Д.Ч. - Наследник господина К.: OPUS DOCTRINI

Я познакомился с ним случайно. Не смейтесь, это правда. Его прислали ко мне какие-то общие знакомые, чтоб я помог ему с рядом юридических проблем.

Как не стараюсь, но я не могу вспомнить его внешность. Она у него самая обыкновенная, непримечательная. Возраст… Ну, по моим прикидкам около 35. Рост выше среднего, не дистрофик, но и не полный. Средний. А лицо… вот лицо его – реально не могу вспомнить.

Он задавал мне вопросы, связанные со смертью, наследованием, представительством и прочая, прочая, прочая… Я писал ему заявления, бумажки, сопровождал по инстанциям и даже ходил в отдел ЗАГС на более полную консультацию. Да. Да-да-да. О смерти.

Он был любопытен, но вдумчив; серьёзен, но вёл себя как отчаянный балагур; тупил и схватывал все на лету. Он был гибридом, состоящим из противоположностей. Я никогда не мог предугадать, что произойдёт в следующий момент. И это увлекало. Работать с ним было интересно. Но время работы с ним подошло к концу и настал момент прощания.

Обычно с клиентами я расхожусь легко и просто – если я им потребуюсь, они меня вспомнят быстро. Я даже до трёх не успею досчитать

Но тут … он рассчитался со мной сполна. Даже процент сверху приплатил. Как премию. И даже мы с ним «выкушали» бутылочку омского травника. Под закусь и весенние трели соловьёв

И вот, когда я уже был готов пожать ему руку и сказать дежурное: «Будет нужда – звоните», он полез к себе в сумку и достал оттуда несколько потрёпанных тетрадок в 96 листов. Такие, старенького образца. Можно сказать, советского. Протягивает мне и говорит.

– Слушай, Михалыч. У меня к тебе есть просьба. Тут мой дневник. Не перебивай… Да, это мой дневник. И, да, я хочу, чтоб ты его прочитал. Пока читаешь – поправь ошибки, если не влом. И очень прошу – опубликуй. Но, только тогда, когда я дам команду. Но читать будешь, когда останешься один. Считай, это мой маленький каприз.

Несколько месяцев назад я получил от него письмо, где я получил «добро» на публикацию. Я, как смог, исправил ошибки, и добавил заглавия. После – исполнил своё обещание.

Но, о письме (и не только) позже. А раз так, прошу любить и жаловать. То, что вы прочтёте – первая половина его дневников. Условно её можно назвать OPUS DOCTRINI (занятия учением).

Те, кому эта тематика не интересна – просто закройте книжку. Так вы сбережёте нервы и себе, и мне.

А те, кто решился продолжить, приятного чтения.

Если сон разума порождает чудовищ,

то, получается, что сон чудовищ порождает разум.

Парадокс Гойя

Приветствую тебя человек, отважившийся читать дневник самого бездарного литератора на земле. То есть – меня. Моё имя вряд ли что тебе скажет, сам я уже давно откликаюсь на иное, но для тебя я буду Сергеем. Итак, приятно познакомиться.

Пожалуйста, не падай в обморок, не устраивай сцен и не закатывай глаза, в желании устроить сцену. Заверяю – я не спятил, не живу иллюзиями, и, тем более, не клиент наркослужб. Скажу просто: я – тот, кого в обыденном сознании ассоциируют с глупой кличкой «некромант». Или, как мы сами говорим о себе, я – живущий-в-двух-мирах.

Почему я хочу, чтоб ты, читатель прочитал мой дневник? Хороший вопрос. Даже я был в некотором замешательстве, прежде чем сумел внятно и чётко сформулировать ответ на него.

Во-первых, я хочу выговориться. Пусть на бумаге. Но! Выговориться. У меня накопилось много и на душе, и, тем паче, на языке (читай, на кончике пера). Тем более, приобретя окончательно статус "живущего-в-двух-мирах", я уже не смогу ничего рассказать о процессе моего становления.

Во-вторых, быть таким – не проклятие. Мной движет желание рассказать о том, какие мы на самом деле. О том, что мы не поклоняемся врагу рода человеческого, не совершаем кровавых жертвоприношений (хотя ради справедливости обязан признать, что в некоторых ритуалах используем кровь, и даже иногда – человеческую). Но, мы не убиваем людей ради жертвоприношений и во исполнение ритуалов. Мы другие. Да, кстати, вы в курсе, что Данте, Лавкрафт, Филипс и много ещё каких исторических личностей были членами нашего братства? Нет? Ну, что ж, вас ждут сюрпризы

И, в-третьих, расценивайте эти записи, как мои личные дневниковые, так и расшифровку аудиозаписей лекций и бесед с моим учителем, как вводную беседу и экскурсию по миру живущих-в-двух-мирах. Поверьте, без этого понять то, что вам предстоит прочесть далее будет сложно.

Кстати… А впрочем…. Grata in hunc mundum, et alios [1] Добро пожаловать в этот мир и в мир иной (лат.)

31 мая-01 июня 2009 года

Итак, мне сегодня стукнуло двадцать семь лет. Странный возраст, странные ощущения. Странно всё! Я сижу один и смотрю в окно. На столе у меня бутылка сухаря и пять фужеров. Почему? Да, всё просто…

Я родился в обычной, но замечательной семье. У меня были мама, папа и бабушка по маминой линии. Папиных родителей я не знал. Просто мой папа, мой родной, дорогой, любимый папочка, был сиротой. И, видимо, поэтому он так ценил семью. Пока родители были живы, мы объездили весь Союз: мы видели такие чудеса, от которых захватывало дух. У нас были фантастические праздники, у нас была любовь, у нас было всё. Было… До тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать с половиной лет…

Они ехали домой в маршрутке. Вечером. Холодным зимним вечером из гостей… И вот в эту маршрутку со всей дури, со всего размаха, влетает КамАЗ – самосвал. За рулем, которого сидела мерзкая пьяная свинья!..

От приюта меня спасла бабушка. Но это не спасло её. Не выдержав смерти любимых ею людей, она ушла через год после… так я остался совсем один.

Говорят, мужчины не плачут. Не верьте в это. Всё это враки. Мы плачем, еще как плачем. Как правило, скупо, но горько. Каждая такая слеза прожигает насквозь все, на что попадает. От таких слез даже глаза режет до новых слез. Это тяжело. Это больно. Это рвет душу на лоскуты, а сердце разрывает изнутри на части. И именно тогда, когда ушла моя бабушка, именно в тот день… я решил, что каждый свой день рождения я буду ставить на стол пять бокалов. Один – мне. Три – маме, папе, бабушке. И один тем, кого не знаю из моих родичей, но кого уже не будет рядом со мной…