Владимир Нащёкин - Федьмак, или НеБредсказуемый Диагноз

По лианам ударили из огнемётов, заставляя растения корчиться, а сверху на поджигателей обрушились грациозные баньши, хватая захватчиков и кидая в обрыв.

Дети привстали на партах – в огромных от удивления глазах недавних хулиганов отражались сцены битвы, диковинные звери, а главное, настоящие приключения.

Носороги сшибали рогами наглых космодесантников, топтали с рёвом дорогие экзоскелеты, а львы и пантеры окружали оставшихся врагов. Но оказалось, это ещё не конец – класс с возмущением ахнул, когда противник подготовил новое коварство.

Главарь наёмников кинул дымовые гранаты, убегая – и дети оглушительно загудели, требуя расправы. Всем хотелось увидеть полную и безоговорочную победу, пусть и добытую чужими руками. А тут что, опять к следующей домашке готовиться, чтобы узнать продолжение?

Несправедливо! Так не договаривались!

Наконец, усталая Наталиванна слезла с грифона и принялась осматривать его рану – животное положило голову ей на плечо, поэтому прекрасное создание напоминало человека, только с крыльями.

– Он тяжело ранен, – сообщила учительница, вытирая пот со лба. – А лекарство взять негде.

– Но неужели нельзя его спасти? – со слезами на глазах спросила светловолосая девочка с косичками.

– Грифон принял на себя удар, потому что кроме Вари никто не подготовил задание, из-за этого наш защитник оказался в меньшинстве. Никто не прислал ему подмогу. Вы уже взрослые ребята и понимаете: за грубые ошибки и разгильдяйство приходится дорого расплачиваться.

– А если мы подготовимся на следующий урок? – в голосе девочки звучало столько надежды, что учительница вздохнула.

– Тогда у него останется шанс, – объяснила педагог. – Только не откладывай на долго: чем раньше ты отправишь защитника грифону, тем скорее он принесёт лекарство.

– Да ну-у-у, какую-то фигню вы придумали! – заныли двоечники. – При чём тут мы, уроки и всякое фуфло? Грифон же не обязан отвечать за какие-то задания!

– Всё вы врёте опять! – подтвердили троечники, с цинизмом глядя, как в глазах раненого зверя отражается боль и обида: он спасал их всех, а теперь ему, раненому, измученному и со сломанными крыльями никто не хочет отправить лекаря, кроме одной белобрысой девчонки. И то лишь через несколько дней.

Люди очень странные существа. А их дети ещё и невоспитанные. Но грифон не жалел о том, что помог учительнице – он делал это от души, не ради наград.

Знал, на что шёл, рискуя жизнью. Но почему тогда ему так горько? Внутри боль от непонимания сильнее, чем от ран. Хочется верить, что он сражался не зря, и когда-нибудь люди научатся ценить дружбу выше собственных ленивых задниц.

Грифон издал протяжный клёкот и начал растворяться, таяли гигантские цветы и сияющие растение, а вместе с ними пропадала сказочная Пандора, превращаясь в обычный класс.

Усталая учительница выглядела под конец урока гораздо старше своих лет, она побледнела, кивком попросив Варю садиться. Страшно хотелось в отпуск на море, не видеть пару месяцев наглые лица двоечников, не слышать оправдания троечников и жалобы хорошистов, чтобы им натянули оценку. Как же всё надоело… как же хочется просто пожить, а не проводить каждый урок будто последнюю битву на чужой планете.

– Спасибо, Барахолкина, мне очень понравился твой доклад, – похвалила Наталиванна, усмехнувшись уголком рта: девочка выходила к доске с таким видом, будто написала всё сама, но ей наверняка помогал опытный репетитор. Однако признать это – значит расписаться в собственном бессилии, а оно бьёт по самолюбию больнее, чем поражение от космодесантников. Значит, сделаем вид, что всё это – заслуга одной Вари, а следовательно, и самой учительницы, которая подготовила такую чудесную отличницу. Правда, единственную в классе – но это мелочи и сейчас они никого не волнуют. – А вам, ребята, понравилось?

– Круто!

– Супер!

– Офигенно!

– Да ну, спецэффекты слабоваты и кровищи мало, какая-то ерунда для наивной малышни, – проворчал вечно недовольный Петров, скрестив руки на груди с видом всемирного знатока.

– А что конкретно тебе не понравилось? – вздохнула учительница, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Ей столько сил понадобилось, чтобы собрать класс, найти мотивацию – и вот одна глупая реплика может легко всё испортить. Спокойно, до конца урока осталось совсем немного – и финальную битву с Петровым она выиграет, каких бы нервов она не стоила!

– Да всё! Вы думали, типо мы поведёмся на такой бред и будем зубрить как дураки после жалостливой сценки с грифончиком?

– Почему же как дураки? Разве тебе не понравилось спасение Пандоры и битва с космодесантниками?

– Ну понравилась, сойдёт, конечно, – со снисходительным тоном заметил Петров, давая понять, что он-то сделал бы всё гораздо круче, раскидал врагов одной левой по двадцать человек, только лень было вставать из-за парты. – Но чё вы намутили с моралью столько? Бред же, никто не поверил. – В поддержку ему с задних парт авторитетно загудели остальные двоечники. Отличный доклад грозил обернуться катастрофой вселенского масштаба.

– Так, успокоились! Это не класс, а цирк натуральный! – не выдержала учительница.

– Давай, Петров, иди к доске и покажи всем нам как нужно жечь глаголом тему доклада!

– А чё сразу я-то? – авторитет ухмыльнулся под одобрительное гигиканье наёмников с Планеты Лоботрясов. – Это Варька у нас любит выпендриваться, пусть второй раз и отвечает.

– Ай-яй-яй, Петров, я-то думала, ты у нас будешь первым защитником Пандоры. Уложишь всех космодесантников на обе лопатки, а ты за слова не хочешь отвечать, ещё и тянешь время урока.

– Ничё я не тяну, вот привязались ко мне! – огрызнулся парень. – Вы сначала мнение спрашиваете, а потом гасите морально. На фиг тогда спрашивать? Чтобы все вашу лабуду хвалили? Не, я пас! А потом будут охать, что ученики, типо, «безынициативны и не обладают навыками критического мышления».

– Раз ты сам признался, что пас, то получаешь двойку за урок! – нервы учительными начали сдавать: она понимала, что её ждёт неприятный разговор с завучем, ведь родители Петрова обязательно нажалуются – их «умного и воспитанного сына обидела эта молодая училка». Видимо, это учительница виновата, когда бывший хорошист Петров стал курить за школой, прогуливать половину уроков, приставать к отличницам и хамить учителям.

– Ну вам же хуже, сами напросились, – многозначительно добавил Петров. – Всё равно сами же будете мне исправлять оценочку, так что не надо «ля-ля» тут.

– Заканчиваем этот цирк, я сказала! – закричала учительница, хлопнув журналом по столу так, что со стен посыпалась штукатурка, попав на очки сидящего на первой парте отличника.