Наталья Русинова - Terra Mirus. Тебе не кажется

– Туда, – одними губами сказал он, махнув рукой вправо. Подростки осторожно перелезли через два здоровенных поваленных бурей ствола, прошли сквозь низенькое и пышноигольчатое еловое семейство и выбрались на небольшую полянку. Внизу, в овраге, уже начинались болота.

Здесь было пусто и спокойно. Только обломанные сучья с ближайших деревьев, валяющиеся по траве, указывали на недавнюю заварушку. Будто кто-то падал с неба, цепляясь за них, и не мог удержаться.

– Какого лысого пня? – озадаченно прошептал Индра, оглядываясь вокруг. – Я же сюда упал вместе с сумкой. Где она?

Алиса тоже замерла. На душе стало тревожно.

– Может, белобрысые забрали?

– Исключено, – сокол покачал головой. – Вещи заговорены от их магии, они бы просто ничего не увидели. Да и следов вокруг нет. Уж следы я всегда и везде почую, кто бы тут ни был…

И вдруг резко замер, как еще одна маленькая осинка посреди поляны. Затем оглянулся, прижал палец к губам и едва уловимым движением показал на кусты за своей спиной. После сделал два шага в сторону и заговорил громким и подозрительно ласковым голосом.

– Алиса, я в овраг полезу, хорошо? Надо там все осмотреть, – каждое слово было отчетливым и членораздельным, чтобы понял даже глухой или глупый. – Жди меня здесь.

Он действительно пошел к спуску в овраг, но буквально на его краю вдруг остановился – и совершенно бесшумно заскользил вдоль кромки, поросшей старой, пожухлой травой.

Сокол возвращается по дуге, и путь его лежит прямо к кустам, которые до этого были за его спиной, поняла девочка. Она тут же демонстративно отвернулась и стала насвистывать мелодию гимна, прославляющего Великих. Выходило ужасно, ни в такт, ни в лад, зато громко и от души. Даже птицы в вышине притихли, изумляясь новоявленному таланту.

Кто бы ни был здесь еще – все его внимание сейчас было обращено на самого шумного из пришедших.

Индра практически вплотную подобрался к кустам и замер, сгорбившись, будто к чему-то готовясь. А затем развернулся, как пружина, и прыгнул, ныряя в густые заросли.

Раздался визг, перешедший через пару секунд в непонятное кваканье. Сокол выпрямился, держа за шкирку съежившееся человекоподобное существо в зелено-коричневых тряпках. Ростом оно едва доставало ему до колена.

– Надо было раньше сообразить, – произнес он совсем другим, непривычно жестким голосом, и встряхнул пойманную добычу. – А ну, говори, куда ты дела мои вещи, дрянь, пока я тебя по частям на амулеты для наших девок не пустил! Когти на приворотное зелье, зубы – на отворотное!

– Ыыыыыыы, – захныкало существо. Из-под всклокоченных серых волос показались длинный нос, похожий на сучок, и круглые совиные глаза.

– Это кто? – одними губами прошептала девочка, онемев от неожиданности и ужаса.

– Это? – Индра поднял непонятное чудище повыше, демонстрируя во всей красе. – Это, Алиса, мокруха, в вашем мире – кикимора, нечистый болотный дух. Живут в лесах, но поближе к людям, промышляют мелким воровством еды и побрякушек. Удивительно, как она уцелела при белобрысых-то? Небось, шпионишь на них, гадюка?

И он встряхнул кикимору еще раз.

– Не шпионю! – вдруг заверещала та, хватаясь за держащую ее руку. – Я их ненавижу! Прячусь в лесу, потому что возле людей житья никакого нет, поймают и сожгут, ыыыы! И сумку я не воровала, специально припрятала, знала, что ты придешь за ней, и тогда бы отдала! А ты сразу ловить и драться, ууууу! Злой сокол, злой!

– А ну цыц! – рявкнул Индра. – И лапы свои убери, еще раз до меня дотронешься – в можжевельник головой засуну! Где сумка моя?

– Неподалеку, за водохранилищем! Одна нога здесь, другая там, все принесу! – залопотала нечисть, складывая тонкие руки, и впрямь похожие на паучьи лапки, в молитвенном жесте. – Отпусти, я клянусь, правду говорю!

– Смотри мне, – процедил сокол, разжимая пальцы. Мокруха с громким шмяком и ойканьем упала назад в кусты. – Обманешь – поймаю все равно, только вырву язык, чтобы не врал, и засуну в…

– Индра! – ахнула Алиса, не дав ему закончить. Знакомый добрый парень вдруг стал совершенно чужим и противным, и ей это не понравилось. – Зачем ты так? Если не веришь – давай сами с ней сходим и заберем твои вещи. Вдруг и вправду для тебя припрятала? Великие-то не найдут. А их ищейки? Это такие твари, что жуть берет, я один раз видела, когда в нашей школе запрещенные книги искали. Нюх во много раз сильнее собачьего. Магию вашу не почуют, ну а как насчет запаха кожи, ткани, или из чего там сумка сделана?

По изумленному лицу Индры девочка поняла, что этот вариант даже в голову ему не пришел. Эх, разведчики, ну прямо как в кино! На какой-нибудь мелочи да проколются обязательно.

Мокруха вышла из елок, хромая и почесывая поцарапанный нос. Вблизи она оказалась симпатичнее: нормальный рот, обычные, разве что кругловатые и желтоватые глаза, уши с острыми кончиками, серые взлохмаченные волосы. А что нос похож на коряжку – невелика беда. У Егорова из Алисиного класса нос вообще был огромной картошкой, и, на ее взгляд, длинноватый сучок смотрелся куда милее.

– Истинную правду говоришь, девочка, – закивала она. – Мне чужое ни к чему, и ищейки, прочесывающие мой лес, тоже даром не сдались, от них чем дальше, тем лучше. Я спрятала, я и отдам.

– Вот отдашь, да я проверю, все ли на месте, тогда и поверим тебе, – буркнул сокол, тоже выходя из-за кустов. – Веди нас, и не вздумай сбежать своими тайными тропами, знаю я ваше племя, все равно догоню потом.

Кикимора с обидой посмотрела на пугающего иномирца и махнула рукой. Затем подошла ближе к менее опасной девочке и протянула для приветствия замурзанную лапку. Кстати, вблизи она тоже оказалась не паучья, а почти человеческая, только с четырьмя пальцами, каждый из которых украшал коготок.

– Тебя Алиса зовут? А я Марыся, можно Маря. Я тебя видела два месяца назад, вы деревья садили с другими детьми у водохранилища городского.

– Приятно познакомиться, Маря, – девочка тут же протянула руку в ответ. – Садили, ага. Тридцать рябин и столько же березок. Интересно, прижились?

– Часть болеет, хотя я старалась их подлечить, – кикимора со вздохом понурила лохматую голову. – Те, которые подальше от воды посадили, выжили. А которые еще и полили потом водой из озера, тем сильно поплохело. Нехорошая эта вода, нашему брату из числа малых лесных народцев рядом даже находиться тяжко.

– Что ты знаешь об этой воде? – спросил Индра, наблюдавший за разговором. – Чем она отравлена?

Марыся с опаской взглянула на него, сморщив длинный нос, но все же ответила.

– Она не отравлена, сокол. Но для нас ядовита. А для людей… Физически она их здоровье никак не портит, если ты об этом. В остальном проще показать, сами все поймете. Но тебе нужно обернуть нос и рот какой-то тканью, сегодня на озере жарко, испарения от воды тоже будут губительны.