Хендрик Грун - Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни [litres]

– У меня позывы, – кричала на весь автобус госпожа Хунсбрук, – я больше не могу терпеть!

– А я тем более, – перекрикивал ее господин Дикхаут.

Шофер был вынужден остановиться. Срочное посещение туалета заняло примерно сорок пять минут, и мы опоздали на ужин.

Повар отказался подогревать суп.

– Так у меня весь график нарушится.

Он еще не догадывается, что очень скоро, когда встанет вопрос о его увольнении, ему понадобится наша поддержка.

ПЯТНИЦА 18 декабря

Иногда кажется, что обитатели нашего дома чуть ли не хвастаются своими старческими недугами. Вчера на очереди была память.

– У меня не память, а черная дыра, ничего из нее уже не вытянешь, – сказала госпожа Ван Димен за чаем, когда не смогла назвать по имени соседа по столу.

А решения проблемы нет и не предвидится.

– Я два раза смотрела по телевизору передачу для тренировки памяти, но не замечаю разницы, – вздыхала Ван Димен.

Госпоже Смит тоже есть чем козырнуть: на этой неделе она дважды возвращалась из соседнего магазина с пустыми руками.

– Не могла вспомнить, что собиралась купить.

– Печенье, наверное, – предположил я.

– А вы откуда знаете, господин Грун? – поразилась госпожа Смит.

Я сказал, что иногда становлюсь ясновидящим. Все взгляды изумленно устремились на меня. Дабы избежать просьб о предсказании будущего, я сказал, что пошутил. Но после чуда с печеньем госпожа Смит не приняла это за чистую монету.

Впрочем, я тоже, отправляясь за чем-нибудь, на полдороге регулярно забываю, за чем пошел. Тогда я должен вернуться туда, откуда пришел, и хорошенько осмотреться, чтобы вспомнить: “Ах да, я же хотел взять ножницы, чтобы вскрыть упаковку”.

СУББОТА 19 декабря

Вчера состоялась Большая Рождественская Игра – Беспроигрышное Бинго. За полчаса до начала вокруг заваленного призами стола столпился народ: люди пришли полюбоваться на желанные награды. Даже те несколько жильцов, которые обычно не покидают своих комнат, приковыляли в гостиную: нельзя же упускать такой выигрыш. Прибыли даже четыре участника из конкурирующего центра опеки. Поднялся шум, так как господин Пот настаивал на их удалении.

– Это бинго только для жильцов нашего дома, – вопил Пот.

Некоторые жильцы сочувственно кивали головами.

– Держим границы на замке? – спросила Риа.

Пот искренне желал именно этого.

Однако комитет постановил, что в данном случае речь шла об открытой игре, а в ней может участвовать каждый.

– Мы принимаем в расчет возможный наплыв совершенно незнакомых ветеранов, – объявила Леония.

Некоторые умники заказывали по пять карт, хотя играть разрешалось только с одной картой на человека. Комитет плохо просчитал последствия беспроигрышного бинго. Первые заполненные карты поступали в спокойном темпе, но чем больше выпадало номеров, тем быстрее накатывали волны выигравших – по десять, по пятнадцать человек одновременно. Жюри, куда входили Граме, Риа и я, было вынуждено бросать жребий, кому первому предоставить право выбора приза. Некоторые подозрительные игроки требовали, чтобы мы проверяли все карты: а вдруг среди них есть фальшивые? Пусть тогда их вернут на место. Короче: образовалась толпа алчных игроков с роляторами и палками, которые, отталкивая друг друга, стремились завладеть какой-нибудь рождественской свечкой, садовым гномиком или рулетиком. Лишний раз обнаружилось, что даже у стариков культурный слой очень тонок и очень хрупок, судя по стычкам из-за призов. Когда мы предложили из-за недостатка времени отказаться от второго тура, вспыхнуло народное восстание. Мы быстро сняли свое предложение. В разгаре второго тура явился сердитый повар с сообщением, что ужин готов и перестоял в печи.

– Хуже, чем обычно, не будет, – дерзко заметила госпожа Хейнеман. – Включите блендер, сделайте вкусное пюре из картошки и цветной капусты.

Повар чуть не лопнул со злости, а Хейнеман, по-моему, доказала, что вполне достойна стать членом СНОНЕМа.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 20 декабря

При всех мировых бедствиях бывают и хорошие новости. Например, Антуан с гордостью объявил, что “Юнайтед Эйрлайнс”, крупнейшая авиакомпания мира, впредь на всех своих самолетах будет подавать стропвафли из Осса. Голландские “хрустящие вафли с божественной карамельной начинкой” высоко в небе доставят наслаждение 138 миллионам авиапассажиров. Антуан прямо сиял от счастья. Ему простительно, он родом из Осса.

Граме полагает, что прочие авиакомпании теперь потерпят полное поражение в конкурентной борьбе, и предложил приобрести акции вафельной фабрики.

Джаз – довольно трудная музыка для начинающих, особенно трудный джаз. Вчера днем клуб СНОНЕМ в полном составе побывал в концертном зале “Бимхёйс”, джазовом раю Амстердама. Все стереотипные ожидания оправдались.

– Посмотреть приятно, – сказала Леония.

– Вообще, смотрится неплохо, – решил Герт.

– Но хлопать в ладоши с публикой не получается, – констатировала Риа.

Эдварду показалось, что он узнал барабанщика: видел его на ферме для умственно отсталых.

Короче, Граме, устроивший эту вылазку, дал маху.

– Пожалуй, такой джаз и в самом деле трудно понять, – признал он.

Мы утешили его в кафе, где выпили по паре рюмок, и перешли к повестке дня.

По зрелом размышлении решили отправить рождественские открытки нашим заклятым врагам: госпоже Слотхаувер, господину Поту и повару. Чтобы посеять смуту.

ПОНЕДЕЛЬНИК 21 декабря

Я родился в эпоху без телевизоров и автомобилей. На нашей улице только один сосед имел телефон, и он разрешал нам вызывать врача, если возникала необходимость. Я никогда не ездил отдыхать, никто из моих знакомых никогда не летал на самолете.

И вот теперь уже никто, кроме нескольких упрямых жильцов нашего дома, не мыслит жизни без телевизора, компьютера и телефона. Каждый может в любой момент из любого места поговорить с кем угодно и за один день перелететь на край света.

Мои старики держали в доме только Библию и старую энциклопедию. Теперь в любом хозяйстве имеется компьютер, то есть доступ к информации, более обширной, чем хранится в самой большой библиотеке.

Люди моего поколения так далеко продвинулись по пути “прогресса”, что уму это уже непостижимо. За последние десять-пятнадцать лет я медленно, но верно утрачивал понимание мира. Теперь смотрю на жизнь с пройденного расстояния и с мягким изумлением.

Молодые тоже не понимают, что происходит в окружающем мире, но их это не волнует. Они думают, что мир просто таков, как он есть, и едва ли замечают, что все постоянно меняется. И, возможно, сегодняшний юнец в 2090 году оглянется на прожитую жизнь с таким же изумлением.

Ваш доморощенный философ Хендрик.