Инна Бирюкова - Ветер перемен

Я застыла перед зеркалом, нервно теребя незатейливый золотой ободок на указательном пальце левой руки. Подарил вот перед отъездом. И угораздило же его податься на заработки именно сейчас! Свадьбы ему «красивой», видите ли, захотелось! Обвенчались бы по-тихому, да и дело с концом. Так нет же! «Моя жена не должна ни в чём нуждаться… хотя бы первое время». А потом что, выходит, можно нуждаться? Или он потом ещё заработает? Боги Всевышние, о чём я думаю?! Я знаю, куда он отправился. Веренс. Небольшой торговый город. Примерно в пяти днях пути от Миловера. Сравнительно недалеко…

Так. Замуж за этого гадкого лорда не пойду. Но если останусь в замке – заставят. Принудительное, расчётливое, выгодное замужество у нас ещё никто не отменял. Что ж, я буду первой.

Надо бежать.

Я ещё немного подумала и всё-таки решилась. Сейчас тащу свою неунывающую тушку в Веренс и вручаю её в заботливые руки Дерена. И пусть он сам потом над всеми моими проблемами голову ломает. Жених он мне, в конце концов, или нет? Дерен… Имя-то какое дурацкое. А, ерунда! Зато руки-то, руки! Да и всё остальное… Так. Опять меня не туда понесло.

Первые две минуты план казался мне великолепным. Спустя ещё минуту – просто хорошим. Кое-что обдумать, где-то доработать… А вот потом…

Первое и главное – я ещё никогда не выезжала за пределы Миловера, тем более одна.

Второе, но не маловажное – у папочки большие связи, а у этих «связей» первоклассная агентура, заметут через пару часов после того, как моё исчезновение обнаружится.

Вывод?

По первому пункту вывод неутешительный. Хочу не хочу, справлюсь не справлюсь, а попытаться придётся.

По второму пункту вывод очевидный. Меня не должны узнать.

Я выхватила из верхнего ящика стола большие ножницы. Раз – и вот уже вместо роскошных волос, жидким золотом струящихся ниже талии, я вижу в зеркале неровно обрезанные остатки былого великолепия. Чуть выше плеч. Какой кошмар. Даже и не думая останавливаться на достигнутом, я стянула непослушные пряди в тугой коротенький хвостик. Отлично. То есть ужасно, но именно это мне и нужно. Идём дальше. Вся косметика безжалостно смывается, благо горничная уже успела оставить в комнате тазик с тёплой водой – умыться перед сном. Тут же нашлось и мягкое полотенце. Ну-с, что мы имеем?

Я посмотрела в зеркало. Оно добросовестно отразило… Меня. Высокий лоб, взволнованно приподнятые брови, немного вытаращенные от пережитых волнений голубые глаза, точёный нос и слегка перекошенный оскал, призванный изображать улыбку. Увидели бы вы в таком виде себя – вас бы ещё не так перекосило.

Я тряхнула головой. Ничего, придётся потерпеть.

Теперь нужна одежда.

Я порылась в шкафу. Что тут у нас? Костюм для верховой езды? Штаны берём – подходят. Куртка? Видно, что женская – не подойдёт. Рубашек нет и в помине. С сапогами тоже напряг – все на каблучке и явно на женскую маленькую ножку.

Быстро скидываю платье и прыгаю в штаны. Сверху накидываю тёплый халат. Остальные вещи выклянчу у подруг.

Ладно. Падаю на четвереньки и запускаю руку под кровать по самое плечо. Мысленно благодарю горничных за то, что так паршиво убирают и, старательно подавляя громкий чих, извлекаю наружу старый пыльный платок. Разворачиваю. Так. Два золотых, пять серебряников и с десяток медяков. Негусто. Я печально хмыкнула: это все мои сбережения. Отец никогда и ни в чём мне не отказывал, но всё всегда покупал сам. Деньги в руки я не получала никогда. Зато иногда выпадала возможность втихоря подхалтурить и заработать пару монеток. Деньги я не тратила, а складывала в укромном месте на всякий случай. Даже и не думала, что этот самый случай нагрянет так скоро. Хотя, кого я обманываю – не думала, что он нагрянет вообще.

Хорошо. Здесь мне больше делать нечего. Я тенью выскользнула из своей комнаты, прошмыгнула по длинному тёмному коридору и заскреблась в спальню служанок. Я давно с ними подружилась. Они охотно поддерживали все мои пакости и дурости и всячески оным способствовали.

– Кара… Марго… – заскулила я под дверью, переступая с ноги на ногу. Не желая шуметь, я не надела туфли, а тёплые домашние тапочки в спешке не смогла найти, и теперь поочерёдно поджимала босые ноги.

В комнате сонно заворчали. Спустя несколько томительных секунд дверь отворилась. Растрепанная и ещё не совсем проснувшаяся Марго не смогла сдержать удивлённого возгласа:

– Боги Всевышние! Лета, что с твоими во…

Я зашипела на неё, приложив палец к губам и бесцеремонно заталкивая опешившую девушку внутрь. После чего осторожно высунула нос из комнаты и внимательно обозрела коридор, силясь понять, перебудила подруга своим визгом папочкину охрану или нет. Дело в том, что спальня отца находится совсем недалеко, за поворотом, и у её дверей ночью дежурят два стражника. Дежурят – сильно сказано. Дрыхнут в наглую от заката до рассвета… Но всё же будет обидно, если из-за такой ерунды мой план сорвётся. Наконец, удовлетворившись осмотром, я закрыла дверь. Марго к тому времени уже перестала носиться по комнате, с причитаниями заламывая руки, а менее разговорчивая и явно не оценившая такой побудки Кара вопросительно на меня уставилась, нехотя выбираясь из-под тёплого одеяла.

– Ну в самом деле, девочки, вы же не думали, что я тихо-мирно выйду замуж за этого лорда? – виновато потупив глазки, начала оправдываться я.

– Даже и не надеялись, – пробурчала Кара. – Ну, излагай, что задумала?

И я изложила. Девочки о Дерене знали давно, а потому идеей прониклись и немедленно надавали мне по шее. Я же просто стояла посреди комнаты и не слишком правдоподобно изображала раскаяние. Мне не верили. В течение следующего получаса подруги посетовали на «нелёгкую долю», потому что «у всех хозяйки сидят, вышивают да ждут пока их замуж выдадут» (Ага, а потом всю жизнь по любовникам бегают, покладисто выполнив отцовскую волю), а их – «торчит целыми днями на конюшне, которая, к слову, пахнет ужасно (Неправда! На нашей конюшне совсем не воняет! Хотя, я и принюхаться могла…), по поводу и без повода перечит отцу (Ничего подобного! Повод всегда есть!) и вообще, только Всевышним известно, что творится в её голове (Ну тут и не поспоришь, в общем-то).

Высказавшись, подруги разошлись по своим шкафам. Затем Марго молча бросила на кровать найденную рубаху, Кара скомандовала: «Надевай!» – И эти бессовестные извергини принялись упоённо ждать бесплатного цирка. И я им его предоставила.

Подавив тяжелый вздох, повертела в руках рубаху. И впрямь мужская. Некогда белая, сейчас же пожелтевшая от времени. Моль видимо решила, что рубаха уже отдала концы и немного ей подзакусила – на рукавах остались небольшие подозрительные дырочки. И я это надела. Одним глазком взглянула в зеркало и ужаснулась.