Ева Финова - Отборные женихи

– Кем-кем? – недоуменно бросила Рия, оборачиваясь к Кохту и окидывая его подозрительным взглядом. Вспомнив про исключительно джентльменские манеры алхимиста, сыщица прогнала дурные мысли прочь, подумав: «Может, она это про Ромара? Определенно так!»

– Да этим, как его? – Старушка скривила и без того морщинистое лицо и пощелкала пальцами, демонстрируя свои довольно длинные ногти. – Пузатым, черт его раздери.

В разговор неожиданно вмешался парфюмер, устанавливая рядом с Миктой резной столик под стать ее росту и недоверчиво подсказывая:

– Неужели вы про говорящего с богами, самого Ортибаха?

В ответ беженка лишь активно закивала и, радуясь полученному подарку, любовно его погладила.

– Вот уж не замечал за ним ТАКИХ наклонностей, – проворчал Кохт, возвращаясь к карете и еще активнее творя мебель на все лады, желая поскорее покинуть эту успевшую поднадоесть улицу.

– Да что вы про него-то знаете, мужичье! – воскликнула бабуля, после глянула на стол и опомнилась. – Я хотела сказать, что этот чтит традиции, все дела, а сам как из страны выезжает, так и пускается во все тяжкие. Совмещает приятное с полезным.

– А поточнее? – вцепилась в новую информацию Рия, уводя бабушку в сторону от нагло подслушивающей толпы и спрашивая еле слышно:

– Что ему в Цамте понадобилось, знаете?

Старая улыбнулась, демонстрируя ряд отменных зубов:

– А как же… Чашу он ищет. Утянул кто-то у него, вот и ищет.

– Чашу? – недоуменно уточнила старшая из дочек Дорин. В голове сыщицы шел бурный мыслительный процесс, однако бабушка ее опередила:

– Ту, что с богами говорить позволяет.

– Так он что ли просто артефакт Роксаны, Эсканы или Огуе использует? – вспомнила Рия легенду о трех чашах. О том, как поспорили боги и решили сотворить чаши, чтобы узнать мнение людское.

– А то! Хрыч старый, а гонору-то, гонору.

– А вы откуда это все знаете? – Недоверчиво прищурив свои раскосые глазки, сыщица еще раз критически осмотрела ничем не примечательную старушку, соображая: «”Взглядом не за что зацепиться”, говорят о таких лицах. Можно долго разглядывать, а все равно не запомнишь…»

Из задумчивости Рияну вывел ответ Микты:

– Дык я жена его сбежавшая.

– Ничего не понимаю, – подвела итог Рия, сдаваясь и внимательно слушая дальше.

– Рано тебе понимать, девонька. Иди вон нашего благодетеля охмуряй, не то бабуле твоей пожалуюсь, что отлыниваешь от делов лямурных.

– Так вы что, и меня знаете?

Бабуля протянула руку и притянула Рию ближе, тараторя тихонько, но уверенно:

– Дык чаво ж не знать, Риянка ты. Детективша известная. – Поглядывая все это время ей за спину, она прибавила: – Ну все, управился твой, беги давай. А Макфеевне привет передавай, хорошо она меня скрыла от злыдня моего бывшего, век благодарна ей буду.

Обернувшись к алхимисту, спутница Ионаса на мгновение отвлеклась, а когда посмотрела обратно, ни бабули, ни стола на месте не оказалось. Хоть какую-то ясность внес подошедший Кохт, ответив на растерянно-вопросительный взгляд сыщицы:

– Да магесса она, улетела вместе со столом вон на ту крышу. Знал бы, сколько ей лет, не повелся бы на новость о говорящем.

– То есть? – Мысли сыщицы зашли в тупик. Количество новостей явно превысило предел допустимого.

– А, неважно, – отмахнулся поначалу граф, но потом, увидев ее растерянный взгляд, сжалился и поделился: – Осмотрел я ее магическим зрением, реальный возраст бабули не превышает и сорока пяти лет.

– А такое возможно? – Рия недоуменно уставилась на то место, где стояла Микта.

– Конечно! На ней висит качественная иллюзия или и вовсе морок ведьмовской… вот тут, к сожалению, определить не смог. – Стушевавшись при последних словах, мужчина смолк, тактично дожидаясь ответа Рияны. Но та безмолвствовала, переваривая информацию: «Значит, так. Эту Микту допрошу позже по поводу чаши. Касьяна на каникулах вместе с Хальгусом. Допустим, тут волноваться есть о чем, но сделать все равно ничего не смогу. Поэтому на сегодня остается только охрана приюта и изучение нового постояльца, Алана. Ах да, что-то еще нужно сделать с Кохтом!»

– Может быть, уже уйдем отсюда?

Старшая из сестер Дорин непроизвольно поежилась под изучающим взглядом женщины со скалкой и ее, по всей видимости, трех дочек, обнимающих подаренные стулья, как какую-то плюшевую игрушку.

– Да-да, конечно, – задумчиво произнесла сыщица. Положив руку на подставленный локоть, она произнесла как что-то буднично-обыденное: – Что вы делаете сегодня вечером?

От неожиданности Ионас чуть не поперхнулся собственной слюной. Затем смерил девушку скептическим взглядом – та сохранила невинное лицо, – и нахмурился:

– А с какой целью вы спрашиваете, могу я поинтересоваться?

Пропустив первую часть вопроса мимо ушей, Рияна тем не менее ответила:

– Можете.

– И?

Они уже сворачивали за угол, выходя к Бирюзовому переулку.

– Что? – недоуменно уставившись на него, она вздохнула и разъяснила, как нерадивому ученику академии: – Мой вопрос был первым. Вначале ответите вы, а потом я.

– У меня нет никаких планов на вечер, если вы об этом.

– Замечательно, – ответила Рия, опять уходя в себя. Оба шли по тротуару в сторону Зеленой улицы, знаменитой на всю страну своими цветочными лавками и фруктово-овощными рынками.

– И это весь ваш ответ? – спросил Ионас через некоторое время, не дождавшись продолжения.

– Да, ах да. Вы сказали, что не знаете, где вам теперь проводить время, или что-то в этом роде.

Еще раз вздохнув по утраченной карете, Кохт вспомнил про счет у ростовщика «Марерс и Кº», но решил тактично об этом умолчать, дожидаясь следующих слов Дорин.

– У меня на примете есть одно местечко, в котором мне придется провести некоторое время в целях расследования. Не хотите составить мне компанию?

– Даже не могу понять, чего мне хочется более, согласиться или отказаться, – задумчиво произнес алхимист, загадочно улыбаясь и поглядывая украдкой в сторону Рияны. Но та спокойно шла рядом, не выдавая никакого интереса к его персоне.

«Тут определенно есть какой-то подвох, который интригует еще больше! – думал он, кивая своим мыслям. – Неужели брачная ловушка?»

Он аккуратно взял ее за плечи, тактично останавливая, заглянул в глаза, лучившиеся серьезной решительностью, и уточнил:

– Я согласен, но только при условии, что вы скажете, зачем меня поцеловали.

Моментально смутившись, Рияна отвела взгляд и честно призналась:

– Я думала, это позволит вам перестать думать о принятии сана.

– Вы о предложении Ортибаха?!

– Ну да, вы кивали, и я испугалась.

– Даже если бы я и согласился – что, конечно, вряд ли, – то какой ваш интерес в моей судьбе? – дознавался Ионас, испытывая в глубине души странные, неизвестные чувства.