Блэки Хол - Эпилог (СИ)

Вещица оказалась с секретом. При тщательном исследовании с разных сторон и под разными углами, на тень снизошло озарение: у них со штуковиной много общего! Неожиданный вывод ошарашил тень. Затаившись, она часами наблюдала за статичной формой, вокруг которой искривлялись пространство и время. Тень завороженно следила за тем, как клубятся кольца тьмы, и как закручивается ничто, являющееся сутью штуковины. То самое ничто, составлявшее суть тени. Жалкие двуногие! Они и не подозревали, что сила безобидной вещицы сопоставима с мощью дневного светила.

Будучи в материальной оболочке, тень прижимала уши и подметала животом пол, преклоняясь перед давящей силой новообретенного сородича. И восхищаясь, трепетала от радости. Она не одинока в четырехмерье!

***

Ох, переживания не доведут до добра. В большой гостиной Айве привиделось, что у падчерицы две тени, одна из которых потекла к двери в столовую и просочилась через щель.

Наверное, Айва переволновалась. Иначе как объяснить, что тень ползает по столу, заглядывая в тарелки и фужеры, забирается в прически дам и устраивается на плечах мужчин? Неужели гости не замечают?

Хозяйка сделала судорожный глоток и поставила бокал. Искаженное отражение в стекле укоризненно покачало головой и поводило указательным пальцем. Ай-яй-яй, нехорошая Айва...

Сотни лиц в хрустальных подвесах люстры повторили тот же жест.

Душно, душно! Колье сжимается удавкой.

Несут жульен. Скоро, уже скоро...

Нервы натянуты до предела. Громкое звяканье столовых приборов заставляет вздрагивать.

В зеркальных вставках распахнутых дверей отражается большая столовая, празднество, гости. Отражается и хозяйка дома, сидящая во главе стола. Вдруг отражение поворачивается к ней и прикладывает палец к губам. Тс-с-с, Айва. У нас есть тайна.

Это лихорадка. Инфекция. Да, точно, она больна. У нее галлюцинации. С чего бы? Из-за несвежих продуктов? Немедля уволить экономку!

Отражение в зеркале, хитро улыбаясь, выставляет ногу вперед, и девушка в униформе официантки падает с подносом в дверях. Посуда вдребезги, а содержимое разлетелось, заляпав пол. Ахи, охи, всплески руками. Поспешные указания распорядителя обеда: пол затирают, осколки собирают, перед гостями извиняются. У нас небольшая заминка, а покуда отведайте холодные закуски с икрой и морепродуктами.

Всё впустую. Шанс упущен. Растяпа! Не смогла не запнуться на ровном месте, - Айва с досады швыряет измятую салфетку и оглядывается на дверь.

Гости посудачили о криворукой прислуге и переключились на чествование именинника. А отражение в дверных створках весело скалится и показывает большой палец. Ты моя, Айва. Теперь мы повязаны. До конца жизни.

И на нее наваливается спасительный обморок.

***

Кто-то раздвинул шторы, впуская в комнату солнце.

Вадим промычал нечленораздельно, прикрыв глаза от яркого света. Хорошо вчера погулял, в башке гудят колокола. Любой другой слабак на его месте сразу бы принял отрезвлятор, но Вадим никогда не пользовался снадобьем. Хорошая попойка хороша похмельем. Самый смак.

- Доброе утро, - пропел голосок. - Вы приказали разбудить в десять.

- Уйди, чувырла, - Вадим запулил наобум подушкой и накрылся одеялом.

Через три часа свежий как огурчик Вадим Мелёшин спустился в ресторан гостиницы. Он мог бы жить в квартире, расположенной в центре города на главном проспекте, но предпочел нервировать семейку растратными счетами за гостиничный номер. Назло родственничкам.

А что, в сущности, изменилось? Теперь расходы улетали на запад, в столицу. Разве что клубы здесь попаршивее и развлечений меньше, но находчивый человек нигде не пропадет и оторвется на полную катушку даже на Северном полюсе.

Вадим дальновидно обналичил банковские карты и перестал отвечать на звонки маман, Севолода и семейки Мелёшиных. Пусть попробуют достать и заставить. Для этого им придется приехать сюда. Что ж, встретимся и поговорим. В ресторане с видом на штормящий океан.

- Детка, - усадил он на колени официантку, - я хочу обед в номер. И тебя на десерт.

- У нас запрещено, - попыталась та подняться, но примолкла, когда постоялец запихал стовисоровую купюру в вырез блузки.

Через полчаса в номер Вадима постучали. Заказ выполнили. Доставили первое, второе и третье на десерт.

- Показать тебе фокус? - предложил лениво Вадим, разлегшись на кровати. - Ты о таком не смеешь и мечтать.

Оторвал от двух волн по куску, навязал узор из петель, и-и-и... ничего не произошло. Рiloi candi* сорвался.

Слепошарая девка пялилась в ожидании чуда. Дура. Вадим любил подшутить. Зачаровывал волшебством волн и награждал овечек парочкой заклинаний. Чтобы не забывали его, Вадима Мелёшина.

И aireа candi* не вышел. И igni candi* не получился. Чертовщина какая-то. Движения правильные, последовательность не нарушена. Узлы и петли навязаны, но безрезультатно. Волны распускаются без высвобождения энергии и возвращаются в прежнее текучее состояние. Что за гадство?

- Что случилось? - встревожилась девка, заметив напряженное лицо Вадима.

- Пошла вон, - процедил он. - Пшла отседа! - заорал, и слепошарая, подобрав одежду, исчезла из комнаты.

Так... Нужно успокоиться... Собраться, продышаться...И повторить. Снова и снова. Опять.

Впустую. Базисные и двухуровневки... Более сложные трехуровневые... И высших порядков... Ни одно из них не "завязалось" и не "выстрелило".

Черт, черт, черт! Наверное, потому что руки дрожат. Пора кончать с пьянками. Ну, здравствуй, белая горячка.

Что делать? Звонить Севолоду?

Вадим читал о таком. Называется самовнушением. Боязнь поверить в свои силы. Он не верит, что у него получится заклинание. Черт, да он никогда не задумывался! Создавал как само собой разумеющееся. Потому что урожденный висорат.

Он переутомился. Всего-то делов. Плюс акклиматизация. Так и есть. Нужно выспаться. Отлежаться, чтобы остыли мозги. Сдвинуть шторы и закрыть глаза.

До глубокой ночи Вадим ворочался в постели, прислушиваясь к ощущениям. Что с ним? Может, порча? Любимые родственнички подсуропили. Или отрава. Подсыпали в еду, к примеру. Ага, вот и рука загорела, и пальцы защипало! Нет, показалось. Или в сок добавили галлюцинорное снадобье, поэтому и привиделась хр*нотень с волнами. В таком случае выход один - дождаться, когда снадобье выветрится из головы, найти говн*ка, посмевшего посмеяться над Вадимом Мелёшиным, и запихать ему в глотку пару-тройку заклинаний.