Александр Беликов - Василиса

Я не раздумывал ни секунды, вернее, во время нашего разговора уже давно для себя понял, что хочу раскрыть свои волшебные способности, поэтому ответил моментально:

– Да, я готов и хочу!

Василиса пристально посмотрела мне в глаза, не знаю, что она там высмотрела, но отговаривать меня не стала и тут же согласилась:

– Хорошо, пойдем, я посвящу тебя в клан Заповедного леса.

Но вот так просто встать и пойти – не получилось, я уже завязывал шнурки на кроссовках, когда в квартиру зашла Баба-яга. Как она смогла войти без отмычки, не сломав замок, я не понял. Внешне все выглядело так, словно у меня не стальная дверь, а терминатор из жидкого металла: дверное полотно изогнулось, открылось и вернулось в нормальное состояние. А дальше между Ягой и Василисой произошел диалог, из которого я почти ничегошеньки не понял.

– Васенька, он все-таки сделал это, растудыть его костлявенького. Все своими глазами видела.

– Сколько у нас есть времени?

– Ихто ж его знает, ведь энтого тысячу лет никто не пробовал. Да и тот случай – жутко странный.

– Значит, надо действовать.

Мне надоело изображать из себя молчаливую мебель:

– Василиса, объясни мне, что произошло?

– Извини, потом, время дорого. Я сейчас отлучусь, а когда вернусь – все постараюсь объяснить.

– Я пойду с тобой.

– Нет, – твердо ответила Василиса, – я тебе обещаю, что когда придет время, сама не позволю тебе прятаться за чужими спинами. Но сейчас не тот случай, просто дождись меня, хорошо?

Я остался, а Василиса с Ягой ушли. Попробовал позаниматься домашними делами – все валилось из рук, начал читать, но глаза проскальзывали по тексту, не оставляя никаких следов в голове. Так продолжалось до вечера, а когда стемнело, я включил лампу, взял лист бумаги и попытался нарисовать схему того, что уже узнал, это меня немного успокоило и отвлекло от грустных мыслей. Получился рисунок с несколькими неприступными крепостями, в каждой из которых окопался какой-то клан, а в центре наш Заповедный лес, и сотни лет, если не больше, длится вражда и противостояние. Да, ситуация неприятная, а если судить по нарисованной схеме, то можно предположить, что суть разговора Василисы с Ягой сводилась к следующему: кто-то из противостоящего клана решил применить какое-то страшное заклинание, результаты которого непредсказуемы. Например, волшебники, его применявшие, просто-напросто не выживали, вроде все сходится, но от подобных мыслей мне не становилось легче, а скорее наоборот. Василиса в опасности, а я даже не знаю, где она, что ей угрожает, а самое главное, чем ей можно помочь? До глубокой ночи я ходил из угла в угол, но никаких известий от нее не поступало, и только ближе к полуночи мне померещилось, будто моя милая откуда-то издалека тихо прошептала: «Ложись спать, за меня не бойся: утро вечера мудренее». От этих слов глаза у меня стали закрываться так быстро, что я едва успел раздеться и дойти до кровати.

По своей наивности я ожидал, что воскресное утро женатого человека начнется с нежного поцелуя жены, но не дождался. Вместо этого чья-то неимоверно сильная рука схватила меня за горло и вытащила из кровати – вот тебе и весь сказ про утро вечера мудренее! Болтая босыми ногами и тщетно стараясь глотнуть воздуха, я пытался разодрать глаза и понять, что происходит, но они не открывались – только узенькие щелочки, сквозь которые удавалось рассмотреть далеко не все, да и то смутно и расплывчато. Понял только, что нахожусь дома – это уже радовало, кровать стояла пустой, значит, Василиса домой так и не приходила. Понять же, кто или что меня так «нежно» держит за шею, я не мог – то ли спросонья, то ли от нехватки кислорода, но глаза упорно не желали фокусироваться на утреннем террористе. И когда я уже начал подумывать, что пришла пора прощаться с жизнью ввиду нехватки кислорода, то над самым ухом услышал до боли знакомый надтреснутый голос:

– Хватит дрыхнуть, голубь, дело не терпит!

От столь знакомого тембра у меня прямо камень с души упал: это не террористы и не маньяк, насилующий престарелых детей, а всего-навсего теща, или, как правильнее сказать, правнучатая бабушка моей Василисы. В общем, пока мне не откроют доступ к кислороду, я точнее не сформулирую, короче, родственники, да отпустите же, задохнусь! Как и повелось, мою невысказанную фразу услышали, железная рука разжалась, и я рухнул вниз. От соприкосновения с полом в очередной раз убедился, что дуб, из которого у меня сделан паркет, очень крепкая порода дерева, – приложился спиной и головой чрезвычайно чувствительно. Я еще лежал на полу, пытаясь понять где верх, а где низ, как Баба-яга заговорила снова, на этот раз уже умоляющим тоном:

– Да пойми же ты, Василиса в опасности!

Эти простые слова произвели прямо-таки волшебное действие и моментально подняли меня на ноги.

– Что с ней?

– Одевайся, аль так пойдешь?

Я бросился натягивать джинсы с рубахой, перекрыв армейский норматив скорости в сорок секунд, и уже на лестнице опять привязался к Яге:

– Так что все-таки случилось?

– Здесь не Заповедный лес и нельзя языком молоть попусту. Вишь, скока ушей слушает?

Яга щелкнула пальцами, и я увидел: из стены, с потолка, а где-то прямо из ступенек лестницы торчали уши – человеческие, звериные, летучих мышей и каких-то неизвестных мне существ. Я с удовольствием наступил на одно такое, торчащее из пола, раздался явственный хруст, и послышался вскрик. Яга потянула меня за рукав:

– Пошли быстрее, милай! Некогда тута на ерунду размениваться.

На улице Яга уверенно потащила меня в торец дома, где стояли помойные контейнеры, отгороженные низкой кирпичной стеной. Скрывшись за ней, она вынесла оттуда большую деревянную ступу, причем так легко и просто – одной рукой держала за край, словно та была сделана не из дерева, а из пенопласта! Я начал волноваться:

– Знаете, ступа хоть и большая, но вместе мы в ней точно не поместимся!

– Вдвоем и не надобно, табе одному лететь.

– Как одному, я этого не умею, и никакого документа, удостоверяющего право на управление ступой, у меня нет! А потом, она же грязная, с помойки, там микробы, бактерии, инфузории!

– Какой документ, какие микробы? Полезай в ступу, и все дела! А про инфузорий мы с тобой как-нибудь апосля покалякаем. Можешь понять, что каждое промедление смерти подобно!

Я глубоко вздохнул, зажал нос пальцами и залез в ступу. Внутри оказалось довольно просторно: края доходили мне до середины грудной клетки, а ширина позволила бы лететь и вдвоем, но уже тесно прижавшись друг к другу.

– А как управлять этим агрегатом и какие основные принципы его работы?