Джин Ву - Алый дворец

– Мне уже можно ловить свою летящую на пол голову? – ядовито поинтересовалась Чжэнь Бэйюй.

Она все такая же злопамятная, подумала Умэй. Прошло девять лет, и теперь, глядя на Чжэнь Бэйюй, она не испытывала ни ненависти, ни ярости, ни даже негодования. Лишь любопытство: когда это они с Цинхэ успели спеться настолько, чтобы он прятал ее здесь от Умэй, как жена любовника от ревнивого муженька.

– Я думала, здесь только старики и Цинхэ, вынужденный за ними ухаживать. – сдержанно ответила Умэй. – А здесь еще и здоровая кобылица задарма питается. Могла бы и пыль протереть.

– Нет моей вины в том, что у поместья никудышная хозяйка.

Умэй усмехнулась.

– Что ж, госпожа Чжэнь, раз мы обменялись любезностями, притворимся, что не видели друг друга?

Вместо ответа Чжэнь Бэйюй развернулась и решительно удалилась.

На следующий день она явилась на общий завтрак. На жалобный скулеж и перепуганный взгляд Цинхэ она лишь буркнула «она знает» и внаглую уселась за столик напротив Умэй, чтобы иногда зло поглядывать на нее и портить аппетит. За два дня упорной работы Умэй и Цинхэ выбрали шестерых Старейшин и перепоручили им вести дела Дворца.

Умэй покидала дом с ощущением, что в стопы ей вбили с десяток гвоздей, и теперь незаживающие раны кровоточат и ноют при каждом шаге. Но она твердила себе, что покидает Дворец, лишь чтобы однажды вернуться в по-настоящему свой дом.

***

Дорога до Наньчана прошла спокойно. Решив избавить себя от неудобств полета на мечах, до самого Наньчана они сплавились на маленькой лодке с бамбуковым навесом. Так большая часть пути была проделана без остановок на ночлег.

Умэй противилась тому, что Чжэнь Бэйюй отправилась с ними. Но та следовала за Цинхэ, как воздушный змей за ветром – куда он, туда и она, только и успевает, что цветным хвостом вилять. Кроме того, Цинхэ настоял, чтобы взять троих адептов Дворца Уфэн. Все трое были крепкими мужчинами немного за тридцать, прошедшими обучение и владеющими неплохими боевыми навыками. Такие люди, несомненно, полезны в походе. Но Цинхэ не учел одного: все трое игнорировали приказы Умэй. Цинхэ, краснея от сжигающей его вины, повторял ее слова, и тогда адепты начинали шевелиться.

Цинхэ без конца извинялся перед Умэй, будто в этом была его вина. Однажды ей надоели его отчаянные покаяния:

– Они все делают правильно. – оборвала его Умэй. – Им не за что меня уважать. Ты был с ними в тяжелые для Уфэн годы, а не я. Глупо требовать повиновения.

Начни она хлестать их кнутом, добилась бы лишь ненависти. Умэй решила, что ей еще предоставится возможность заслужить расположение людей Уфэн.

Было время, она многого боялась. Но, после девяти лет в Тяньбао, лишь один страх все еще ворошил ей душу: страх потерять то последнее, что у нее осталось – Уфэн. В Тяньбао ей приходилось притворяться мужчиной – молодой девушке было не выжить в окружении сотни мужчин, озлобленных скотской жизнью и разлученных с семьями на долгие годы. Она засыпала и просыпалась в холоде, с вечно ноющим пустым желудком, под грязную ругань, предсмертные стоны и кашель. Нечистью кишели те края. Застава Тяньбао отделяла ее от Поднебесной. Земли там пропитались кровью, мучениями и смертью. Если бы не генерал Дуань, Умэй вряд ли смогла бы выжить. Но именно там, в Тяньбао, она научилась терпению, достойному Будды.

Сойдя на берег, путь они продолжили пешком. Самая короткая дорога до Наньчана лежала через бамбуковую рощу. Тонкие, но стойкие стволы вытянулись штыками, верхушки распустились кустистой кроной. Просачивающиеся через листву солнечные лучи окрашивались в зеленый.

Они устраивались на привал, когда Умэй уловила движение. И не одна она: ее спутники заметно напряглись, вслушиваясь. Едва слышные шорохи, дуновение ветра. Их окружало не меньше десятка человек.

Умэй стремительно поднялась. Остальные тоже не мешкали. Не нужно было говорить, что, пока они стремительно движутся к городу, у них есть шанс вырваться из сжимающегося кольца.

Быстрый шаг перешел в бег. Они неслись меж звонких стволов, используя цингун, чтобы не касаться ногами земли и не оставлять следов. Эта чертова роща везде одинакова! Вот-вот должен был показаться город, но все, что окружало их – это зелень. Зелень, зелень, зелень. Сверху, снизу, впереди, справа, слева, позади. Чем дольше они бежали, тем сильнее становилось подозрение, что с их чувствами сыграл злую шутку опытный иллюзионист.

Умэй убедилась в этом, когда они выбежали прямиком на отряд воинов в болотного цвета ханьфу. Лица были скрыты черной вуалью и широкой доули. Тускло высвечивались лишь темные озера глаз. В руках они сжимали тонкие древки копий.

Умэй узнала их. Отряд Цикад, элитные бойцы Дворца Цзянья 44 44 尖牙 – «острый клык» . Славились скрытностью и умением подавлять свою ци так, что ни один мастер не почувствовал бы их присутствия. Если бы они не захотели, ни один из спутников Умэй, да и она сама, не распознали бы угрозы. Все это время их гнали прямиком в ловушку. Умэй чертыхнулась. Эти не берут в плен и не ведут переговоров. Убивают на месте. Попробуй выйти к ним с поднятыми руками и познаешь незабываемые ощущения от копья меж ребер.

Хуже всего было то, что Умэй оделась не в традиционные платья Дворца Уфэн, а обычную черную походную одежду. Как и трое адептов дворца. Цинхэ и Бэйюй к Уфэн не принадлежали, и потому никогда не облачались в его форму. В глазах Цикад все они были не более, чем вооруженными до зубов подозрительными типами, обходными путями пробирающимися к Наньчану. Благородные господа, а уж тем более главы Дворцов, не стали бы пользоваться нетоптаными тропами.

– Не двигайтесь! – скомандовала Умэй.

Бросаться врассыпную было глупо – они не знали, сколько Цикад притаилось в роще. Лучше было сгруппироваться и уйти в оборону. Но адепты Уфэн думали иначе. Они бросились в разные стороны, рассчитывая отвлечь на себя часть отряда. Ни один из преградивших им путь Цикад не шевельнулся. Как Умэй и думала – в роще их больше.

Рядом с Умэй остались только Цинхэ и Бэйюй. Бросок – острие копья устремилось в грудь Цинхэ. Умэй взмахнула рукой, воздвигая защитный барьер. Его мощи хватило, чтобы отбить копье. Но Умэй была плоха в создании барьеров, и после первого же удара созданный ею заслон рухнул.

– Нужно бежать. – бросила Бэйюй.

Не сговариваясь, они сорвались с мест. Расстояние между ними и Цикадами сократилось в один миг. Цинхэ и Умэй увернулись от брошенных в них копий. Бэйюй вырвалась вперед. Она первая вклинилась в строй Цикад, мечом встретив их сопротивление. Умэй сорвала с пояса и развернула черный плетеный кнут. Ее магическое оружие Хэйбай 45 45 黑白 – «черное и белое» – подарок от северного мастера – могло удлиняться и укорачиваться, становиться тверже скалы и податливей ручья. Его энергия смешивалась с боевой ци Умэй, и кнут становился продолжением руки.