Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы (СИ)

-Открывай, скотина! - кажется, он мгновенно забыл о всяческом уважении к старшим по званию. Даже на ‘ты’ перешел, как будто к крестьянину какому-то обращался. - Я ж тебя под землей найду!! - А еще он как-то подзабыл о том, что нам надо ехать. И как можно быстрее!

Тем более, что этот фендрик не сказал ничего такого. По крайней мере, я ничего в его словах обидного не услышала. Да, то, что капрал держит меня за талию, когда подсаживает, да и то, что я еду так близко от мужчины - мало знакомого мужчины, надо отметить - не совсем пристойно, но с другой стороны, я же сейчас в мужском платье! Разве кто-то что-то заподозрит? О том, что было, пока я была без сознания, я и думать не хочу.

Милез меж тем разошелся вовсю:

-Хидеж, мерзавец! Открой ворота! Я тебя…

-Капрал, - осторожно кашлянула я. - Вам не кажется, что нам надо ехать?

У мужчины как будто стержень какой-то выдернули. Он замер, бросил несчастный взор на все еще запертые ворота, обреченно выдохнул: ‘Негодяй’ и вздохнул:

- Поехали.

Из-за стены послышался взрыв издевательского хохота, а вслед за тем все стихло. И мы остались наедине с Мертвым Эгесом…

Унгария постоянно воевала с Фирбоуэном. В основном, конечно, с фениями - жившие на территории союзного государства мисы больше интересовались торговлей, лаумы - наукой, а агуане собой… Пограничные стычки переходили в затяжные битвы, те в свою очередь затихали, на короткие периоды устанавливался мир, а потом все вспыхивало вновь. Провокации были и с той, и с той стороны, но суть не в этом. Пару веков назад было решено поставить Границу. Нет, конечно обычная межа между государствами была всегда, но для того, чтобы пресечь войны с нелюдями, нашими магами на границе с Фирбоуэном была поставлена невидимая и практически непроницаемая стена. Лишь в некоторых местах были оставлены врата, через которые возможно было проходить из одной страны в другую. Говорят, правда, что есть еще контрабандные тропки, но речь сейчас не об этом.

Последняя война между Унгарией, в которою входит кнесат Шасвар, и Фирбоуэном разразилась незадолго до моего рождения. Я не совсем хорошо помню эту часть нашей истории, а потому сказать, из-за чего же начались битвы, не могу. Кажется, причина была в том, что наш, унгарийский принц решившийся посвататься к фенийке из знатного рода потом передумал и, опозорив ее, вернул родителям. Но так ли это или нет - честно, не помню’. Как бы то ни было, граница, поставленная древними чародеями, все еще оставалась такой же непроницаемой, как множество лет назад, войска нелюдей не могли пройти через узкие врата - заставы, и тогда с той стороны началась колдовская атака.

Вызванный магами Фирбоуэна огненный шквал пронесся вперед, выжигая все на своем пути, но, ударив в колдовскую границу, так и не смог ее разрушить - лишь сдвинул на тысячу лиг вглубь Унгарии.

Эгес уже тогда был довольно большим городом и располагался у самой межи. Новая, сдвинувшаяся граница, после окончания войны разрезала его напополам, разделив селение на Эгес, который, после моего рождения и стал моим приданным, и Мертвый Эгес, оставшийся на ничьей земле. Чтобы жители Шасвара не видели разрушенных оплавившихся домов, указом кнеса вдоль магической границы была построена крепостная стена, но честные жители все равно редко селились подле уничтоженной войной части города. В отличие от всякого отребья, изничтожить которое не могла даже городская стража.

Тем более, что, не смотря на то, что все живое было уничтожено здесь более двадцати лет назад, даже трава не росла - а значит эта узкая полоса земли не была нужна даже Фирбоуэну, став ничьей землей, разделяющей границы королевств людей и нелюдей - в Мертвом Эгесе по ночам бродили болотные огоньки, а служащие на Третьей заставе солдаты рассказывали, что над покрытыми черной копотью домами разносится чей-то отчаянный вой…

И именно в этот Мертвый Эгес, разрушенный, опаленный дыханием огненного шквала, мы и вошли.

Невысокие двухэтажные дома щерились осколками полопавшихся слюдяных окон. Чернели выжженные провалы дверей, а где-то вдалеке клубился дым - неужели здесь до сих пор может что-то гореть?

Подсадив меня в седло, милез решительно пришпорил коня. Похоже, капралу Порубежной стражи тоже не терпелось побыстрее покинуть это мрачное место.

В отличие от Эгеса, где дороги были вымощены булыжниками, каменная мостовая мертвого города спеклась в одну гладкую плиту: черную, чуть поблескивающую в лучах заходящего солнца. На губах ощущался соленый привкус пепла - казалось бы, столько лет прошло, а все-таки… О том, что произошло с теми людьми, что были здесь когда сдвинулась Граница, я старалась не думать.

Раньше я никогда не была в Мертвом Эгесе: место темное, страшное, сколько Зеленому Отцу с Матерью Рассвета не молись, все равно в какую-нибудь неприятность попадешь. Разве что сказать что-нибудь у алтаря Вечного Змея…

Ох, Зеленый Отец, как же у меня болит голова… Точно шишка будет. Хорошо, если ее сейчас уже нет.

Уже через несколько минут Ветерок перешел с галопа на рысь - похоже, капрал, уверившись, что никто его преследовать не будет, решил, что не стоит загонять коня.

Дорога сильно петляла. Мы уже ехали с полчаса, не меньше, а ворот все не было видно. Я уже и скучать-то начала, когда мужчина внезапно резко натянул поводья. Я прекратила разглядывать конскую гриву, и подняла голову, пытаясь рассмотреть, что заставило нас остановиться.

Все как и везде в Мертвом Эгесе: обрушившиеся стены, оплавившиеся камни… и невысокая детская фигурка, замершая неподалеку от стены. Но здесь ведь не может быть никого живого! Или может?

-Только богли мне не хватало! - обреченно выдохнул за моей спиной капрал.

-Кого? - оглянулась я на него. - Откуда здесь ребенок?! Он что, пришел с межграничья?

-Это богли, призрак, - тоскливо вздохнул мужчина. - Будем надеяться, он нас не заметит, иначе…

И, натянув поводья, милез осторожно направил коня к ближайшему зданию. Точнее, к тому, что от него оставалось.

-Иначе что?

-Молчите! - отчаянно зашипели мне в ответ. - Если он нас увидит…

Судя по всему, полукровка рассчитывал обойти странное существо по большой дуге. И ему это почти удалось: богли - кто бы это ни был - увлеченно смотрел куда-то в сторону и пока что не обращал на нас никакого внимания. Вблизи это оказалось невысокое создание, полупрозрачное, хрупкое. Длинные костлявые руки доставали до самой земли, а лохмотья, служившие призраку одеянием, развевались на ветру.

Не знаю, что мой спутник умудрился сделать с конем, но Ветерок ступал практически бесшумно. Мы уже почти обогнули крошечное существо, когда богли внезапно задергался, зачирикал, подобно странной птице, а, потом, и вовсе крутанувшись на пятках, повернулся к нам. Я охнула, зажав рот рукою: вместо глаз на лице призрака чернело два провала.