Наталья Филимонова - У нас под крылом – солнце

– Мы в любом случае будем тобой гордиться, – решительно вмешалась тиссе Тория. – Что бы ты ни решила!

Тисс Тристобаль серьезно кивнул.

– Так, – дядя Джемайя решительно встал, уперевшись в стол руками. – Я предлагаю пока отложить этот разговор. Мы поговорим об этом завтра. Может, быть завтра… что-то да изменится.

*

– У меня тетка была, – сестры Виленто сидели на кровати Ады в ее комнате, но Ада отвернулась и смотрела в окно. – Там. Ночная ведьма.

На мгновение Иде показалось, что сестра заговаривается, но уже спустя секунду она поняла, что Ада имела в виду.

– Героиня… я ее почти не помню, мала́я была. Помню, гордилась тетей-героиней. Ей все гордились. Они ведь, “ночные ведьмы”, наши края освобождали, знаешь? И Кубань, и Дон, а там до Берлина дошли. Обычные девчонки наши, а как их боялись! Она всю войну прошла, сотни вылетов. Другие потом, кто выжил, возвращались к обычной жизни, кто куда. А она и была летчицей, инструктором. В мирное время уже разбилась. И замуж не успела выйти, жених-то был. Карточка у меня оставалась одна с тетей Галой, сидит она в этом своем самолетике игрушечном, улыбается. Красивая была… я по малолетству-то завидовала даже. Как же, героиня, летчица, красавица. А я коров дою. Только сестрица ее, матушка моя, тоже коров доила да огород копала. Зато мамка замуж вышла, детей родила и дожила до девяноста лет. Знаешь, оно с годами жизнь-то ценить начинаешь… хоть какую ни на есть. Какие б ни были годы – а все мои, никому б не отдала.

– Ты боишься? – тихо спросила Ида.

– А то. Знаю, шо дирижабли эти их, магия тут ще, а вот… не хочу я. Как тетка Гала.

Ида вздохнула.

– Ты же слышала – никто заставлять не будет. Расстроятся… ну, что ж делать. Не твое же это явно.

– Не мое, – закивала Ада.

*

А утро наступило куда раньше, чем кто-нибудь мог бы предположить. Крита, оставшаяся при девочках горничной, энергично трясла ее за плечо.

– Тиссе Ада! Тиссе Ада! Просыпайтесь же! Ну же! Вставайте!

– Что..? – Ада приподняла голову, сонно моргая.

– Вставайте! Тисс Аганти велел вас непременно разбудить. Он просил, чтобы вы оделись для прогулки, и поскорее. И еще – накинуть что потеплее.

– Темно же еще! – за окном едва начало светать. И Ада возмутилась было – а потом вдруг вспомнила, сколько лет вставала на первых петухах. Разленилась ты, баба Зина, мысленно усмехнулась она самой себе. – Ох… ладно. Иду разбудили уже?

– А… тисс Аганти велел только вас, – растерялась Крита.

– Еще чего не хватало! – рассердилась Ада. – Живо иди буди ее!

Что бы там ни задумал этот дядюшка – уговаривать ее, что ли, будет? – моральная поддержка ей не помешает.

*

Увидев двух сонных племянниц вместо одной, дядюшка нисколько не удивился, только усмехнулся добродушно.

– Долго же вы собираетесь! Едва не пропустили самое главное! Солнце того и гляди встанет.

Поманив девочек за собой, дядя широким шагом направился к выходу из дома, а затем к воротам – и дальше, только почему-то сразу свернул с широкой автомобильной дороги из особняка. Ида и Ада едва поспевали за ним – пришлось даже проснуться от быстрой ходьбы – однако вопросов не задавали: берегли дыхание. В кофтах, накинутых поверх прогулочных платьев, им быстро стало жарко. Впрочем, довольно скоро дядя остановился – на широкой и ровной, как стол, площадке, от которой вела широкая утрамбованная полоса. А на площадке стоял – самолет. Какой-то совсем несерьезный на вид, будто из фанеры и палок сделанный. Нижнее округлое по краю крыло – над самыми шасси, верхнее – выше мест для пилота и штурмана, скрещенные планки между ними.

Заметив, как Ада оцепенела вдруг, Ида сжала ее руку.

– Он такой же, – только и шепнула та, – точно, как у тети Галы…

И Ида тотчас вспомнила: верно, очень похожие самолеты она видела на фотографиях и в фильмах про войну. Кукурузники, или как их?.. И впрямь – как игрушка.

– Повезло вам, – тем временем, как обычно, широко улыбаясь, громогласно объявил дядя Джемайя. – Этот у меня “семейный”, я в нем приспособился жену с сынишкой катать, даже ремни на штурманском месте перетянул. Вы худенькие у нас, поместитесь. Ну – залезайте, племяшки!

Честно говоря, Ида ожидала, что сестра сейчас закатит истерику. Или просто наотрез откажется. Но та неожиданно сделала шаг вперед, и другой – медленно-медленно, будто преодолевая сопротивление. В какой-то прострации она подошла совсем близко, и даже не пискнула, когда Джемайя, бесцеремонно ухватив за талию, поднял ее и усадил в самолет. Ида забралась следом – сама, и дядя показал, как пристегнуть ремень. Место было рассчитано на одного человека, но они действительно поместились – тесно прижавшись друг к другу, как воробушки, и обнявшись. Ремень окончательно сцепил их.

– Малая авиация – другая специальность вообще-то, пришлось заново учиться… но оно того стоило! – продолжал разглагольствовать дядя, показывая, как застегнуть под подбородком кожаный шлем. – На моей махине сына в отпуске не покатаешь!

То, что ей самой вообще-то было страшно, Ида как-то забыла от волнения за сестру и ее странное состояние. “Может, остановить это все?” – подумала она, но дядя уже усаживался на пилотское место.

Разбег показался каким-то очень коротким – и самолет оторвался от земли, начав пологий подъем. Вот взлетная площадка осталась уже далеко внизу… а вот и дом Виленто. И впрямь напоминает небольшой замок с этими своими башенками по углам. Но какой же он уже родной!

Мысль оказалась неожиданной для Иды. Она всегда с трудом привыкала к новым местам и людям. Но сейчас… нет, она, конечно, не могла воспринимать Торию и Тристобаля как родителей – они были ненамного старше ее самой, прежней, а выглядели даже моложе. Бедная Зинка, подумалось тут же, для нее они, наверное, и вовсе детишки, а надо их слушаться.

И все-таки… все же они сейчас воспринимались близкими. Как, скажем, брат и сестра – куда роднее тех сводных братьев, что были у Зинаиды Летовой в прошлой жизни. Брат и сестра, которым она действительно небезразлична. Мы все расскажем им, неожиданно решила она именно в эту минуту, глядя на дом далеко внизу. Расскажем – и будь что будет.

Дом вместе со своим двором, садом и бесчисленными хозпостройками остался позади, а городок и долина – в стороне. Горы… Задохнувшись, Ида обернулась к сестре – и обнаружила, что та сидит, крепко зажмурившись.

– Открой глаза, – шепнула она Аде в самое ухо, стиснув ее плечо. – Смотри… Смотри, солнце у нас под крылом!

Рассветное солнце, лениво потягиваясь, неторопливо выкатывало свой багровый диск из-за гор, раскрашивая небо во все цвета радуги и расцвечивая мир под небом.

Ада осторожно приоткрыла глаза – а затем распахнула их широко-широко.