Надежда Соколова - Деревенская знахарка и заезжий маг

В свете тускло горевшего фонаря, висевшего над дверью хлева, я увидела сомнение на лице Глашки. Увидела и порадовалась, что сейчас поздний вечер, и разглядеть что-то у меня на лице почти невозможно, А потому…

К ступе мы с Васькой шли быстро, вздрагивая от каждого шороха за спиной и непроизвольно прибавляя шаг. Да, боялись. Особенно я. Васька – кот мелкий, затеряется в любом уголке, попробуй его ночью найди. А утром сам домой прибежит. А вот я… Заори Глашка, подними соседей на ноги, и быть мне очередной ведьмой, поднятой на вилы. Потом, конечно, крестьяне раскаялись бы, ожидая кары небесной, постарались задобрить духов. Вот только меня было бы не вернуть…

Очередной ор в ступе, и мы наконец-то летим.

Я выдохнула с облегчением. Вырвались.

– Ну ты, Маринка, – проворчал Васька, – и дура.

– Молчал бы уж, – огрызнулась я. – Кто ж знал, что у него крылья появятся и хвост меховым станет?

– Не меховым, а пушистым!

– Да один фиг. Ненормальным! Не коровьим!

– А мяукал он какого лешего?

– Вот у него и спроси. Вернись и спроси. Потом ответ передашь.

Вот так, лениво переругиваясь, мы и долетели до родной избы.

Я ввалилась в дом, закрыла за собой дверь за защелку и только потом выдохнула с облегчением.

– И где вы оба шлялись все это время? – ворчливо поинтересовался Гришка с лавки.

– Телят на этот свет вытаскивали, – выдала я.

– Угу, с крылышками и шестью копытами, – поддел меня Васька.

Предатель.

При свете магического шара над головой я увидела всю гамму чувств на лице Гришки. И главная там была: за что?!

И я могла его понять. Спокойной, правильный домовой внезапно оказался в услужении дурной ведьмы-попаданки, которая понятия не имеет, как жить в этом мире, действует наобум и старательно напоминает каждый раз о том, что ее надо кормить, и повкусней!

Кстати о домовом и готовке!

– Гриш, а Гриш, – протянула я, плюхаясь на скамью, – сегодня одна ведьма на меня косилась странно, когда узнала, что ты готовишь и убираешь. Смотрела так, будто я ересь какую произнесла. Еще и не поверила, поди. Не знаешь, почему?

– Потому что у нормальных ведьм все делает магия. Или они сами, – отрезал Гришка. – Но я еще жить хочу, и желательно не в подпространстве.

Ах, так вот в чем дело.

– Гриш, ты ж меня покормишь, да? – просительно посмотрела я на домового, еще и ресничками на всякий случай взмахнула.

Гришка скуксился, пробормотал что-то о прожорливой хозяйке, но с лавки встал и отправился к печи.

Минут через пять мы с Васькой уминали рассыпчатую гречневую кашу с молоком и сахаром. Я еще и морсом запивала.

В общем, жизнь вернула свои краски и уже не казалась отвратной.

В таком настроении я и легла спать. Здесь, в новом мире, мне обычно ничего не снилось. Изредка появлялась во сне какая-то галиматья типа лабиринтов, в которых я вот-вот заблужусь, или старых темных чердаков. Но это было только из-за моей отзывчивости. Гришка утверждал, что мне надо меньше дурью маяться и принимать близко к сердцу чужие проблемы. Не сказать, чтобы я действительно остро реагировала на все, однако разреветься из-за тяжелобольного ребенка вполне могла.

Сегодня я спала без снов, проснулась бодрая и первым делом вскочила со своего спального места, чтобы сбегать по делам на двор.

Ну и как выскочила, так и заскочила обратно. С визгом.

Васька с Гришкой, сонные и оттого злые, показали взглядами, что хотят со мной сделать. Судя по ощерившемуся Ваське, ничего хорошего. А вот не надо было на лавке спать, тогда и не слетел бы с нее под мой ор.

– И что опять? – зевая, спросил Гришка.

– Там пауки. Много. Весь двор в пауках!

Гришка покрутил пальцем у виска, подошел к двери. Открыл ее. Закрыл. Посмотрел на меня и спросил:

– Кому ты успела досадить на шабаше?

– Я?!

– Меня там точно не было. Кто-то из ведьм был недоволен твоим поведением там. Кто?

– Понятия не имею, – передернула я плечами и искренне пожелала, – пусть вернутся к пославшей их в троекратном размере. Прямо на постель.

За дверью сразу же раздался жуткий свист. Затем все стихло.

– Дурная ты девка, Маринка, – устало покачал головой Гришка. – Это были вестники. Всего лишь. Они не несли с собой вреда.

Я высказалась. На русском народном. Затем выглянула за дверь и вышла наконец-то во двор.

Настроение после нашествия пауков было боевым. И ела я приготовленный Гришкой завтрак, обдумывая, куда бы слить накопившуюся энергию. Надо, просто необходимо было устроить этакое, ну, не знаю, бой стенка на стенку, полет голышом в ступах. Да что-нибудь!

– Она опять гадость замышляет, – покосился в мою сторону Васька. Он уже доел сметану, щедро наложенную в его блюдце Гришкой, и теперь откровенно скучал.

– Не опять, а снова, – огрызнулась я. – У вас тут каждый день какие-то сюрпризы, а виновата потом я.

– Теленок, – напомнил Васька.

– Пауки, – парировала я. – И вообще, что им всем от меня надо?! Живу себе спокойно, никого не трогаю, даже в деревнях появляюсь исключительно по вызову. Какого лешего они ко мне пристали со своими вестниками и шабашами?!

– Да потому что ты – знахарка, – отрезал Гришка.

– Ведьма.

– Не суть. Ты не должна жить отдельно от людей.

– Правда? – выгнула я бровь. – А как же те ведьмы, которые появились на шабаше с иллюзиями на лицах?

– А они семейные. И живут, наверное, в крупных селеньях. Там и законы другие.

– В общем, ты для всего найдешь оправдание, – сделала я вывод. – Лишь бы мне насолить.

Я встала, потянулась, зевнула… И в дверь постучали.

– Это что за проходной двор? – мои брови встретились на переносице. – Какого фига, а?

– Ты травница, – последовал меланхоличный ответ Гришки. – Иди оденься.

Я окинула себя скептическим взглядом. Длинная широкая ночнушка скрывал все, что можно. Плотная ткань не позволяла никому увидеть даже контуры тела. Так что пофиг на правила хорошего тона, если его не хочет соблюдать неизвестный гость.

Не слушая возмущение Гришки, я дошла до двери, потянула на себя… и встретилась нос к носу с уже знакомым «лекарем». Да что ж такое-то? Он меня преследует, что ли?!

– Виктор Лорнейский, – одетый с иголочки «лекарь» насмешливо оглядел меня с ног до головы, как диковинку какую, – могу я с вами побеседовать?

– Это рано утром? – прищурилась я, не собираясь стыдиться своего вида.

– Десятый час уже.

– И что? Когда проснулась, тогда и утро.

Но нахального гостя я все же впустила в дом. Нельзя не впустить. Травница. Обязана помогать всем и вся, если, конечно, они не угрожают моей жизни. А этот точно не угрожал. Пока, по крайней мере.

– Маринка, – проворчал теперь уже Васька, как только «лекарь» переступил порог.

– Иду, – отмахнулась я от него и повернулась к гостю. – Вам придется подождать несколько минут.