Нурдин Музаев - В долине Аргуна

— За чей счет? — струхнул Сапи.

— Да по-разному бывает, — усмехнулась девушка. — Одни за счет колхоза, другие за счет совхоза, третьи за счет комхоза…

— И что это она болтает! — всплеснула холеными руками Яха. — Откуда ты набралась таких представлений о жизни?

— Ты забываешь, мамочка, — Комета бросила на стол вилки, — что я дочь заведующего сельхозотделом райисполкома и его жены, что их дом — отличная школа жизни.

— Нет, это невозможно терпеть! — с явно недобрым намерением мать двинулась на дочь.

— Ах, пропадите вы пропадом! — девушка махнула рукой перед самым лицом разъяренной матери и вышла.

— Норовиста, норовиста, — покачал своей маленькой бараньей головой Бирка.

— Я очень рада, что вы зашли, — постаралась отвлечь внимание мюридов от выходки дочери хозяйка. — Очень хорошо, что еще не перевелись люди, которые вот просто так идут и заходят по пути, как говорится, на огонек.

«Ничего себе «на огонек», — подумал Сапи, мрачно взглянув на гору кульков и свертков.

— Так и должны поступать родственники, — сказал Бирка и хрюкнул как поросенок, которому приятно почесали брюхо.

— Хотя мы и дальние родственники, — подхватила Яха, довольная тем, что ей удалось увести разговор в сторону, — но все равно мы должны быть опорой друг для друга всегда и во всем.

Один из кулей неожиданно зашевелился и упал с подоконника. Плотная бумага разорвалась, и из нее с дурным гоготом выскочил гусь. Мюриды, словно этот гогот был для них стартовым выстрелом, молча сорвались с мест и кинулись ловить несуразную птицу. Но гусь был проворен, ловок и выглядел очень тренированным, будто всю жизнь он только тем и занимался, что увертывался от ловцов. К тому же чувствовалось, что он находится в отличной спортивной форме. Словом, поймать его оказалось непросто.

— А ну, вперед, джигиты! — азартно крикнула снова появившаяся в дверях Комета. — Лови его, крути ему голову, дарственному негодяю!

Гусь, видимо, подхлестнутый голосом красивой девушки, решил блеснуть перед ней своими способностями и, взмыв под потолок, уселся там на люстре.

Яха, Бирка и Сапи замерли… Гусь махал крыльями, чтобы сохранить равновесие, роскошная хрустальная люстра за шестьсот рублей начала сильно раскачиваться, и трудно было представить себе размеры катастрофы, если она оторвалась бы и вместе с гусем или даже без него плюхнулась бы на стоявший прямо под ней изысканно сервированный стол.

— Вперед, джигиты! Не робей! — кричала Комета, размахивая перед собой хорошенькими кулачками. — Гусь в космосе — ура! Высадка на люстру прошла успешно!

— Уймись ты, непутевая! — в ужасе шептала мать. — Надо тихонько, осторожненько подобраться…

Бирка и Сапи с двух сторон стола влезли на стулья и, медленно выпрямляясь, стали тянуть руки вверх — к люстре, к гусю.

— Отлично! — поощряла девушка. — Все идет согласно программе. Остается лишь ваши хищные лапы состыковать с невинными лапами гуся. Внимание! Сейчас гусь перейдет в состояние невесомости, вы, джигиты космоса, — тоже…

В этот момент Бирка и Сапи, решив, что пора, сделали быстрые движения и схватили гуся за крылья — один за правое, другой — за левое. Схватили и потянули вниз, не видя в горячке, что вместе с гусем тянут и люстру, так как крылья оказались по разные стороны одного из трех унизанных хрусталем стержней, которые вверху сходились в кольцо, кольцо имело дужку, дужка была закинута за ввинченный в потолок крюк — на нем все и держалось. Крюк работал честно: он держал не только люстру, но и гуся. Но когда прибавились еще и усилия двух джигитов, он получил полное моральное право возмущенно сказать: «Ну, знаете!» И, увы, он это про себя сказал…

Первой, подобно тяжелой бомбе, вниз полетела люстра: за ней — похожий на подбитый самолет — гусь; за люстрой и за гусем устремились мюриды святого шейха… И все это рухнуло на тарелочки да блюдечки, на графинчики да рюмочки, на вилочки да ножички!.. Под тяжестью, значительно превосходящей расчетную, стол крякнул, все его ножки треснули, отскочили, и внезапное противоречивое образование из люстры, гуся, двух мюридов и накрытого стола плюхнулось на пол. Не выдержав нервного потрясения, дебелая на вид, но нежная душой супруга ответработника райисполкома тотчас повалилась на мюридов, придавив их и значительно увеличив собой размеры всего этого необыкновенного конгломерата.

— Что тут происходит? — обалдело уставившись на кучу посреди комнаты, воскликнул внезапно появившийся Ханбеков.

— Папочка! — восторгу Кометы не было границ. — Нам с тобой довелось увидеть редчайшее событие. Катастрофа в космосе! Трагический финал бесстрашной операции «Один гусь — два джигита!»

Ничего не понимая, Ханбеков принялся растаскивать кучу, а дочь, сбегав в свою комнату и вернувшись с фотоаппаратом, стала в разных ракурсах фиксировать происшедшее на пленку.

Яха пребывала в беспамятстве. Люстра оказалась вдребезги разбитой. Гусь, не перенеся позора, скончался от сердечного приступа. И лишь мюриды, как только Ханбеков совлек с них свою дородную супругу, тотчас вскочили в полной готовности к дальнейшим целеустремленным акциям.

Доложив Ханбекову своим отвратительным кошачьим голосом о том, что тут случилось, Бирка попросил:

— Сату Халович, нам нужно поговорить с вами с глазу на глаз. Не могли бы мы уединиться?

— Идемте в мой кабинет, — мрачно ответил Ханбеков.

Мюриды зачем-то собрали все свои свертки, кульки и пошли за хозяином.

Комета осталась с лежавшей на тахте матерью, чтобы запечатлеть на снимке момент возвращения к ней сознания. Ждать пришлось недолго. Вскоре Яха потянулась, глубоко вздохнула и открыла глаза. Обведя взглядом комнату, она остановилась на дочери и спросила:

— Так ты помнишь, что сказал Бирка?

— Что?

— Он сказал: стол накрыт отменно. Бирка — настоящий мужчина.

— О, да! — ответила дочь, щелкая аппаратом. — То же самое сказал о нем перед кончиной гусь…

В кабинете Ханбекова мюриды снова разложили свои свертки по подоконникам.

— Я надеюсь, там больше нет живых подарков, — мрачно сказал хозяин дома.

— Гусь был только один, — скорбно ответил Сапи.

— Что за патриархальщина, что за феодальные пережитки — дарить живых гусей! — Ханбеков нервно шагал по кабинету. — Вы бы еще догадались подарить мне наложницу-турчанку! Кому это взбрело в голову? Сейчас принято дарить магнитофоны, транзисторы, а они — гуся! Какая невоспитанность! Какая политическая незрелость!

— Мы выполняли распоряжение святого шейха, — ответил Бирка, скромно потупив свои лягушачьи глазки. — А еще он просил передать вам сердечный привет.

— Провалитесь вы все вместе со своим шейхом, гусями и наложницами. Жуме надо бы думать не о подарках, а о том, как унести ноги… Я только что из Грозного с заседания комиссии, созданной в связи с исчезновением его дома.