Александр Беликов - Василиса

– Я пойду с тобой, – сказал я.

– Нет, – категорически возразила Василиса, – ты мне в этом помочь не сможешь, давай это обсудим вдвоем после совещания. У кого-нибудь еще есть вопросы?

Вопросов больше не оказалось, Николай с Ириной тут же ушли тропкой, как и пришли: под ручку, Василиса уже хотела идти провожать Огневиков, как вдруг сказала:

– Анфиса, забирай бабу Веру с собой тоже, видеть ее сегодня не хочу!

– Да какие проблемы, взять подружку в гости после знатного перепоя – это святое.

Василиса что-то сделала, тело бабы Веры окуталось коконом и приподнялось над землей, я вспомнил – что-то она мне говорила про лечебную колыбель, в которой меня после падения на ступе доставили с Гнилой пустоши, может, это она и есть?

– Может, и шатуна заберешь, пусть она его у тебя долечивает?

Анфиса согласилась и на это, но вдруг забеспокоилась:

– Не надо ее так, в один кокон рядом с голым мужчиной.

– Ничего страшного, оба под оцепенением, завтра и не вспомнят даже, а то мне делать больше нечего: два раза туда-сюда порожняк гонять! – начала резко Василиса, но под осуждающим взглядом чуть смягчилась. – Ладно, не смотри на меня осуждающе, сейчас другую колыбель сотворю для твоей подруги.

Да, все-таки два дня на стройке сильно сказались на менталитете Василисы, подумал я, надо же такое сказать: «Порожняк гоняю!» И откуда она такого жаргона набралась, если реальных строителей с ней рядом и близко не наблюдалось, или здесь действует известный принцип «бытие определяет сознание»? Василиса ушла, толкая перед собой две парящие в воздухе капсулы-колыбели – одну с бабой Верой и вторую с шатуном, следом за ней в золотистом сиянии растаяли Огневики, а Анфиса даже успела мне ручкой на прощание помахать. Я подошел к лежащему на траве Волчку и присел перед ним на корточки:

– Ты уж извини, братишка, что так получилось, не смог я тебя защитить.

– Какие разговоры? Я, наоборот, рад – сто лет ждал такого приключения! В себя только прийти не могу. Пойду под источником купнусь. А то тело как ватное почему-то!

Отсутствовала Василиса долго – часа полтора, не меньше, но я упорно не уходил с полянки и ждал ее, можно было бы и позвать тихой речью, но решил дать ей возможность разобраться с бабой Верой, да и шатуна как-то долечить. Когда моя жена вернулась, то вовсе не стала ругаться, чего я опасался больше всего, а с ходу предложила:

– Хочешь, сейчас сходим в баню, а то я устала сегодня что-то, только подожди чуток, у меня еще одно дело есть небольшое.

Я, естественно, согласился и с интересом стал смотреть: что за дело? Василиса зашла в избушку и тут же вернулась обратно, к крыльцу подкатился Колобок, и выпрыгнул весь мокрый Бурый Волк – он, видать, и вправду вовсю занимался водными процедурами под змеевиком, но по зову нашей предводительницы явился сразу. Василиса приложила путеводный клубок ко лбу Волчка и бросила его на тропинку, Колобок сорвался с места и вприпрыжку поскакал за клубком, за ним прыгнул Бурый Волк, а Василиса встала и не спеша направилась ко мне.

– Куда это ты их на ночь глядя? – удивился я.

– Не догадываешься? На разведку, прежде чем что-то с этим кланом решать, надо собрать информацию, а Колобок – просто незаменимый разведчик: ловкий и скрытный.

– А почему же ты его не использовала для слежки за Кащеем?

– Тот его слишком хорошо знает, как говорится, для Бессмертников Колобок – уже рассекреченный агент, а здесь новый клан, его там никто и не заметит.

– Да, и еще, а как вы с Анфисой вдвоем это заклинание снимали? Значит, можно и вдвоем, и втроем колдовать, получается?

Василиса вздохнула:

– Вот обязательно надо все подметить, а потом еще и упомянуть!

– Так мне же все интересно, я ничего не знаю и учусь.

– Это не учеба, а верхоглядство. Чтобы учиться, надо заниматься по отработанным методикам.

– А все-таки что вы там делали?

– Точно баба Вера сказала, что ты своей дотошностью кого хочешь в могилу сведешь. Не сумели мы с Николаем разобраться в этом заклинании, поэтому и попросили Анфису, а затем помогали тем, что подпитывали ее.

Из кустов незаметно появился Бурый Волк, вложил путеводный клубок в Василисину руку и так же бесшумно удалился.

– А как это делают, подпитывают?

– Берешь свою магическую энергию и переливаешь другому человеку. Чем ближе к нему находишься – тем лучше льется, потом как-нибудь расскажу, устала я.

Больше мы про чародейские проблемы и дела клана не разговаривали, зато нас ждали волшебные веники, связанные из молодых веточек Сказочного дуба, дубовые шаечки с настоями волшебных трав, пар и ледяная ключевая вода, как же давно я мечтал вот так сходить вдвоем с Василисой в баню, но нам все получалось недосуг. Я попробовал подсчитать: сколько же времени прошло с тех пор, как я первый раз парился вместе с Василисой, и не смог – сбился, наверное, это и не важно – сколько дней мы уже женаты, сейчас гораздо важнее то, сколько мы еще сможем пробыть вместе и как сделать, чтобы это «сколько» растянулось на максимально длинный срок. Ведь на тот момент наши перспективы прожить долгую и счастливую жизнь мне казались очень слабыми, но про отмеренное нам время и возможную близкую гибель мы не разговаривали по обоюдному молчаливому согласию.

Утром после бани пробуждение всегда особенное, не такое, как в другие дни, после парной всегда просыпаешься здоровым, помолодевшим и в прекрасном настроении, а уж если все происходило в Заповедном лесу и парила тебя любимая волшебница чудесными веничками с магическими настоями трав, то все ощущения становятся в тысячу раз сильнее! Вот таким я и почувствовал себя в то утро, даже появилось желание подойти к зеркалу и посмотреть, а насколько же удалось помолодеть, потому что ощущения упорно называли цифру двадцать лет, но вставать не хотелось. Василиса сладко спала, тревожить ее сон мне казалось верхом кощунства, а так как она всегда просыпалась от моего взгляда, то уставился в потолок и стал вспоминать события последних дней, уже дошел до того места, где мой орел первый раз поднялся в воздух, как услышал в голове тихую речь Василисы:

– А почему ты на меня не смотришь?

– Чтобы не будить тебя, моя радость.

– Тогда можешь начинать: я уже проснулась, только мне еще лень глаза открывать и говорить вслух, твоя привычка валяться по утрам в кровати меня обуяла окончательно.

Я повернулся к Василисе и стал гладить ее прекрасные волосы, разметавшиеся по подушкам.

– А вот мне вслух говорить проще, чем на тихой речи, всегда приходится напрягаться, чтобы остановить язык, а то он так и норовит все повторять.

– Это нормально, через годик-другой привыкнешь.

– Чем вчера с Анфисой занимались, пытались бабу Веру на ноги поставить?