Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

Если потенциальный избранник не играет в футбол, и у женщины нет возможности подсунуть ему футбол хотя бы на один разик, тогда, увы и ах – свечи, зеркало и соцсети.

Наша соседка по даче до девяноста копалась в своем огороде, складываясь пополам, головой вниз. В девяносто она просто легла и больше не встала. Молча. Ее сын, алкоголик, валялся на веранде и стонал от похмелья. Громко.

Моя родственница Марья Тимофевна, фронтовая медсестра, отвергла ухаживания какого-то майора. Майор обиделся, но дальше фронта посылать было некуда, и он вычеркнул ее из наградных списков. Через много лет после войны они случайно встретились на мероприятии для ветеранов, и майор просил у Марьи Тимофевны прощения и обещал похлопотать о возвращении ей того злосчастного ордена. «Повесь его себе на…» – ответила майору Марья Тимофевна.

Стереотипы, стереотипы… Сильный мужчина, слабая женщина. «Домострой» еще переиздают?

Я знаю, что моя жена сильнее меня. Я это знаю точно – были жизненные ситуации.

И я ее силой восхищаюсь. И тянусь за ней, стараясь соответствовать.

Бухать и крысятничать с орденами я всегда успею. Никогда не поздно стать «сильным мужчиной».

Я не хочу сказать ничего плохого о мужчинах. Но с возрастом я все больше восхищаюсь женщинами.

Кажется, я начал понимать, о чем там в «Книге бытия». Адам – это первая версия операционки. Ева – это уже версия 2.1.

Мужчина вероятнее окажется черно-белым, нежели женщина. Женщина – это почти всегда цветное кино.

Я встречал довольно много простых мужчин и не так много простых женщин. Некоторым мужчинам их сложность была слишком велика (и шла как Соеву – пенсне). А вот к простоте некоторых женщин не получалось подобрать ключ.

Мужчины – как исландский лес. Местная поговорка гласит: если вы заблудились в исландском лесу, просто встаньте на ноги. Исландский лес – низкорослый. При этом нет такой женщины, в которой нельзя было бы пропасть навсегда.

Мужчины понятны на вкус. Все по рецепту. В женщинах непременно обнаружится тот самый секретный ингредиент, который можно объяснить только в стихах. Мужчины – это Раскольников. Женщины – Свидригайлов.

Это недоказуемо, поскольку я не был на другой стороне, но я догадываюсь, что мужчинам любить женщин гораздо интереснее, чем женщинам – мужчин. Это какой-то метафизический мезальянс.

Женщины – как хорошая книга, которая догоняет тебя много лет спустя, когда ты повзрослел. Для женщины нужно созреть. До женщины нужно дорасти: порой смысл женщины раскрывается для мужчины слишком поздно. «Так вот что это было», – вздрагиваем мы от позднего озарения, как порой запоздало вздрагивает эпоха, потеряв великого современника. Когда-то и я бывал чересчур черно-бел, чтобы вместить чью-то радугу, и теперь мне приходится принимать разлуку как приговор.

Женщина не проходит для мужчины бесследно. Женщина, как крупное землетрясение, рано или поздно настигнет мужчину афтершоком и разрушит то, что он понастроил на том месте, которое было предназначено ей.

Джон Тиндаль, известный английский физик девятнадцатого века, не разбирался в женщинах.

Ему это было и не нужно. Точнее, он не ставил своей целью разобраться во всех женщинах – только в одной. В прекрасной Маргарет, простой девушке из пригорода Лондона. Может, она и не была прекрасной, но так принято писать в биографической литературе. А про пригород Лондона и простую семью достоверно известно из нескольких источников.

Англичане вообще плохо разбираются в женщинах. Возможно, потому что они несколько веков владели колониями, и в них укоренилось это неразборчивое имперское отношение ко всему живому. А женщин, как известно, колонизировать невозможно, это вам не Марс. За всю историю случился лишь один англичанин, который разбирался в женщинах, Шекспир, да и того не существовало, как почти доказали некоторые современные исследования.

Джон Тиндаль добивался своей Маргарет, как он не добивался до этого ничего на свете, даже повышения жалованья на двести фунтов у своего научного руководителя, также небезызвестного Майка Фарадея.

В процессе ухаживания за Маргарет Джон совершил три роковые ошибки.

Во-первых, Джон прислал Маргарет групповое фото со своими коллегами, на котором он стоит. То есть все его коллеги сидят вокруг стола, а он, единственный среди них, стоит.

«Почему вы стоите? – спросила пытливая девушка у Джона в своем ответном письме после получения фотографии. – У вас же самая длинная борода».

Джон ответил что-то невразумительно-пылкое, не поняв подтекста. Англичане, пораженные империалистическим духом колонизаторства, не владели искусством подтекста. Между тем, женщина вся из него стоит. Собственно, женщину недостаточно только слушать, для полноты восприятия также необходимо считать взмахи ее ресниц.

Маргарет имела в виду, перевели бы мы мистеру Джону Тиндалю, окажись мы в тот момент рядом, что джентльмен с такой солидной бородой, вынужденный стоять в присутствии других менее бородатых коллег, для дамы де юре подозрителен. Человек, стоящий на фото, на котором все сидят, точно не способен добиться повышения на двести фунтов. Маргарет, конечно, не могла знать про двести фунтов, но женская интуиция наверняка нашептывала ей точные цифры.

Одним словом, прислав девушке это сомнительное фото, Джон собственноручно подсунул Маргарет компромат на себя. Нет, чтобы последовать примеру все того же небезызвестного научного руководителя Майка Фарадея. Вот уж кто знал толк в эффектных фотографиях. Например, известен его снимок под названием «Фарадей показывает жене Саре свой электродвигатель».

Во-вторых, Джон честно ответил Маргарет на ее вопрос о теме его диссертации. Спрашивается, трудно, что ли, было слямзить название у своего научного руководителя, вездесущего Майка Фарадея: «История свечи». Тогда же «Диссернета» еще не было, воруй на здоровье. И романтично, и загадочно. Но Джон ответил прямолинейно, как Оксфорд-стрит в некоторых местах: его научный труд назывался «О поверхности шурупов». Известно, что на письмо Джона с этим его признанием Маргарет уже не ответила.

Наконец последний гвоздь в крышку отношений Джона и Маргарет вбил ее визит к нему в лабораторию. О, если бы (переходим мы здесь на патетический лад) Джон хотя бы показал Маргарет свой электродвигатель, как Фарадей жене. Но нет же, истый фанатик показал девушке опыт. Он создал маленькое облако пыли, что характерно, из пыли и подсветил его лучом света. Пыль моментально окрасилась в голубой цвет.

– Вот, Маргарет, – триумфально объявил Джон, – я только что доказал, почему небо голубое. Небо голубое из-за нашего лондонского смога. Если бы не было смога, небо было бы белым, каким оно и является на самом деле.