Блэки Хол - Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)

- Она знакома вам?

- Точно такая же есть у меня.

Волосы, конечно, отросли, но недостаточно, чтобы собирать их в куцый хвостик. Поэтому резинка прозябала в бездействии.

- Значит, вы утверждаете, что это ваша резинка для волос?

- Ну... возможно.

- Эва, молчи, - вклинился Мэл. - Прежде всего, я хочу знать, в чем дело. Ваши вопросы провокационны. Здесь находится немало свидетелей, которые могут по-разному истолковать ответы. Сформулируйте обвинение, - повернулся он к проректрисе, - и если таковое озвучится, Эва будет отвечать в присутствии адвоката.

Царица не ответила. Она передала полномочия первому по старшинству в этой комнате.

- Деликатность ситуации предполагает попытку ее решения в узком кругу, - продолжил седовласый декан. - Поверьте, это в наших общих интересах. По уставу администрация института обязана сразу же поставить первый отдел в известность, чего мы не сделали.

Мол, оцените, чем рискуют умудренные опытом дяденьки с тётенькой, чтобы увидеть нас с утра пораньше. Они пожертвовали должностным благополучием, пойдя против правил.

- Хорошо, - кивнул Мэл. - Случившееся касается нас обоих?

- Нет. Только Эвы Карловны.

Мэл бросил на меня быстрый взгляд: "Во что и когда ты успела вляпаться?"

Почем я знаю? Чиста как стеклышко, правда, слегка закопченное.

- Итак, повторюсь... Можете утверждать, что это ваша резинка для волос? - обратился ко мне Михаслав Алехандрович.

- Наверное...

- Эва не может утверждать. Резинка для волос похожа на ту, что она когда-то носила. Так, Эва? - обратился ко мне Мэл.

- Ну да, - ответила я неуверенно. - Она похожа.

- Причем здесь какая-то резинка? - поинтересовался раздраженно Мэл. - Из-за нее нас вызвали в институт, не дав позавтракать?

- Эту резинку обнаружили сегодня в кабинете декана нематериального факультета, - сказал Михаслав Алехандрович. - Оттуда пропал артефакт. Древнейший, уникальный. Генрих Генрихович обнаружил пропажу, - кивнул он на Стопятнадцатого. Тот сидел с убитым видом. - Мы провели предварительное расследование. В похищении участвовал один человек: невысокого роста, темно-русый, пол не определён. Он беспрепятственно проник в кабинет и вынес раритет. На месте преступления осталась улика, - мужчина потряс резинкой для волос.

Я обомлела. Меня обвиняют в краже?! В краже артефакта из кабинета Стопятнадцатого?!

- Вы, наверное, смеетесь? - спросил с ноткой высокомерия Мэл.

Люди, собравшиеся в кабинете проректрисы, не смеялись.

- Любопытное единодушие, - протянул Мэл. - На основании некоей вещицы вы сделали вывод о причастности Эвы к преступлению. Интересно, как ей удалось совершить кражу при наличии охранных заклинаний помимо подбора двух отмычек - в приемную деканата и в кабинет? Эва не видит волны!

Михаслав Алехандрович объяснил.

Сегодня Стопятнадцатый собирался в Министерство образования за утверждением учебных планов на следующий год. Соответственно, лекции перенесли на другие дни. Получается, об отсутствии декана знали студенты всех трех факультетов, где отменили занятия по теории заклинаний. В последнее время Стопятнадцатый вел себя невнимательно, стал рассеянным. Ничего удивительного, что Генрих Генрихович забыл закрыть кабинет иными способами помимо обычного поворота ключа в замочной скважине. Рано утром Стопятнадцатый вспомнил, что оставил часть документов в институте и вернулся за ними. Так он обнаружил пропажу артефакта и полосатую резинку на полу у стола. Объявили внутреннюю тревогу. Призванный Михаслав Алехандрович показал недюжинные способности ясновидца. Детали похищения не успели выветриться в полной мере, и худо-бедно были восстановлены.

Я молчала в потрясении. Язык прилип к небу. Вот так запросто, на основании какой-то растянутой резинки для волос меня обвинили в краже из кабинета декана - человека, уважаемого мною безмерно.

Стопятнадцатый тоже не проронил ни слова. Непонятно, что его пришибло: потеря бесценного артефакта или разочарование в подшефной студентке?

- Стало быть, похищение произошло в интервале между... - начал Мэл.

- Двадцатью ноль-ноль вчерашнего вечера и семью тридцатью сегодняшнего утра, - пояснил Михаслав Алехандрович.

Мэл фыркнул:

- Со всей уверенностью заявляю: Эва не могла совершить кражу, потому что находилась со мной. Ваше обвинение - абсурд от начала до конца.

- Я понимаю, - кивнул Михаслав Алехандрович. - Но...

Конечно, они понимали, что Мэл, прикрывая меня, обеспечит железобетонное алиби. И не верили ему.

- Любой первоклассник догадается, что Эву подставили, - заявил убежденно Мэл. - Только балбес может спалиться, оставив на месте преступления явную улику. Хороший вор не оставляет следов. Так что кража шита белыми нитками.

- Понимаю, - согласился Михаслав Алехандрович. - Но...

Потеря доверия ужасна. Я осознала это, глядя в лица Царицы, Стопятнадцатого и двух других деканов.

- В конце концов, с чего вы взяли, что это резинка Эвы? - напирал Мэл. - В институте учатся сотни девчонок, и многие из них собирают волосы в хвост.

Но только у меня была полосатая растянутая резинка. Толстая. Она собирала грязно-серые волосы в жалкий крысиный хвостик, маяча бельмом перед преподавателями. Её заметили Стопятнадцатый, Царица и два других декана в медстационаре после падения люстры. Они вспомнили о ней, хотя прошло четыре месяца с тех пор, как Щтице запулила сrucis* в волосы. Моя резинка перестала быть нужной, и я забросила ее на подоконник, где она валялась, покрываясь пылью.

Очевидно, Мэл думал, как и я.

- Хорошо. Эва принесет вам свою резинку, - заявил он. - Ведь так? - обратился ко мне.

Не помню. При переезде её не оказалось в коробках, хотя я расчистила завалы на подоконнике и в тумбочке.

- Эва, ты ведь забрала резинку наверх? - повторил Мэл.

Сдалась им эта резинка, - взглянула я сердито на сборище доморощенных дознавателей. Разве можно построить обвинение на какой-то растянутой резинке? Хотя если потребуется, можно высосать вину из пальца.

Нет, не взяла! Потому что резинки не было на подоконнике. Её не было!

А значит, кто-то забрал её! - заработали лихорадочно извилины. Кто сумел попасть в швабровку, миновав сложный замок Олега?

- Складывая вещи, ты заметила резинку? - допытывался Мэл.

- Не знаю... Не помню. Не обратила внимания!

- Так... Мы двигали стол, - задумался он. Потер ладонью глаза, вспоминая. - Черт!

Хлопнула дверь, и со сквозняком в помещение зашел... Альрик Герцевич Вулфу! Прохромал к столу и сел рядом с проректрисой, вытянув увечную ногу. Михаслав Алехандрович обернулся к нему, чтобы ввести в курс дела, но профессор взмахом руки сказал: "Не стоит. Я в курсе". Он и с мужчинами не стал здороваться, очевидно, они виделись с утра.