Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

На наш рейд хватило горячих угольков в печке, которые остались с ночи. Но долгая езда превратила их в пепел. Мы с Ильей сняли порядком надоевшие доспехи и занялись работой лесорубов. Я своим мечом валю стволы деревьев, очищаю от сучьев и разделываю на короткие чурбачки по размерам топки. Богатырь подкатывает их поближе к избушке и колет на полешки. Повезло отыскать топор за печкой, иначе вся лесозаготовка упала бы на мои плечи.

Как только набирается порядочная охапка дров, богатырь закидывает ее в печь. Прогорают они в один момент, словно энергия накапливается где-то в кирпичах, которые оставались умеренно горячими.

– Уф! – разогнулся богатырь, воткнув топор в колоду, на которой рубил дрова. – Надо было Топтыгина поставить, чтобы помогал таскать дрова.

– Угу, – хмыкнул я, – а Марьюшку кто бы охранял? Тут места сам видел какие. То орки с гоблинами на город нападут, то еще какая пакость на голову приземлится. А так при виде девушки и здоровенного медведя злодеи еще три раза подумают… Угадай о чем?

– Нападать или нет?

– Не-а, – мотнул я головой. – Стоит ли смотреть на худенькую девушку, когда рядом толстый и упитанный медведь.

– Не любишь ты Топтыгина, Кощей, – заметил Илья, вновь берясь за топор.

– Люблю, – не согласился я с богатырем. – Просто этот ленивый, толстый и наглый зверь с характером истеричного паникера иногда выводит из себя. А то, как он съел наш мед, я не забуду никогда…

Разговор о косолапом как-то сам собой затих и уже не возобновлялся до возвращения Марьюшки с Топтыгиным. Их направили побродить по ближайшим окрестностям для сбора съедобных, что называется, даров леса. Ягод там, грибов, меда… Топтыгина дали для охраны (и отвлечения внимания потенциальных нападающих) и в качестве помощника: отвезти, помочь собрать грибы-ягоды, донести корзинку. Умный зверь, ничуть Баюну не уступает в смекалке и понятливости. Но лени-и-и-ивый и не разговаривает.

Мы как раз кончили заготавливать дрова – они уже не сгорали в один момент, поленья горели с обычной скоростью, – и валялись на травке. Еще бы солнышко поярче и туч поменьше, было бы совсем великолепно.

– А я поесть принесла, – поднял нас с богатырем звонкий голос Марьюшки.

Она показалась из-за деревьев верхом на медведе. Тяжелая корзинка в руках у девушки была наполнена чем-то темно-красным. Еще одна, сплетенная из веток ивы, была зажата в пасти у Топтыгина. Судя по тому, как выпирали прутья, угрожая вот-вот расползтись, наложено в нее было немало.

– Поесть – это хорошо! – ринулся вперед Илья. – Чего набрали?

– Вот, – передала ему Марьюшка свою корзинку. – А у Топтыжки еще лучше.

– Яблоки! – Илья вонзил зубы в первый плод, выуженный из корзинки. – Мм… кисловатые, но сойдут… А тут что? О-о, рыбка!

В корзине, которую принес Топтыгин, была рыба. Здоровенная, с мелкими пятнышками, форель. И было ее там много.

– Эх, – с грустью вздохнул Илья, – какая ушица получилась бы, будь у нас посуда. А так придется ее запечь или пожарить на прутьях… А там много рыбы, Марьюшка, где вы ловили?

– Это все Топтыгин, – потеребила мохнатую холку девушка. – Он отыскал ручей и наловил рыбы, пока я собирала яблоки. Там две яблоньки растут, и плоды почти созрели.

– А разве для фруктов сейчас сезон? – удивился я. – Кстати, косолапый успел налопаться рыбы или еще из нашей доли придется выделять?

– Кощей, – укоризненно посмотрела на меня девушка, – что ты такой жадный?

– Кощей же, – буркнул богатырь, забирая рыбу и усаживаясь на колоду, на которой недавно рубил дрова. В руках у него появился нож, который очень быстро замелькал вдоль рыбьих боков, удаляя серебристую чешую. – А насчет яблок… кто их знает, что тут в иноземщине творится. У них же все не по-людски.

– А Топтыжка рыбу есть не стал, – запоздало ответила на мой вопрос Марьюшка. – Он яблоками наелся.

– Медведь вегетарианец? – удивился я. – Никогда о таком не слышал. Или просто больной… А, косолапый?

Отвечать мне бурый прохиндей, разумеется, не стал, покосился в мою сторону и улегся рядом с девушкой. Впрочем, ответа мне и не требовалось, и так более-менее ясно. Отыскав среди уцелевшей кухонной утвари нож, я присоединился к Илье.

Меньше чем через час мы втроем ели горячую, пахучую и… пресную рыбу.

– Соли бы добавить или травки какой, – сосредоточенно жуя белое мясо, пожаловался Илья.

– Шево нешт, – проговорил я, набив полный рот, – тофо нефт.

Перекусив на десерт яблоками и немного отдохнув, мы устроили совет. Надо было решать, куда ехать дальше, поскольку ломанулись из осажденного города «примерно вон туда» и направление на замок Темного Повелителя потеряли.

– А тут дорога рядышком проходит, – сказала Марьюшка, выслушав предложения: Ильи идти прямо и мои – захватить «языка» (пришлось, конечно, объяснять, что это за птица). – Когда возле ручья была, тропинку увидела свежую. По ней вышла на укатанный тракт.

– Вот как? – призадумался я. – Да, тогда действительно можем спокойно захватить кого-нибудь…

– Можем спокойно спросить у кого-нибудь, – перебила меня девушка. – Или нанять проводника.

– На какие шиши? – развел я руками. – У нас гроша ломаного не осталось.

– У меня сережки серебряные с жемчугом есть, – призналась Марьюшка и достала из кармашка сарафана небольшие сережки в виде витой ракушки с перламутровым шариком в центре. – Можем предложить в уплату.

– А что не носишь? – удивился я. – Вроде красивые сережки.

– Это мое дело, – быстро ответила она. – Хочу – ношу, хочу – нет.

Я лишь пожал плечами: точно, дело не мое. Девчат никогда толком не поймешь. А с их логикой разумными методами невозможно бороться.

В общем, решили двигаться к тракту. По пути остановились возле яблонь и полностью их обобрали. Хоть яблочком перекусим… если косолапый их раньше не стрескает. Я прикрикнул на Топтыгина, сунувшего свою лобастую башку в корзину, но был проигнорирован. М-да, вот же нахлебничек достался… Но ничего, придется ему еще отработать и стол, и кров.

Тракт – извилистая узкая дорога с набитыми колесами телег колеями – вывел нас к стенам города. Сперва просто подождали немного, надеясь расспросить кого-нибудь из путников, но из этого ничего не вышло. За время ожидания ни одной живой души на дороге не показалось.

Близко к городу подъезжать не стали, чтобы не удивлять народ своим транспортом. Мы с Ильей оставили Марьюшку с медведем в избушке, упрятанной в густых зарослях, облачились в доспехи и пошли к городским воротам.

– На турнир? – вежливо поинтересовался у меня один из стражников, детина с огромной алебардой и внушительным пузом.

Из-за живота кожаные доспехи не сходились, и боковая шнуровка болталась свободно.