Михаил Цыганков - За несколько дней до конца света…

– А что это спутница твоя молчит? – напомнила о себе печка. Она тебе кто? Жена, невеста, а ли как?

– Невеста. – сразу внес ясность я.

– Невеста – это хорошо. Симпатичная. – одобрила печка. – Я, за здоровые отношения. Семья – основа государства. Не как в какой-нибудь Голландии, или Швеции… Распутство одно. Я как думаю, любишь – женись! А не женишься, значит, не любишь! Да в этой самой Голландии какие печки? Видимость одна. Одно слово – баловство. Ни щи сварганить, ни пироги испечь, а как на ней лежать? Да ни как! Невозможно на ней лежать! То ли дело у нас на Родине…

У печки, видимо, был свой, как и у многих в этом мире, взгляд на проблемы семьи и брака, поэтому я спорить с ней не стал. А вот при слове «пироги» и «щи», в желудке начались голодные спазмы. Организм настойчиво требовал жрать. Кейси хорошо, она хоть ягодами перекусила…

– Слушай, печка, – спросил я, – а звать то тебя как?

–Тамара я. – ответила печка. И предвосхитив дальнейшие вопросы, добавила. – Царица была такая, может, слыхал? Она своих мужиков, тех, кто особенно надоел, в пропасть бросала.

– Слыхал. – подтвердил я, не замечая прямой аналогии.

– Я тоже многих мужиков сбросила. – сказала печка. – Не в пропасть, конечно, что я зверь? Кого в дерево, кого в канаву, кого в… Как получится. Молодая была, шустрая. Мало кто мог удержаться, а потом уже и связываться никто не хотел. Так и резвилась, пока на военную службу не определили… Из за излишне строптивого нрава.

Выждав некоторое время, из уважения к чувствам дамы, я спросил:

– Уважаемая Тамара, а у вас, случайно, не найдется чего-нибудь перекусить?

Хорошо, что мы держались в этот момент за трубу, иначе бы список несчастных тамариных пассажиров пополнился на двух человек. Все-таки тормоза у нее были. Печь стала как вкопанная. Из трубы вылетел гневный сноп искр, а догнавшее нас облако пыли заставило чихать и протирать запорошенные глаза.

– Это ты у кого спросил? – гневно пророкотало из трубы.

– У Вас. – откашливаясь и отплевываясь промямлил я.

– Я тридцать два раза ходила в глубокие рейды на Караван Сарай. Три раза выходила из окружения сама и выносила на себе князя со всем штабом. Плющила рыцарей пятьдесят восьмого крестового похода, уводила от границ взбесившихся клыкохвостов, секретные миссии выполняла в… Неважно где. Сам царь батюшка меня в своих указах отмечал неоднократно, именные рога золотые подарил и ни разу при этом не просил, чтобы я готовила еду! Я боевая печь! Моё дело Родину защищать. Ты, вообще представляешь, что такое один бешенный клыкхвост? А целое стадо? Они небольшой городок вроде нашего в порошок стереть могут, и если бы не я…

– А кто же солдатам кашу варит? – обрела, наконец, очень не кстати, голос Кейси.

– Кухня полевая – дура безмозглая! – ответила Тамара. – Это её обязанность. Она только на это и способна – клуша тыловая. Мозгов нет, а мужики к ней так и льнут…

– А как же в сказках пишут: «Встретили дети печку и говорят: Спаси нас милая от гусей-лебедей кровожадных. Спрячь поскорее. А печка им и отвечает, сначала скушайте моих пирожков, а то у меня кризис производства. Готовую продукцию девать некуда. Поели быстро дети пирожков вкусных и спрятала их печка внутри себя». – упорно продолжала гнуть свое Кейси.

– Ты бы лучше дальше молчала! – огрызнулась печка. – Не зря говорят женщина на борту к несчастью. В сказках врут часто. Я бы этих гусей лебедей одним залпом… и никаких пирожков! Мы – боевые печки про это и думать забыли. Не время калачи печь, когда Родина в опасности!

– Кстати, о Родине, – сказал я окончательно утратив надежду перекусить, – она по прежнему в опасности.

Печка рванула с места без предупреждения.

Некоторое время мы ехали молча, слушая лишь свист ветра и визг перепуганных реликтовых белок. Вспомнив о находящейся в опасности Родине, и не отвлекаясь больше на посторонние разговоры, Тамара вдавила газ в пол. (Если только у неё есть педаль газа) Жаль, никто её не додумался оборудовать спидометром, а может, это и к счастью?

После очередного крутого виража у меня появилось устойчивое подозрение, что мы можем так никогда и не увидеть Кузьму БТ – Пятого. Вернее он нас, скорее всего, увидит – на наших похоронах, а мы его уже нет. Надо было срочно принимать меры по спасению собственных драгоценных жизней. Увы, господа, я знал только один способ заставить сумасшедшую печку снизить скорость. Стараясь перекричать свист ветра, я проорал как можно вежливее:

– Скажите, уважаемая Тамара, вы Кудесника, давно знаете?

– Что это ты мне выкать вздумал? – сказала печка, не снижая скорости. – Ты эти господские штучки брось. Не люблю! Чай не дворяне. А Кудесника давно знаю. Меня как под Царьградом контузило, так к нему и определили, на реабилитационный период.

– Под Царьградом?

– Под ним, будь он трижды не ладен. – подтвердила Тамара, – Щит князю везла. На ворота прибить.

– Противотанковым долбануло? – участливо спросил я.

– Нет, воротина одна оторвалась, и прямо на меня. Тяжеленная зараза. Щиты на ней в три слоя уже были набиты. Ведь каждый князь, даже самый зачуханный, считает своим долгом… Вот петли и не выдержали… Меня тогда по кирпичикам собирали. Хотели комиссовать в чистую. Еле князя упросила на гражданку не списывать. Признали временно негодной к службе в строевых частях и направили к Кудеснику, для оказания помощи и осуществления оперативного прикрытия. А то у него из охраны один ящер и тот лоботряс тупой.

– Не понимаю, чего он в этой глуши сидит? – продолжал я, заметив, что печка скорость немного сбросила. – Кому там будущее предсказывать – медведям? Так они и сами свое будущее неплохо знают… Или он втихаря бутлегерством занимается?

– Чем? – Не поняла Тамара.

– Ну, самогон гонит, подальше от княжеских глаз.

– Много ты понимаешь! – возразила печка, – Не самогон он гонит. И кто тебе сказал, что Кудесник будущее должен предсказывать?

– Пушкин. – честно ответил я. Печка на ходу аж подпрыгнула.

– Опять он! – из трубы вылетел целый сноп возмущенных искр. – С чего ты взял, что арап знает, для чего нужны русские Кудесники?! Это все Арина, будь она не ладна.

– А ты ксенофобка, – сказал я, – в смысле чужих не любишь. А ведь не знаешь Александр Сергеевич самый настоящий русский. А что касается арабской крови, да у нас любого копни…

– Эти пришлые нам всю историю переврали! – продолжала гнуть свое печка. – Все испохабили, сволочи! Ты знаешь, кто такой Кудесник? Кудесник первый рубеж обороны, неподкупный щит Родины!

Честно говоря, мужик в ватнике и линялой тельняшке плохо вязался с образом щита Родины, хотя, если задуматься, именно такие мужики и были всегда не только самым надежным, верным, но ПОСЛЕДНИМ рубежом обороны.