Марианна Красовская - Злодей ее романа

– Откат у него! – бесновалась Сашка. – Ситуацией воспользовался! ОН воспользовался, поглядите-ка! И сам не воспользовался, и другим не дал!

Сейчас было даже обиднее, чем с рубашкой. От нее отказались как от женщины. Отвергли. Да еще прощенья попросили и обещали больше так не делать. Импотентом он явно не был – все, что надо, функционировало исправно. Это она успела понять. Тогда почему? Неужели… не понравилось?

– Ничего, сейчас не понравилось, в следующий раз понравится,– злобно сказала Сашка, застегивая шорты. – В следующий раз будет как я хочу. В следующий раз Я воспользуюсь ситуацией. И будь уверен, дорогой мой, не отступлю.

На кресле обнаружилась футболка Кощея. Девушка схватила ее, понюхала и не удержалась, надела. Взмахнула рукой – все бумаги на полу мгновенно вспыхнули и осыпались пеплом. Прошлась пылесосом по комнате, удовлетворенно кивнула и пошла в комнату к Вике.

Конечно, Вики в комнате не оказалось. Конечно, комната была заперта. Но злая Сашка просто рванула дверь, вырвав замок. У Вики было на редкость чисто – видно, домовые постарались. Сашка уселась на кресло и принялась ждать подругу. Ближе к полуночи от дверей раздались матюги – русалка вернулась.

– Сашка? – изумленно спросила Вика. – А ты чего такая?

Сашка только пожала плечами.

– Это чего, футболка Кощея? – вытаращила глаза русалка. – Ты, мать, совсем рехнулась? Уже вещи воруешь? Хоть не из грязного белья?

– Я ее лично с Кощея сняла, – отрезала Сашка.

Вика открывала и закрывала рот, как рыба, не зная, что и спросить. Ну Сашка, ну тихоня!

– А он чего? – наконец выдавила она.

– А он сбежал, – холодно ответила Сашка. – Не надо вопросов. Гони свое зелье. На сон наведенный.

– Завтра только, – растерянно ответила Вика. – Сегодня-то уж не напоить его.

– Завтра так завтра, – покладисто согласилась девушка, разминая пальцы. – Подождем.

– Са-а-аш, ты только в футболке этой к людям не выходи, – посоветовала русалка. – Брат тебя убьет.

– Ладно, – кивнула Саша. – Я в ней теперь спать буду. Это мой трофей.

И ушла. И спалось ей в эту ночь просто замечательно.

А Вика долго еще смотрела в пустоту, пытаясь понять, как вообще у Сашки могло что-то получиться с Кощеем. КАК она это сделала? А ведь у нее и губы опухшие. Неужели целовались? Да судя по футболке, дело куда дальше зашло. Значит, сбежал Кощей. А Сашка рвет и мечет. А почему он сбежал? В отличие от Сашки, спалось русалке прескверно. И давать подруге зелье почему-то стало очень страшно.

Рано утром – пока жара не захватила мир вокруг – Кощей вышел на пробежку. Раз решил в форму возвращаться, значит нечего тянуть. А с бойцами пробежаться сам Бог велел. Пусть на него поглядят, да боевой дух, глядишь, поднимется. Ну и вообще… нужно быть ближе к народу. Особенно к одной светловолосой девушке, конечно.

Бойцы выглядели… помято. Примерно треть все еще отходила от полосы препятствий. В синяках, в фиксирующих повязках, в лангетах. Черномор в полосатой майке и шортах что-то говорил. Кощей встал в переднем ряду, одетый как все – в одни шорты и кроссовки. Парни тоже не отличались обилием одежды. Сашка, стоящая через три человека от него, была в белой полупрозрачной футболке, под ней – черный спортивный топик. Волосы заделаны в какую-то дульку.

Кощею очень хотелось ей объяснить, что надевать короткие трикотажные шортики в компанию вечно озабоченных оборотней не самая хорошая идея, но немного поразмыслив, он решил воздержаться от нотаций. Она ему не сестра и не жена, пусть брат ее мораль блюдет.

– Убогие направо! – скомандовал Черномор. – За Игнатом бегом марш на малый круг.

Инвалиды, хромая, порысили в поле.

– Трусы на разминку становись!

Кощей стойко вынес получасовую разминку.

– На полигон бегом марш! – рявкнул Черномор.

И сам побежал впереди.

Бежать было несложно. Все-таки физическая форма у Кощея была не в пример лучше, чем у молодежи. Да и само тело было скроено чуть иначе – не коснулись его сотни лет естественного отбора. Пожалуй, он, да еще Черномор, да еще с десяток престарелых вампиров, да может быть еще пара десятков древних были слеплены по старым меркам. Сильнее их в мире не было. Оттого и был уверен в себе на полосе. Кощей старался бежать в толпе. Впереди всех, отставая на пару метров от Черномора, легко мчалась миниатюрная японская девица, за ней пара самых молодых оборотней. Кицунэ была вынослива и легка, а молодые просто неопытные. Остальные старались экономить силы. На третьем километре с лиц бойцов исчезли улыбки, прекратились разговоры. На пятом толпа растянулась. Кощей заметил, что Сашка почти выбилась из сил. Неудивительно – во-первых, она женщина, во-вторых – силы после колдовства не восстановились еще.

– Александра, отстаешь, – бодро крикнул Кощей и, схватив ее за одну руку, а какого-то выдохшегося паренька за другую, потащил их за собой как на буксире.

Александра вяло материлась, перебирая ногами. Добежали одними из первых, вместе с японкой и еще несколькими бегунами. Тяжело дыша, Александра упала на землю, из глаз катились слезы, легкие горели огнем, хотелось сдохнуть. Но жестокий Черномор не разрешил валяться на земле, заставил подняться и махать руками и ногами.

– Девочку на неделю освободи от занятий, – вполголоса сказал Кощей Черномору. – У нее был выброс силы, ей надо восстанавливаться.

– Понял, – коротко ответил Чернов.

У Сашки даже злиться сил не было. Знал ведь, но все равно тащил! До завтрака оставалось два часа. Нормальные люди поплелись досыпать, а Сашка поковыляла к русалочьему озеру.

– Девочки, спасайте, – взмолилась она. – Помираю!

Русалки Сашку нежно любили, как любили всех рукодельниц. Она плела им косы, дарила бусы, приносила пряжу и учила вязать браслеты. Русалки в свою очередь иногда делились с ней целебными водорослями – сами выращивали, помогали с нитками, да и просто болтали. Вот и сейчас озерные девы затянули Сашку в воду, обмазали какой-то вонючей кашей, вымыли ей голову, размяли тело. Сашка даже немного задремала. Как заново родилась! Волосы сияют, кожа нежная, бархатистая, в теле легкость, в голове звенящая пустота.

– Скажите мне, девочки, как Кощея приворожить? – спросила на удачу Сашка.

– Ко-о-о-още-е-е-е-я? – протянула черноволосая Марьямь. – А зачем тебе этот старый пень?

Сашка уселась на камень, задумчиво поболтала рукой в чистой воде, отгоняя головастиков.

– Сама не знаю, – призналась девушка. – Только как вижу его, здесь – в груди – тепло. А когда не вижу, словно пусто и холодно. Мимо проходит – огнем опаляет. Взглянет черными своими глазами, коленки дрожат. А как целует, голова кругом, себя не помню.

– Александра, ты влюбилась, – констатировала Галла, пухленькая русалка-плакунья.