Кристина Юраш - Влюбить и за борт!

Мы пальнули наугад. А точнее, во все стороны сразу. У меня заложило уши. Я покачнулась, едва устояв на ногах. Сверху донеслось: «Непобедимый» получил пробоину! И идет ко дну!».

– Защищать «Королевскую Надежду»! – кричал охрипший голос. – Перезаряжай орудия.

Я казалась себе такой песчинкой в битве кораблей. Меня трясло. Сначала вместе со всеми при залпе орудий. А потом отдельно мелкой дрожью.

Я … я… просила, чтобы просто свадьба отменилась… Я… не говорила… о пиратах! Я… не виновата… Не виновата… Это просто случайность… Я и подумать… о таком не могла!

Гости ахнули, я обернулась. На нас их тумана наползало что-то огромное, зловещее и черное.

Я сначала не поняла, что это. А потом увидела огромный толстый черный рог, к которому были примотаны скелеты. Глаза скелетов жутко светились в темноте. Зловещими огнями они смотрели из тумана. Старая веревка с петлей раскачивалась. Я отпрянула подальше, поднимая глаза на черные рваные паруса.

– Это же бывший королевский галеон Ратенборна! Тот, который спустили на воду в честь рождения наследника, – послышались крики. – Я служил на нем!

Огромная тень зловеще нависла над нами. Абордажный уродливый крюк процарапал палубу. Послышался скрежет и хруст. Десятки крюков сковали два корабля вместе. «Рубите веревки!», – хрипло кричали с нашего корабля. «На абордаж!», – кричали с пиратского корабля. «Готовьтесь защищать корабль!» – крик захлебывался в грохоте доспехов стражи и беспорядочной пальбе.

Я подняла глаза вверх. Крик комом застрял в горле.

Мои глаза смотрели на серебристые буквы, написанные на борту корабля. Буквы расплывались в клубах тумана. В голове пронесись собственные слова: «Хоть бы я, Крессида, смогла сорвать эту свадьбу!». Как же я могла такое сказать!

Пиратский корабль назывался: «Крессида».

Как это возможно? Первые имена принцесс запрещено давать даже дочкам придворных! Я знала, что по праву одна ношу это имя! И чтобы в мою честь называли пиратские корабли? Это… это… невозможно!

Меня теснила стража. Она встала вооруженным кольцом вокруг нас с принцем. Точно такое же кольцо стояло вокруг королевских семей.

По звукам я поняла, что завязалась драка. Принц Семнадцатый тоже мужественно сражался. Он грозно расшвыривал врагов. Звенел мечом и рубил головы. Но только взглядом из-за плеча стражника.

Все смешалось в неразборчивый ком. Крики, пальба, лязги, вопли, ругань. Я съежилась, закрыла уши и зажмурилась.

Когда я открыла глаза, стража была уже мертва. Они лежали возле моих ног. Бледный церемониймейстер прикрывался книгой.

Принц продолжал сражаться взглядом с пиратами. Он грозно нахмурил брови. Видимо, побеждал.

Бледные гости сидели на своих местах. И дрожали. Вокруг них стояло кольцо жутких вооруженных оборванцев.

Я никогда не видела живых пиратов. И они показались мне мерзкими, отвратительными и противными.

Позади меня стоял грязный оборванец с кривым мечом. Он свернул потрескавшиеся черные губы в трубочку.

– Какая аппетитная булочка! Какой сладкий пирожочек! Так бы и съел! – противным сладким голосом выдал пират. И присвистнул.

– Не смотрите на меня так, – сглотнула я, вспоминая, что пираты делают с девственницами. Букет в моих руках трясся, осыпаясь под ноги лепестками.

– Ты здесь причем, дура? Я про принца! – рявкнул пират, оскаливаясь в жуткой улыбке. У него из пасти торчали два острых клыка. Он облизал потрескавшиеся черные губы и ухмыльнулся принцу.

– Я могу отойти подальше, – нервно закивала я. – Чтобы вам было удобней на него смотреть! Простите, что загораживаю вам вид…

Сердце дрожало в груди. Все внутри тряслось от ужаса. Мне страшно было поднять глаза. «Это ты накликала беду!», – укоряла я себя.

– Королевская семья в сборе. А меня не пригласили! – послышался голос. Он был до ужаса низким и хриплым. У меня затряслись поджилки.

Воображение нарисовало жуткое создание. Бородатое. Без одного глаза. С деревянной ногой. Крюком вместо руки.

Я подняла глаза на трясущихся гостей.

– Мы не позволим нас ограбить! – у мужественного принца был последователь. Разодетый юноша встал, гордо сжав кулаки.

Мне показалось, что где-то был орден рыцарей «Грозного взгляда». Они тренировали грозный взгляд перед зеркалом. И играли в гляделки с врагом. Они умели одним прищуром раскидывать противников. Презирать их. И спасать мир.

– Все. Грабить не будем. Нам не разрешили, – прохрипел голос так, что у меня сердце зашлось. Я старалась не смотреть в ту сторону. Пираты смеялись. Смеялся и этот хриплый голос.

Хриплый смех заставил меня вздрогнуть и затрястись. Только не это! Только не пираты!

– Вы нарушили водные границы нашей страны! – послышался истеричный старческий голос.

– В следующий раз ставьте на море забор! – снова произнес этот жуткий голос. От этого голоса внутри все перевернулось. – Чтобы я знал.

Мне казалось, что этот голос будет снится мне в кошмарах.

– Вы… вы… сорвали королевскую свадьбу! – сипло произнес кто-то из гостей. – Вам это с рук не сойдет!

– Хочешь, чтобы я принес извинения? – прохрипел страшный голос. Толпа ахнула. Я в ужасе подняла глаза.

Первое, что я увидела – направленный на гостей длинный пистолет.

– Как глубоко ты хочешь, чтобы я извинился? – послышался хриплый голос. На пистолете серебром было написано: «Извинения». – Кто готов принять извинения?

Я видела темные волосы, прикрывающие лицо. Огромная фигура стояла напротив бледной толпы. Ветер поднял драный плащ и темную волнистую прядь волос. Обнажился хищный профиль и черные, густые нахмуренные брови.

Улыбка дрогнула на губах пирата. Рука выхватила золотой кубок из рук перепуганного старого графа Розенваля. Одним залпом пират осушил кубок и бросил под ноги. По его подбородку текло алое вино. От этого улыбка стала еще более жуткой и зловещей.

– Красиво, – хрипло произнес пират, подходя к молодой жене старого графа.

Он положил руку на ее горло. Его пальцы перебирали сверкающие бриллианты. Молодая графиня Розенваль смотрела, словно зачарованная. Ее губы приоткрылись. Словно она что-то хочет сказать. Но красавица не проронила ни звука.

Черные перчатки жадно перебирали бриллианты на ее шее. Было в этом жесте что-то странное. Я поймала себя на мысли, что боюсь вдохнуть и пошевелиться. А внутри что-то перевернулось.

– Тебе не идут бриллианты, – качнул головой пират. Он не сводил взгляда с бледного изумленного лица красавицы.

Мне показалось, или она тянулась к нему. Хотя, может, он тянул ее за ожерелье? Одним рывком черная рука сорвала с нее фамильные бриллианты.

– Ай! – всхлипнула красавица, прижимая руку к опустевшей шее. Я отвернулась.