шёпотом обменявшись мнениями, Ваня и Надя пришли к выводу, что глава Совета Магов «круче любого Гэндальфа».

— Я думаю, что всем хорошо известно, зачем мы здесь собрались, — начал заседание Капигур. — Поэтому без лишних вступлений слово предоставляется принцу Аромиру, по инициативе которого и был созван Совет Магов.

— Ваша Честь, огласите закон королевства о престолонаследии, — торжествующе произнёс принц и стал наблюдать за реакцией Блекстера. Великий Герцог, вопреки его ожиданиям, был как всегда спокоен.

Праволюб Свитов важно вышел вперёд, чувствуя, что настал его звёздный час. Он неспешно развернул пергамент и принялся читать громко и с особым выражением.

– «Закон о престолонаследии Королевства Славия! — провозгласил Главный Судья и выдержал эффектную паузу. — Наследником короля Славии в случае смерти или отречения от престола оного является его старший сын. Если же у короля нет сыновей, то…»

— Достаточно, — прервал его Аромир. — В нашем случае есть прямой наследник. Таким образом, вопрос совершенно ясен, и я хочу, чтобы Высокий Совет (тут он поклонился магам) официально подтвердил мои полномочия, а Великий Герцог (принц метнул на Блекстера взгляд, полный торжества) при столь авторитетных свидетелях и гарантах отказался от любых претензий по этому поводу.

Присутствующие в Тронном Зале граждане Славии заметно приободрились. Но лицо его главного оппонента оставалось непроницаемым.

— Мы выслушали вашу сторону, принц, — бесстрастно молвил Капигур. — Теперь слово Великому Герцогу.

Блекстер был совершенно спокоен. Аромир тщетно искал какие-либо эмоции на его словно высеченном из камня лице. Выдержав паузу, президент Вестии, не сходя с места, неторопливо и весомо начал:

— Высокий Суд, я никогда не имел никаких претензий на трон Славии. Единственное, на чём я настаиваю, это подтверждение со стороны Аромира обязательств по договору о Вечном Мире. Я думаю, что сие в интересах обеих наших стран. Я сегодня уже предлагал принцу раз и навсегда решить этот вопрос, и моё предложение остаётся в силе.

Аромир побагровел.

— Я уже сказал вам, Великий Герцог, что другого ответа не будет. Мы продолжим соблюдать договор, но я решительно отказываюсь от брака, который вы упорно пытаетесь навязать!

— Очень жаль, — вздохнул Блекстер. — Прошу отметить Высокий Суд, что я до последнего пытался достичь взаимовыгодного решения. Увы, принц сам его отверг. Тогда придётся огласить один документ.

После этих слов Великий Герцог кивнул своему госсоветнику. Бурбун не без труда выдвинулся из-за массивной фигуры военного советника. Сделав шаг вперёд, он облизнул губы и, развернув свиток пергамента, принялся читать сухим протокольным тоном:

— Секретное приложение к договору о Вечном Мире.

При этих словах в Тронном Зале поднялся возмущённый ропот. Однако Великий Маг поднял руку, и голоса тут же смолкли. После чего госсоветник Вестии смог продолжить:

— Пункт 1. Гарантией вышеуказанного договора является брак короля Славии Владивеста Первого и дочери Великого Герцога Вестии принцессы Намилы Блекстер.

Пункт 2. Договор о Вечном Мире и секретные приложения к нему вступают в законную силу с момента подписания, а брак короля Владивеста и принцессы Намилы с момента достижения последней совершеннолетия, коим считается возраст шестнадцати лет.

Пункт 3. Наследником престола Славии с момента вступления в законную силу вышеупомянутого договора, а также приложений к нему, является старший сын от брака, указанного в Пункте 1.

Пункт 4. При отсутствии сыновей в браке Владивеста и Намилы единственной законной наследницей становится старшая дочь от этого брака.

Пункт 5. Если же в вышеупомянутом браке вообще не будет детей, то наследницей Владивеста является его законная супруга королева Намила.

Далее следуют подписи короля Славии Владивеста Первого и Великого Герцога Вестии Блекстера.

— Вы только что заявили, что будете соблюдать договор, Ваше Высочество, — не без издёвки произнёс Великий Герцог. — Кстати, позвольте вам напомнить, что международные обязательства выше любых внутренних законов.

Лебедун злорадно хохотнул, но под суровым взглядом Блекстера замолк. Аромир побледнел и растерянно оглянулся на свою делегацию, но те только разводили руками и пожимали плечами. Он вновь обернулся и наткнулся на загадочную улыбку Намилы.

— Это подделка, — выдавил он из себя неуверенно.

— Что ж, возможно. Но сейчас мы установим истину, — авторитетно молвил Капигур и протянул руку. — Дайте мне этот документ.

Блекстер кивнул, и по его знаку Бурбун принёс пергамент Великому Магу. Тот взял его в правую руку и провёл над ним левой. Неожиданно из его левой руки полыхнуло оранжевое пламя. Вздох изумления пронёсся по залу, но со свитком ничего не случилось.

— Экспертизой установлено, документ подлинный. Это не подделка, иначе от него ничего бы не осталось, — внушительно и веско сказал Капигур.

Его слова прозвучали как приговор.

— Акулья сыть! — зло проревел Бармалей, очнувшись на незнакомом берегу. Его не радовали ни золотистый песок, ни ласковое солнышко, ни игривые морские волны…

При мысли о последних бывалого морского волка затошнило. Он от души смачно сплюнул, избавляясь от набившегося в рот пучка водорослей. Рядом валялся жалкий обломок бушприта — всё что осталось от его совсем недавно гордо рассекавшего волны красавца корабля. В этом проклятом мире всё было не так!

Начать с того, что бывший в прошлой жизни рослым длинноволосым красавцем знаменитый капитан пиратов здесь превратился в карикатурного маленького человечка! Как такое могло случиться, Бармалей не знал. Может быть, его кощунственные слова про валаров вызвали гнев стихий Арды, и они вышвырнули надоевших бандитов из своих владений, а заодно и сыграли с ними злую шутку?

Вероятно, при переходе в иной мир многое стёрлось из памяти. Впрочем, был ли он когда-нибудь в Средиземье? Чем дальше, тем меньше верилось в это. Воспоминания постепенно тускнели и вытеснялись новыми впечатлениями. Если б то же самое не вспоминали его пираты, он мог бы решить, что это лишь странный сон. Но такие же обрывки памяти о разудалых похождениях и весёлых попойках были у всех семерых его верных спутников.

— Акулья сыть! — вновь выругался Бармалей. — Где моя верная команда, остался ли хоть кто-то из них жив?

Потомок вольных капитанов он приобрёл себе славу грозы морей. Его называли командор, капитан, босс, шеф, даже адмирал, но обычно просто «вашество». В лучшие годы его эскадра достигала пяти кораблей. Он не слушал ничьих приказов и пытался плыть даже в запретные земли. За то и был проклят. Почему те земли стали запретными он уже не помнил. Но это и не важно.