Йен Стюарт - Наука Плоского мира

– Это уже лучше! – нарочито бодрым тоном воскликнул Чудакулли. – В таком случае ты, Декан, у нас что-то вроде дворника.

– Я просто хотел предложить чуть-чуть подтолкнуть эту штуковину в правильном направлении, – сказал Главный Философ. – В конце концов, мы с вами образованные люди, и кому, как не нам, знать, как должна выглядеть пристойная вселенная.

– Уверен, у нас нашлись бы идеи получше, чем у среднестатистического божка с собачьей головой и девятнадцатью руками, – согласился Чудакулли. – Да только матерьялец-то второсортный. Так, крутится, вертится – ни мычит ни телится. И что нам прикажешь делать? Постучаться туда и заорать: «Эй, вы! Заканчивайте уже с этими идиотскими газами, все равно от них никакого проку нет!» Так, что ли?

Посовещавшись, они решили поэкспериментировать на небольшом участке Проекта. Ведь несмотря ни на что, они все-таки были волшебниками. Из чего следовало, что, заприметив нечто любопытное, они тут же тыкали в него пальцем. И если оно начинало шевелиться, они старались расшевелить его еще больше. Если вы построите гильотину и повесите рядом табличку: «Головы на плаху не класть!» – будьте уверены, множество волшебников поспешит сэкономить на новых шляпах.

Заставить материю двигаться было несложно. Как верно заметил Думминг, для этого хватило одной лишь силы мысли.

И превратить ее в диск тоже не составило труда – новоявленной материи нравилось кружиться. Однако она оказалась излишне коммуникабельной.

– Нет, вы только посмотрите! – воскликнул Чудакулли перед обедом. – Получился какой-то шар из всяческой дряни, а ведь уже казалось, она ухватила суть.

– А вы заметили, что в самой середке оно стало горячим и раскраснелось? – подал голос Думминг.

– От стыда небось, – проворчал Аркканцлер. – После второго завтрака отсутствовала уже половина элементов. Коэниума больше нет, а десять минут назад исчез и эксплозий. У меня крепнут мрачные подозрения, что и детоний распался на мелкие кусочки. Темпораниума тоже надолго не хватило.

– А как там руний? – поинтересовался Профессор Современного Руносложения.

ГЕКС написал:

– А что насчет философиума? – с надеждой в голосе спросил Главный Философ.

– Если верить ГЕКСу, аннигилировал сразу после завтрака. Прими мои соболезнования, друг, – ответил Чудакулли. – Нет, нельзя построить мир, просто-напросто напустив дыму в глаза. Проклятье! Вот и казначевиум нас оставил. Я знаю, конечно, что даже железо временами ржавеет, но эти так называемые «элементы» распадаются просто на раз-два.

– Моя гипотеза, если она, конечно, кого-нибудь тут интересует, – начал Профессор Современного Руносложения, – заключается в следующем: поскольку все там началось именно с Декана, то тенденции развития примут несколько… мнээ… деканизированные формы.

– Чего-чего? Ты хочешь сказать, что мы заполучим здоровенную, вечно надутую вселенную, страдающую метеоризмом?

– Ну, спасибо тебе, Аркканцлер, – проворчал Декан.

– Я имел в виду лишь стремление материи принять… эээ… сферическую форму.

– То есть совершенно как наш Декан, ты это хотел сказать? – уточнил Аркканцлер.

– Д‑а‑а, как вижу, я окружен тут добрыми приятелями, – сказал Декан.

В этот момент агрегат, установленный вокруг Проекта, издал мелодичное «Дзинь!».

– Похоже, мы можем сделать ручкой эфириуму, – мрачно объявил Чудакулли. – Так и знал, что он будет следующим.

– Как ни странно, нет, – сказал Думминг, всматриваясь в Проект. – Эй, там что-то светится!

Действительно, внутри появились яркие точки.

– Так и знал , что случится какое-нибудь дерьмо в подобном роде, – сказал Аркканцлер. – Все эти чертовы диски разогрелись, как компостные кучи после дождя.

– Или как множество солнц, – произнес Думминг.

– Не тупи, Тупс. Для этого они слишком крупные. Не хотел бы я видеть эдакую штуку выплывающей из-за облаков, – заметил Профессор Современного Руносложения.

– Я говорил, что там слишком много газа? – подал голос Аркканцлер. – Говорил? В общем, приехали.

– Интересно… – проговорил Главный Философ.

– Что тебе интересно? – спросил Декан.

– Ну, по крайней мере тепло там наличествует… А для материи нет ничего лучше хорошей топки.

– Отлично подмечено, – похвалил Чудакулли. – Возьмем, к примеру, бронзу. Ее можно получить из чего угодно. А заодно мы могли бы сжечь немного мусора. Решено! Ну-ка, парни, помогите мне закинуть туда еще чего-нибудь…

Где-то к чаепитию взорвались первые солнца, точь-в‑точь как ежедневно взрывались печи в Гильдии алхимиков.

– О боги! – воскликнул Чудакулли, заглянув в вездескоп.

– Да-да? – откликнулся Декан.

– Мы с вами сотворили новые элементы!

– Тише, не ори ты так! – зашипел Главный Философ.

– Тут и железо, и кремний, и булыжники, и даже…

– Если об этом прознают алхимики, мы огребем кучу проблем, – сказал Профессор Современного Руносложения. – Мы не имеем права присваивать их прерогативы.

– Но это же другая вселенная, – возмутился Чудакулли и вздохнул. – Хоть тресни, если хочешь получить что-нибудь дельное, приходится что-нибудь взорвать.

– А ведь политициум все еще имеется там в достаточном количестве, – заметил Главный Философ.

– Господа, я пришел к выводу, что это – безбожная вселенная.

– Кхм-кхм… – многозначительно кашлянул Декан.

– На твоем месте, Декан, – оборвал его Чудакулли, – я бы не стал слишком надуваться от гордости. Глянь-ка туда. Все крутится и крутится. Помяни мое слово, в итоге получатся мячики для сквоша.

– А вам не кажется странным, что у нас получается то, что уже существует? – поинтересовался Главный Философ, в то время как экономка миссис Герпес вкатывала чайную тележку.

– И чего тут странного? – спросил Декан. – Железо – оно железо и есть.

– Как-никак это – новая вселенная. Разве не логично ожидать, что обнаружишь там совершенно новые штуки? Металлы вроде «пронн» или «ляззг»…

– К чему это ты клонишь?

– Смотрите сами… Все эти взрывающиеся огненные шарики, они ведь действительно немного похожи на звезды, разве нет? Разве они не выглядят знакомыми ? А почему бы не появиться вселенной, наполненной тапиокой или, скажем, удобными креслами-качалками? Я хочу сказать, что раз уж ничто стремится стать чем-то , то оно может стать чем угодно. Почему нет?

Волшебники молча размешивали свой чай, обдумывая речи Главного Философа.

– Потому, – ответил наконец Аркканцлер.

– Превосходный ответ, сэр, – сказал Думминг со всей возможной учтивостью. – Тем не менее он захлопывает дверь перед носом у других вопросов.