Анатолий Трушкин - 208 избранных страниц

– Теперь вы самостоятельное предприятие. Что хотите, то и творите. Полная свобода действий.

Все как закричат:

– Свобода! Свобода!

Я тоже обрадовался, потом думаю: «Дай проверю на всякий случай, полную дают свободу или неполную». Привязал к стулу веревку, выбегаю:

– Ж-ж-ж, з-з-з.

Наши ничего, они меня давно знают. А министерские, конечно, струхнули.

Я останавливаюсь, говорю:

– Алло!.. Дрынодром?.. «Барсук»?.. А кто на пульте?.. Отметьте, «Тайфун» посадку совершил.

Ребятам рукой помахал, они – мне. Говорю:

– Ребята, теперь свобода у нас. Надо смотаться по-быстрому за рубеж, заключить пару контрактов повыгоднее. Может, в Австралию?

Ребята кивают, дескать, давай смотайся в Австралию. Я честь отдаю, кричу:

– Готовность нуль! Лишний газ спустить через отверстие! Солнечные батареи вперед! А-ат винта!

Министерские заволновались, говорят:

– Минуточку.

И главный их тянется стул пощупать.

Я кричу:

– Р-руки!.. оторвет к чертовой матери!

Тогда они всерьез заволновались, спрашивают:

– Что за контракты?.. Нужно, чтобы обязательно кто-то из нас присутствовал.

Я говорю:

– Кому нужно?.. Нам не нужно теперь, у нас теперь полная свобода.

И к ребятам.

– Ребята, – говорю, – ничего, если я контракты заключу из расчета, чтобы на брата вышло по миллиону, уборщицам по пятьсот тысяч?

Ребята говорят:

– Нормально… для начала.

Тут министерские опять:

– Как – по пятьсот тысяч?! У нас оклады – триста рублей в месяц.

Я говорю:

– Вы-то тут при чем?.. Вы же дрынолет не изобретали. Вам за что платить?

Они вдруг успокоились все, говорят:

– Теперь уж ни у кого нет никаких сомнений, это – идиот. Пусть взлетает.

Я говорю:

– Алло! Дрынодром?.. «Барсук»?.. А кто на пульте?.. Это – «Тайфун». Какая погода в Австралии?.. В чем народ ходит?.. Ни в чем?!. Тогда пусть встречают.

И начинаю раздеваться. Все снял, остался в трусах.

Думаю: «Снимать, не снимать?.. Не снимешь – там обидятся, снимешь – здесь не так поймут».

И ребята-то ничего, им все равно, сниму я или нет. А министерские, вижу, против того, чтобы снимал. Говорят:

– Вы что, совсем?

Я говорю:

– Интересно. Что же я, там потеть должен? И вообще, у нас полная свобода. Кстати, надумали с ребятами взять вас в долю, по миллиону на брата. Вам как, в Австралии без вычетов или здесь с вычетами?

Они как будто недели две репетировали, в один голос говорят:

– В Австралии без вычетов!

Я ребятам кричу:

– Срочно сюда еще четыре дрынолета!

Те через минуту приносят четыре стула с веревками. Я говорю министерским:

– Сами слышали, там жара, а главное – мы делегация, должны быть в одной форме.

Они раздеваются по-быстрому, садятся шустро на стулья, каждый хватает веревку.

Я говорю:

– Дергать по команде. Глаза прикрыть левой рукой, чтобы не вылезли от перегрузок. Минут через пятнадцать-двадцать будем на месте. Приготовиться!.. На старт!.. Внимание!.. Марш!

Все дернули, сидят, за стулья держатся, глаза закрыты. Через пятнадцать минут открывают глаза – перед ними люди в белых халатах. А тех уже предупредили.

Старший санитар говорит:

– Рады приветствовать вас в Австралии.

Министерские все в трусах, встают, кланяются. Главный улыбается, говорит:

– Вот… на дрынолетах к вам.

Санитар говорит:

– К нам на чем только не прилетают.

Главный:

– Мы рады, что к вам попали.

Санитар:

– Куда же вам еще, как не к нам?.. К нам сейчас много ваших попадает, и все рады. У нас очень хорошо, замечательно. Сейчас душ примете.

Главный говорит:

– Нет, сперва контракт подпишем.

Санитар:

– Это в первую очередь. Сперва контракт. Но контракты по нашим законам подписываются в специальных машинах, пройдите все четверо.

Главный заозирался, говорит:

– Тут с нами еще один должен быть… сумасшедший. Наверное, с курса сбился.

Санитар ему:

– Ничего страшного. Одним сумасшедшим больше, одним меньше.

И они пошли за миллионами, а я остался с ребятами. А что? Каждый что хочет, то и делает, на то она и есть полная свобода.

Я первый за перестройку!.. Вы первый?.. Я второй тогда.

Я считаю, начинать надо с человека. Главное – человека переделать. Но!.. с учетом местных особенностей и традиций. А то опять наломаем дров. Сначала всех под одну гребенку, потом всех в одну молотилку.

Особенности есть везде. У нас вот в районе в субботу днем выйди на улицу, урони сто рублей, отвернись на секунду – нет ста рублей!.. Обычай такой.

Где-то, может, выйди в воскресенье на улицу, брось сто рублей и иди себе там… бутылки сдавать. Обратно идешь – сто рублей на месте лежат.

А у нас в будни выйди в поле, чтобы за версту ни души, положи рубль, отвернись на секунду – нет рубля. И ветра не было. Ни ветра, ни души, ни рубля.

Или такая у нас особенность. Я даже не знаю, есть это еще где-нибудь. У нас в районе, если суют тебе пятьсот рублей за то, за что ты оклад получаешь, то у нас, например, берут. И оклад берут, и пятьсот берут. Не знаю, как у вас, у нас, если ровно пятьсот, берут за милую душу, если не ровно пятьсот – тоже берут.

Где как. В Центре свои обычаи, на Крайнем Севере – другие. Говорят, что даже ландшафт влияет на традиции.

У нас вот в районе такой ландшафт, что в магазине… с черного хода, что не дай, все берут. Все! Хоть пулю в лоб, но с черного хода.

У нас есть и редкие традиции. У нас, если на работе чего-то полно и можно вынести, то не знаю, как у вас, у нас выносят. Даже если нет никакой возможности, все равно стараются вынести.

А где-то, может, человека каленым железом жги, он не вынесет.

У нас, если человек день-другой ничего не вынес, он с ума может сойти. Были случаи. Один так свихнулся, что начал носить из дома на работу. Перепугались все насмерть, не знали: заразно это или не заразно.

Если заразно, то ученые сказали: важно знать, каким путем передается. Если только половым, одна скорость распространения заразы, если только через рукопожатие – другая.

Кстати, выяснилось, что у нас в районе обе эти скорости равны. Еще одна особенность.

Короче, товарищи, у меня душа болит за перестройку, но давайте учитывать местные особенности, хотя бы главные.

У нас вот в районе главная особенность – если что-то тебя лично не касается, то гори оно все синим огнем! А где-то, может быть, гори оно все сизым огнем.

Где как. Давайте все учитывать.

А так я первый за перестройку! Вы первый?.. Я второй тогда. Вы второй?.. Тогда я крайний за перестройку.

– Стыдобище, – выговаривает мне дед, – историю не знать… Собственного народа! Позорище!

– Ни у кого у нас в роду по истории двоек не было, – поддакивает бабушка. – Вперед всего история шла.