Йен Стюарт - Наука Плоского мира

– Слушайте, а где сейчас солнце? – спросил Главный Философ. – Здесь всегда так туманно, что сложно ориентироваться. Куда бы ты ни пошел, а правильного пути не видать, как собственных ушей.

Ринсвинд указал вперед, за горизонт, где из-за облаков проступало красное зарево.

– Я называю это Противосолонь, – пояснил он. – Вроде как у нас дома.

– А, значит, солнце садится против часовой стрелки?

– Нет, оно вообще не движется и стоит на месте, – сказал Ринсвинд. – Это горизонт перемещается.

– Надеюсь, он на нас не свалится?

– Попытается. Но другой его край утянет нас прочь до того, как это произойдет.

– Чем больше времени я провожу на этом шарике, тем чаще хочу во что-нибудь вцепиться, – проворчал Декан.

– А свет здесь разве не отражается из-за края горизонта? Дома-то отражается, – поинтересовался Главный Философ. – Так красиво бывает, когда лучи проходят сквозь струи водопада.

– Нет, – сказал Ринсвинд. – Просто становится темно. Ну, если не взойдет луна.

– Но солнце здесь по прежнему одно-единственное, да? – Главный Философ явно к чему-то клонил.

– Одно.

– Других мы точно не добавляли?

– Нет.

– Тогда… Что это за свет там позади?

Волшебники, все как один, оглянулись.

– Опаньки! – сказал Декан, когда раскаты грома смолкли вдали, а огни на небе окончательно погасли.

Ящерицы тоже услышали грохот. Думминг присмотрелся. Обитатели поселения толпились на дорожках, глядя в сторону горизонта с тем высокоинтеллектуальным интересом, который свойствен мыслящим существам, вдруг задумавшимся о том, что уготовила им судьба…

– Давайте-ка вернемся в Университет до того, как здесь прольется едкий дождь, – сказал Чудакулли. – Все это действительно слишком грустно.

ЖИЗНЬ ВОЗНИКАЕТ ВЕЗДЕ, ГДЕ ТОЛЬКО МОЖНО.

И где нельзя тоже.

Но как только начинает казаться, что все идет просто превосходно, стоит зажить в довольстве и начать продвижение к высоким идеалам, тут же разражается какая-нибудь катастрофа, отбрасывающая вас на двадцать миллионов лет назад. Однако парадоксальным образом именно эти катастрофы открывают путь принципиально новым формам жизни…

Это как-то сбивает с толку.

Жизнь в целом – явление довольно выносливое, чего нельзя сказать об отдельных видах. Она находится в постоянном поиске новых хитростей и приемчиков. Например, идея яйца была просто великолепна: снабдить развивающийся эмбрион персональным аппаратиком, поддерживающим жизнь, размер которого полностью соответствует нуждам конкретного вида, а при этом не имеет значения, что творится снаружи, поскольку его защищают прочные стены.

Жизнь – отлично умеет адаптироваться к новым условиям, меняя правила игры, когда ей это требуется. Стоило появиться яйцам, как тут же начали множиться любители яичницы…

Жизнь – многолика. Чем больше действующих лиц, тем проще выжить, упав кому-нибудь на хвост.

Жизнь вечно повторяется. Как только где-нибудь найден эффективный метод, сразу же появляются сотни эпигонов. Однажды у выдающегося биолога Джона Холдейна поинтересовались, какой вопрос он задал бы Богу. Холдейн ответил, что хотел бы узнать, почему Он так любит жуков [64].

Сейчас на Земле насчитывается примерно триста тысяч различных их видов, то есть намного больше, чем любых других видов животных или растений. В 1998 году Брайан Фаррел, похоже, сумел ответить на вопрос Холдейна. Жуки появились 250 миллионов лет назад, однако взрывное увеличение количества их видов произошло всего лишь 100 миллионов лет назад. Что совпало с появлением цветковых растений. Доступное фазовое пространство внезапно увеличилось, и жуки получили в свое распоряжение новые жизненные ресурсы. Которыми они тут же воспользовались, начав с аппетитом поедать растения, особенно их листья. Когда-то считалось, что цветковые растения и насекомые-опылители провоцировали друг друга на создание все новых и новых видов, но в действительности это не так. Точнее, это верно только для жуков . Около половины современных их видов является листоядными. Их эволюционная тактика по-прежнему весьма эффективна.

Случается, что стихийные бедствия приводят не просто к вымиранию одного-двух видов. Палеонтологические находки свидетельствуют о целом ряде массовых вымираний, в ходе которых исчезала почти вся жизнь на планете. Самым известным из подобных казусов является гибель динозавров, случившаяся 65 миллионов лет назад.

Дабы не вводить вас в заблуждение, сразу уточним, что никаких научных доказательств существования цивилизации динозавров нет, что бы там ни происходило в Проекте «Круглый мир». Но когда ученые, особенно те из них, кто работает на правительство, говорят, что «нет никаких научных доказательств», следует задать им три важных вопроса: «Есть ли доказательства обратного ? Кто-нибудь их вообще искал, эти доказательства? А если искал, что именно они ожидали найти?» [65]

На все три вопроса вы получите один и тот же ответ: нет. Многое исчезло в глубине веков. Этому способствовали движение континентов и ледников, вулканическая активность и падение разнообразных метеоритов. Возраст немногих человеческих артефактов, переживших все катаклизмы, исчисляется несколькими тысячами лет. Если завтра мы все вдруг умрем, то через несколько миллионов лет единственным свидетельством нашей цивилизации будут консервные банки зондов в глубоком космосе и немного хлама на Луне. А что останется через 65 миллионов? Ничего. Поэтому мы не можем совершенно исключить возможность существования динозаврианской цивилизации, даже если это – вымысел чистой воды, или, точнее, абстрактное теоретизирование. Что до динозавров, развившихся настолько, чтобы пользоваться орудиями труда или пасти других динозавров… Если они и существовали, их следы бесследно смыла Пучина Времени.

Теперь динозавры – одни из самых популярных экспонатов в музеях. Они напоминают нам о том, что наш мир не всегда был таким, как сейчас. А еще о том, что история человечества в геологическом смысле занимает ничтожное время. Между тем по сути динозавры – это древние ящерицы . Те из них, на чьи кости мы с открытыми ртами глазеем в музеях, – это просто очень большие ящерицы, хотя были и другие, много меньше. Вообще, в переводе с греческого «динозавр» означает «ужасная ящерица», все, кто смотрел «Парк юрского периода», понимают почему.

А один итальянский коллекционер древностей, посмотрев фильм Спилберга, внезапно понял, что загадочная окаменелость, уже давно хранящаяся у него в подвале, вполне может относиться к динозаврам. Он отправил ее в ближайший университет, где и выяснилось, что она принадлежит не просто какому-то там динозавру, но неизвестному ранее виду. Это был молодой терапод, один из мелких плотоядных динозавров, ближайших родственников птиц, хотя он и не имел перьев. История прямо как в кино: замечательный пример работы повествовательного императива в нашем мире, впрочем, как всегда, обусловленный предвзятостью выборки. Сколько охотников за окаменелостями, владеющих ископаемыми останками динозавров, ни с кем не связывались после просмотра фильма?