Виктория Ом - Замуж за коня

Мы с конём переглянулись говорящими взглядами: «Искра? – как бы спрашивал мы друг друга. – Да нет же».

– Тебе привиделось. Меня привлекают люди. Без обид, – сказала я, прервав паузу.

– Какие обиды. Меня люди привлекают, если только они способны почесать мне спинку, не задавая лишних вопросов и не заглядывая под круп.

Жаннет засмеялась, углядев что-то для себя смешное в том, что больные извращенцы пялятся на достоинство коня, который и в суд может подать за такое. Я пришпилила мачеху укоризненным взглядом, немного охладив её.

– Не все люди способны понять разумных животных и принять их потребности и границы, – прокомментировал папа, сглаживая атмосферу.

– Но животные в одежде выглядят очень мило, словно дети, – сказала Жаннет, хихикая.

– Разумные животные вынуждены на-а-о-одевать одежду, чтобы не смущаться в присутствии людей, которые пялятся на наши интимные места. Даже если делают вид, что не пялятся, вы всё равно пялитесь, – с недовольством произнёс Марсель, не сводя пристального взгляда с Жаннет. Та чуть не поперхнулась соком, но всё (к несчастью) обошлось.

– Если бы не вызывающее поведение людей, мы бы, разумные животные, не одевали одежду.

– Люди заставляют животных одеваться, потому что сами зажатые и закомплексованные, – процитировала я свою горничную-гномиху, которую не устраивало требование Жаннет брить лицо. Мачеха с первого дня пугалась этой маленькой бородатой женщины, которая не стыдилась своих отличительных от людей черт. – Мужчины и так друг с другом соревнуются: у кого хм… достоинства лучше, а тут ещё и своё превосходство над разумными животными докажи. Что? Это правда. Бэтти так сказала!

– Не оправдывайся, – процедил раскрасневшийся отец, чего не смогли скрыть его пышные усы.

– Тебе-то что переживать, по словам Жаннет никакой конь с тобой не сравниться.

– Глор-рия! – рассвирепел отец. Опять.

– Не я выбирала такую мачеху. И уж тем более не мечтала быть в курсе того, что происходит в вашей спальне. Я переехала в другое крыло, но у Жаннет странное понимание о том, какие темы можно обсуждать с падчерицей.

– Я хотела, чтобы мы подружились. И всего-то! А девочки всегда обсуждают мальчиков, – пропищала в свою защиту Жаннет, похлопав глазками в сторону папы. Будто поднявшийся ветерок от её опахал смог бы потушить ту ярость, которая разгорелась в нём.

– Но не когда твой «мальчик» – мой отец!

Громкое фырканье прервало нашу перепалку, напомнив про гостя.

– Простите, овёс в нос попал, – извинился конь. – У вас очень милая семья, сэр Миллер.

– А у вас есть семья? – ухватилась Жаннет за опасную тему.

– Нет. Лошади не так долго живут, как люди.

– Печально слышать. Тогда возьмите Глорию! – не растерялась мачеха.

– Взять? Куда?

– В жёны! Она проживёт долго, если будете её кормить.

– Да тебе надо на базаре кур да свиней продавать, – не промолчала я.

– Глор-рия.

– Па-ап. Твоя жена сошла с ума, прошу тебя, отсядь от неё.

– Жаннет дело говорит.

– О боги, это заразно! Не слушайте их, сэр Вингельдерский.

– Обычно руки и сердце просят у отца, а не отец предлагает, – смутился Марсель.

– А у меня нет выбора, в Остловке она отвергла все доступные варианты. Осталось пса с почтамта упросить взять её в жёны, – на полном серьёзе ответил папа.

Я потеряла дар речи. Последний раз такое со мной случилось в день смерти мамы – слишком неожиданное событие, которое глубоко шокировало меня.

– Я дам за неё хорошее преданное: мешок золота. И три мешка овса, – накинул сверху отец, понимая потребности потенциального купца.

– Уф-р-р, – выдал гость, покосившись в мою сторону.

А я остолбенела, увидев неподдельный интерес в его взгляде.

– Что скажете? – не выдержала Жаннет.

– Умеете уговаривать. Так и быть, возьму вашу дочь в жёны.

– Ч-что?.. Что вы сказали? – выдавила я. – Сэр Вингельдерский, вы не обязаны им подыгрывать.

– Я никому не подыгрываю.

– Но почему? – столовые приборы выпали из внезапно ослабших рук и упали, противно звякнув о тарелку с недоеденным завтраком.

– Потому что вы первая женщина, которая запомнила и выговорила мою фамилию.

– Это шутка? – От лица отхлынула кровь. Корсет внезапно стал туже обычного.

– Нет.

– Кхм… простите. Что-то мне не хорошо, – обронила я и встала из-за стола, но стоило сделать шаг, как залитая солнечным светом столовая провалилась в кромешную тьму.

– Леди Глория, – суровым тоном позвала меня Бетти. – Вы упали в обморок?

– Упала, – подтвердила я, переведя взгляд с яркого балдахина на гномиху. К виду бородатой женщины я уже привыкла, но многие, особенно Жаннет, вздрагивали при её появлении в непосредственной близости.

– К чему было ваше представление с обмороком? Не нашли, что ответить леди Жаннет?

– Это не представление. Ты сегодня перестаралась с корсетом, – заявила я, нежась в мягкой постельке, куда меня перенесли слуги. Хотя Жаннет настаивала на том, чтобы меня не трогали до приезда врача, а то вдруг я сломала себе что-то, а при переноске усугубят травму. Хорошо, что воспитание не позволило папе согласиться с предложением мачехи. Так я оказалась в своей комнате, а Бетти помогла избавиться от удушающего корсета.

– Я сильная, но не настолько, – проворчала гномиха, подбоченившись. – А вам пора задуматься о своём питании, если не хотите, чтобы жених передумал у алтаря.

– Жених?

– Да вы крепко приложились головой об пол, я смотрю, – нахмурилась Бетти, выражая так своё беспокойство.

– Конь! – подскочила я на кровати, вспомнив, что кошмар за завтраком мне не привиделся.

– Я понимаю, когда в личные горничные берут стахолюдку, но коня в мужья – не перемудрили ли вы в своём стремлении насолить мачехе?

– Ты же говорила, что среди своих ты красавица, – припомнила я слова Бетти, бросившись искать халат, чтобы накинуть его поверх сорочки.

– Кр-расавица, – с гордостью подтвердила гномиха, пригладив толстой ладошкой густую рыжую бороду. – А вы в таком виде куда собрались? – спохватилась она, когда я вылетела из комнаты, толком не запахнув на себе полы халата.

– Поймать отца, пока он не ушёл на работу! – бросила, не оглядываясь.

– Погодите! – побежала она за мной, но короткие ножки и грузное тело не были созданы для этого. – Да, шмель с вами! – выдохнула она, резко остановившись, и махнула рукой. – За беготню мне не доплачивают, а домашних слуг ваше бельё не напугает, – пропыхтела она вслух.

– Папа, погоди! Мне надо с тобой поговорить! – крикнула я, заметив отца в холле, готового уйти на службу.

– Глория, что за вид?

– Отойдём? – коротко спросила, плотнее запахивая на себе халат – а то откажет в разговоре из-за отсутствия корсета и платья. Можно подумать, что он никогда не видел женщину в сорочке. Жаннет же каждую неделю покупает себе новую с дорогой отделкой из нежных кружев, чтобы уберечь свою кожу от раздражения. Жаль, дорогая сорочка не способна обезопасить меня от раздражения, которое вызывала сама мачеха с первой секунды нашего знакомства.