Константин Костин - Снова байки

— Ты что делаешь? — возмущались подруги. — Он же в жиртреста превратился!

— А это я специально, чтобы ни одна крыса на него не посмотрела! — заверяла женщина.

Сама мадам, между делом, убедила своего пухлика продать дачу и квартиру матери, и квартиру, в которой мужик проживал с покойной супругой и дочерью. А что, куда… возраст же! Надо самим что-нибудь купить, чтобы уже до конца жизни хватило. Хорошую квартиру, чтобы достойно встретить старость. Хороший загородный дом, чтобы было где отдохнуть. И хорошую машину, чтобы было на чем добраться от квартиры до дома.

За несколько лет мужчина продал все, что у него было. И что получил в наследство. А все, что приобреталось — покупалось исключительно на имя своей новой любви, с которой, конечно, расписаться не догадался. А куда, зачем? Возраст… смешно в их годы свадьбу играть!

И вот, когда деньги кончились, дамочка дала своему ненаглядному пузатику под зад коленом.

— Зачем ты мне, такой жиртрест, нужен?

Коррупция, как это не странно, выгодна обеим сторонам. И тому, кто берет деньги. И тому, кто дает. Как проезд в трамвае. Пассажир заплатил кондуктору и едет до нужной остановки. Горэлектротранс получает деньги, гражданин — проезд. Всем хорошо.

Так и в коррупции. Остановил ГАИшник пьяного водителя, взял по тарифу «оплату штрафа на месте», и оба довольны. Инспектор, конечно, доволен больше шофера, но и автомобилист сам виноват — нехрен было, выпив, за руль садиться! Кто останется недоволен — это пешеход, которого собьет пьяница. Но он к коррупции никакого отношения не имеет. Отсутствует в круговороте денег в карманах.

Когда взяточничество происходит в таком виде — это еще можно понять. Но бывает, когда сотрудники органов, оставшиеся в стороне от финансовых потоков, сами создают ситуации, чтобы оказаться Вкоррупции (кстати, неплохое название для социальной сети соответствующей тематики).

Вечерело. По тропинке через аллею спешил домой гражданин. Дорожка не то, чтобы совсем заброшенная, но и не самая популярная. В такое время проходит один человек в 5—10 минут. От стоянки, где гражданин ставил авто, до дома — самый короткий путь.

Вдруг — глядь! Кошелек лежит! А рядом — никого! И тишина… только мертвых с косами нету. Портмоне — хорошее, добротное. Сразу видно, что небедный человек потерял.

Осмотревшись, убедившись, что рядом и в самом деле никого нет, гражданин поднял находку. Внутри что-то есть! Запустил в кошелек руку и вынул… не деньги — нет. Пакетик с каким-то порошком. Фигня какая-то. И только бросил портмоне и пакетик на землю — из кустов выскочили трое.

— Полиция, мордой в пол!

Гражданин даже не успел ничего сообразить — ему помогли прилечь на дорожку.

— Ага, незаконный оборот наркотиков! Приплыл ты, дорогой!

— Да вы что, с ума сошли? Какой оборот? Какие наркотики?

— Кошелек — твой?

— Нет, не мой!

— Как — не твой?

— На дороге лежал, я к нему вообще никакого отношения не имею!

— Может, еще и скажешь, что твоих пальчиков на нем нету?

Опачки! И тут гражданин понял, что приплыл. Портмоне-то он поднимал. И пакетик доставал. Стало быть, отпечатки точно оставил.

— Мужики! Граждане товарищи полиционеры! Не мой это кошелек! Всем, чем хотите, клянусь!

— Это уже судья разберется — что твое, что не твое…

А дальше — понятые, протокол, ночь в райотделе, полная увлекательных разговоров.

Отоспавшись, на работу гражданин, естественно, на следующий день не пошел. Какая тут работа? Тут, похоже, работой он и так будет обеспечен — в солнечном Магадане.

Вместо работы сел на телефон и принялся искать адвоката. Нашел одного, неподалеку, договорился о встрече. В назначенное время прибыл в офис, рассказал свою историю.

Адвокат внимательно выслушал, призадумался.

Перед этим ему точно такую же историю уже рассказывали дважды. Однако к ним тогда правозащитник отнесся весьма скептически. Как говорит доктор Хаус: «все врут!» Не понимают люди, что адвокату, как и доктору, следует говорить только правду и ничего, кроме правды. Это уже на суде — нужно говорить не что было, а как лучше.

И приходят разные жулики, и рассказывают сказки, как килограмм героина в карман засунули. Или как собутыльник поскользнулся, упал на нож, и так пятнадцать раз подряд.

Так что в первый раз адвокат не поверил истории ни на йоту. Во второй раз — призадумался. А в третий…

Ну не могут три человека, абсолютно никак между собой не связанных, врать так одинаково! Стало быть, они говорят правду.

Юрист назвал стоимость своих услуг. Теперь призадумался посетитель. Посидел, почесал затылок, а потом изрек:

— А вы знаете… менты-то тоже денег просили. И у ментов было дешевле. Так что пойду я лучше к ним, там договариваться.

Вот теперь адвокат все понял. И почему истории одинаковые. И почему предыдущие клиенты, поговорив, уходили и более не возвращались.

Судья — лицо неприкосновенное. Можно обжаловать постановление полиции, прокуратуры, ФСБ. Через вышестоящие органы. Или через суд. Решение суда тоже можно обжаловать, но уже только через вышестоящий суд. То есть обратиться к одному судье с просьбой проявить неуважение к другому судье. Перед решением суда даже генерал беспомощно разведет руками.

Это не означает, что судьи не берут взяток. Случается. Другой вопрос, что привлечь судью чрезвычайно сложно.

В первой половине 1990-х годов в ФСБ пришла информация, что один судья требует взятку за прекращение уголовного дела. У отца одного подсудимого.

Отца пригласили, провели разъяснительную беседу, склонили к сожительству. Тот согласился назвать место и время передачи и передать меченные купюры.

Дело за малым — утвердить план операции. Но вот тут и вышел затык. Когда вышестоящее начальство узнало, что брать собираются судью — никто не соглашался ставить подпись.

— Да вы что, шутите, что ли? В новейшей истории России еще ни одного судью не посадили!

Впрочем, с горем пополам, назвав судью «неустановленным лицом», план утвердили. Над операми, которые затеяли такое дело, все смеются:

— Судью? Посадить? Да хрен что у вас выйдет!

Даже поспорили на ящик коньяка. Хорошего. Французского.

Близился день передачи денег.

Операция проводилась в строжайшей секретность. Три четверти отдела не знали, куда направились опера. На улице — зима. Мороз в минус тридцать. Как будто судья знал, заранее выбирал день, посоветовавшись с синоптиками! Передача взятки назначена в загородном доме.

ФСБшники подошли к делу со всей серьезностью. Прибыли загодя, нашпиговали дом записывающей аппаратурой, насколько это было возможно на уровне технологий 1990-х годов, чтобы все прошло без сучка, без задоринки. Сами — ждут в засаде.